Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

– Подготовишь к такому! Вот же ж аб-струк-ция…

Придд держался, так держался, что Арлетта чуть его не обняла, спасли воспоминания о сочувствующей Георгии, доведшей Робера своим «пониманием» до бегства с подлогом.

– Арно, – окликнула графиня с ненавистью глядящего в чашку сына, – вечером тебе придется напоить друга и напиться самому. Надеюсь, ты это умеешь.

– Ну, как сказать… – слегка замялось детище. – Вообще-то с «быкодерами» мы пару раз… Не то чтоб совсем…

– Я с радостью напьюсь, но не в Васспарде и не сегодня, – прятаться в шутки Придд не желал. – Сударыня, я могу попросить вас об одолжении? Я не могу приказывать вашим людям.

– Можете, но, если вам так удобней, прикажу я.

– Благодарю. Я бы хотел угостить братьев хорошим шоколадом. Арно, сударыня, если вам неприятно, я не настаиваю на вашем присутствии.

– Нам неприятно, – женщина, как могла небрежно, потянулась к звонку, – но мы останемся. Да, дитя мое?

– Еще бы!

– Пожалуй, я потихоньку начну тобой гордиться. Особенно если ты расскажешь, как вы отыскали место, где упражнялся граф Гирке.

– По следу… – мысли сына, похоже, блуждали вдали от расстрелянного пня. – Нет бы сразу догадаться, а я и вспомнил-то, только когда уток увидел. Мы ведь с Питером накануне в парке встретились, он был какой-то… сразу и взъерошенный, и сосредоточенный. Я подумал, из-за отъезда, принялся болтать всякую чушь, а Питер пожаловался, что промочил ноги у Лебединого моста, когда птиц кормил. Я его спровадил переобуться и за какими-то кошками потащился к этому самому мосту, потом Валентин туда же вышел. Мы болтали, а я уткам сушеный хлеб бросал… Тогда я не подумал, а задним числом дошло: птичья корзинка была полнехонька. Никто эту ораву до меня не угощал, так что Питер соврал. И ведь я не спрашивал ни о чем, он сам про уток начал, значит, не хотел, чтобы я догадался, откуда он в самом деле явился. Вот я и решил, прежде чем спрашивать про служанку, на всякий случай по его вчерашнему следу пройтись. Там что-то вроде развалин, такие часто в парках устраивают.

– Я знаю этот пень, – подобным тоном говорят о покойных родичах. – На этом месте рос торский дуб, в него попала молния за неделю до мятежа Борна. На мать это произвело очень неприятное впечатление.

Когда боишься или что-то подозреваешь, в любой ерунде предзнаменование увидишь. В юности Ангелика Гогенлоэ суеверной не казалась, но они с Вальтером слишком долго набирались решимости спрыгнуть с понесшей лошади.

Графиня Савиньяк спокойно обернулась к вошедшему буфетчику.

– Сварите шоколад на пятерых. – Все еще может оказаться более или менее невинно. Дурачка заморочили, и он из лучших, в самом деле лучших, побуждений устроил ловушку. – Герцог, вы хотите что-то добавить?

– Пошлите передать моим братьям, что я жду их через… Сколько вам потребуется времени для приготовления шоколада?

– Не менее получаса, монсеньор.

– Я жду их здесь через сорок минут.

– Да, монсеньор.

Что может быть естественней, чем угостить мальчишек сладким и попробовать понять… Заподозрить в младших «спрутах» злодеев сложно хоть по логике Дидериха, хоть по собственной, но деваться-то некуда! Пусть найденные следы и принадлежат Питеру, затеять убийство братья могли вместе.

Здравый смысл подсовывал на место главного Клауса, который вдобавок являлся наследником, малопонятное внутреннее чутье этому противилось, а жальче всех было Валентина. Три брата, две сестры… Убийца Габриэла, выходец Юстиниан и двое мальчишек, из которых самое малое один обещает стать тварью не хуже графини Борн. И эту тварь придется годами где-то держать, но с Ирэны и Жермона подобного «счастья» хватит.

– Мама, – тихонько окликнул Арно, – я не дорассказал. Мы еще и тайник нашли, в тех же руинах, в башенке. В Лаик похожий в старой гауптвахте был, мне про него Эмиль перед отъездом в «загон» рассказал, там столько всякой ерунды было! Из важного – болты для арбалета, запасная тетива, масло, ветошь, стилет и две сотни таллов, но сапоги и ключ туда утащить он никак не успевал, они где-то в доме.

– Совершенно верно, – тут же откликнулся Придд. – Я бы начал поиски с комнаты Питера. Арно, попробуй найти сапоги, пока мы тут будем пить шоколад и говорить о… будущем. Я не могу принять решение, пока не пойму, что двигало моим братом и чего он хотел на самом деле.

– Хорошо, мы с Кроунером поищем и, допустим, найдем, а дальше? Я торжественно вхожу и ставлю сапоги на стол?

– Фи, – скривиться поубедительней, представить Аглаю и скривиться! – это дурной тон, дитя мое, хотя впечатление, вне всякого сомнения, произведет.

– Тогда, – немедленно решил сын, – я оставлю при сапогах Кроунера, войду и потребую свой шоколад. Если, само собой, найду хоть что-то.

Они нашли. Вышло еще проще, чем с тайником в промороженных руинах. Завернутые в измятую лиловую шаль сапоги обнаружились за подушками стоящего у печи кресла, а ключ незатейливо прятался в щели между матрасом и изголовьем кровати. Компанию ключу составляли мешочек с леденцами, запас свечей, огниво и книги про осаду Ноймара и Беатрису Борраска. В Сэ была такая же, но Арно ее не осилил. Очень может быть потому, что мать о древних безобразиях читать не запрещала, несмотря на изобилующие подробностями картинки. Виконт сунул душераздирающую историю на прежнее место и глянул на часы, быстро же они управились!

– Двадцать минут на всё про всё, – чернильница на столе для занятий стояла косо, и Савиньяк зачем-то ее поправил, – противно…

– Надо б хуже, – согласился Раньер, – да некуда. Барсука с Луи снимаем или пусть караулят пока?

– Пусть караулят, – Валентину решать, что и когда сунуть умнику в нос, тут никто не помощник, тут только сам. – Кроунер, бери добычу и со мной.

– Так точно, – капрал со вздохом оторвал взгляд от лежащего на столе тома. Не про Беатрису, про звезды. – «Видимое небесное» – это как?

– Это по астрономии, что можно рассмотреть на небе.

– В окуляр или так?

– Теперь уже в окуляр, – все-таки хорошо, что тут Кроунер и что он думает о звездах, – а в древности, что видели, то и писали.

– Это что же выходит? Со звездами, как с зайцами, увидел и записал?

– Сперва – да, только сейчас новых звезд так просто не найдешь. Вот если вы с Вальдесом далеко уплывете, наверняка увидите; в разных краях и звезды разные видны, так что ты не только елки считай.

– Да, господин капитан. Я на хороший окуляр так и так коплю, нужная вещь… А может, господин бригадир паршивца хитрого, арбалетного с нами отправит? С учителем, чтоб всё честь по чести, а то Васспард этот для «спрутов» с от-кло-не-ниями выходит. Брата бригадирова пристрелили, так никого и не поймали, сестрица свихнулась, младшенький – сами видите… Да и дед гундит, дескать, он главный быть должен. А какой он к зайцу белооблинялому главный, на девятом-то десятке и с мозгами набекрень?