Валерия Воронцова - Клятва ворона [litres]

В темноту, тишину и обыденность. В физическом мире ничего не изменилось, мы с Владом стояли на тех же местах, в том же часе, с прежней задачей. Вот только никого постороннего больше не ощущалось.

Не говоря ни слова и не оборачиваясь, Яблонев убрал руку с тополя и выставил ладонь в сторону. Подойдя ближе, я заглянула в лицо ведьмаку, подтверждая свои догадки. Мой Князь был вымотан, бледнее обычного и наверняка стоял на ногах лишь благодаря своему природному упрямству.

– Влад, ты…

Мое «должен отдохнуть» перебил хруст веток и тихий плач. Там, куда указывала рука практикующего, кто-то судорожно дышал, не в состоянии набрать в легкие воздуха с первого раза, всхлипывал и что-то неразборчиво бормотал. Печеная картошка, яблоко и арбуз…

– Сережа!? – крикнула я, во все глаза глядя на Яблонева. Ведьмак кивнул мне, устало прикрыв глаза.

– Я тут! Мама! Папа! – прорыдал мальчик откуда-то слева, из-за деревьев.

– Нет-нет, стой, я сама его найду, отдохни, – засуетилась я, схватив Влада за руку. – Подожди здесь, хорошо?

– Дерзай, Герцогиня, – только и сказал мой практикующий, привалившись спиной к соседнему с тополем стволу. Согласился вот так сразу, без извечного «я сам»? Ему точно было еще хуже, чем я подумала.

Сережу я нашла метрах в десяти от сердца леса, возле какого-то трухлявого пня. Перепуганный и заплаканный, мальчик бросился ко мне и сразу же вцепился в подол куртки. Вот так сходил с родителями на шашлыки… Бедняга.

– Все-все, мы тебя нашли. – Я осторожно погладила его по спине и поправила шапку, надвинув ту обратно на затылок. Понятно, арбуз и яблоко – это запах шампуня. – Давай руку, я отведу тебя к маме с папой. Меня, кстати, Агата зовут.

– Сергей, – шмыгнул носом ребенок, стиснув мои пальцы крепче.

– Очень приятно, – поддержала я беседу, потащив его обратно почти что на буксире. – Сейчас познакомлю тебя с моим другом, вот он… Влад, это Сергей, – подошли мы к ведьмаку.

– Какая долгожданная встреча, – серьезно кивнул мальчику Яблонев, скрепив с ним рукопожатие. – Замерз? Потерпи немного, скоро уже будешь спать в папиной машине. Не бойся, ругать не будут.

Втроем мы медленно побрели к поляне, с которой все началось. Благо и я, и Влад отлично помнили, где и как шли. Поддерживая Сережу с обеих сторон (мальчик постоянно спотыкался и буквально засыпал на ходу), мы поочередно спрашивали у него всякую ерунду, чтобы поддержать разговор и доставить его к родителям в сознании и относительно невредимым, не считая разбитой коленки, царапины на щеке и шокового состояния.

На поляне Яблонев поднял свой рюкзак:

– Выводи его, тут нужно кое-что закончить и подчистить.

– С ума сошел? Ты и так…

– Агата. Это быстро.

– Я тебя тут одного не оставлю!

– О боги. Просто верни мальчика семье и жди меня у машины. Пять минут. Обещаю.

Сузив глаза, что он вряд ли увидел, я проворчала себе под нос «время пошло» и потащила Сережу к дороге, где паника, волнение и страх выходили на новый уровень. Слыша, как Максим Николаевич гаркнул, что в лес никто не пойдет, пока этого не разрешим мы с Владом, я ускорила шаг.

– Мам! Пап! – закричал Сережа, когда впереди показалась освещенная уличными фонарями дорога с десятком припаркованных на обочине машин.

– Сереженька! Сынок! – бросилась к нам Светлана, и я выпустила руку мальчика, позволяя ему побежать навстречу и надеясь, что он не упадет, запнувшись о собственные ноги.

– Гля! Нашли!

На меня обрушился поток вопросов и восклицаний, люди перебивали друг друга, обнимали Светлану с Дмитрием, хлопали по спине и плечам Сережу. Максим Николаевич вытянул меня из этого хаоса радости и облегчения прежде, чем на меня действительно обратили бы внимание и посыпались серьезные вопросы. Отойдя к его машине от опьяненной радостью семьи, их друзей и полицейских, обсуждающих между собой нас с Владом, Максим Николаевич открыл мне дверцу водительского кресла, кивнув присаживаться.

– Влад скоро?

– Уже должен выйти, – пробормотала я, впервые за вечер доставая телефон.

Половина восьмого. Удивительно, как обошлось без пропущенных от мамы. Пара эсэмэсок от Ирки, посмотрю позже, общий чат группы… Потом. Сунув мобильный обратно в карман, я решила выждать еще пару минут и отправиться рассказать Владу, что у него проблема с чувством времени.

– Ты давно с ним? – поинтересовался мужчина, закурив.

– Мы не… Познакомились в феврале, и с тех пор я ему помогаю. А вы давно его знаете?

– Года три уже, – покивал Максим Николаевич. – А вот и он.

И правда, Влад вышел из леса прямо напротив нашей машины, хитро избегая столкновения с остальными. Он даже успел дойти до «Ауди» и бросить рюкзак на заднее сиденье, прежде чем его заметил кто-то кроме нас с Максимом Николаевичем.

– Никаких бесед, смотреть никому ничего не буду. Только родители пусть подойдут, скажу, что нужно сделать, – сказал Влад, прислонившись к машине возле меня и доставая сигареты и зажигалку.

Кивнув, Максим Николаевич выставил руки, отгоняя всех желающих поговорить с Яблоневым. Конечно, теперь ему точно верили и как о шарлатане не думали. Фыркнув, я сжала ладонь темного, прижимаясь к его боку.

К восьми, после разговора со Светланой и Дмитрием, мы наконец-то устроились на заднем сиденье, и Максим Николаевич занял место водителя. Влад поставил свою сумку на пол, и, едва машина тронулась, наши руки сплелись сами собой, а я потянула обессиленного практикующего к себе, заставляя полулечь на меня.

– Останься сегодня со мной, – тихо попросил Влад, поглаживая мое запястье по нашей давней традиции и заглядывая мне в глаза снизу вверх. В их серости я прочитала то, что он не доверил речи: «Пожалуйста, я очень устал, ты мне нужна».

Я открыла рот, чтобы сказать, что это невозможно по ряду причин, начиная от мамы и заканчивая отсутствием вещей для ночевки, но вместо всего этого получилось короткое и правдивое:

– Останусь.

О том, что он мог прочесть в моих глазах, лучше не думать.

Встречи с мамой после внеплановой ночевки у Влада мне хотелось не больше, чем ведьмаку объяснять своей, что все-таки произошло на поисках Сережи. В отличие от него, я не могла себе позволить шутливо отмахнуться, толком ничего не сказав, и закрыть перед маминым носом дверь. С моей такое не пройдет, да и единственная дверь, которую я могла бы закрыть в нашей однушке, – дверь туалета. Убежище, прямо сказать, так себе.

Квартира встретила дразнящим запахом запекающейся в духовке курицы в специях, закадровым смехом из ситкома по кабельному и насмешливым взглядом матери, появившейся в коридоре еще до того, как я успела разуться.

– Надо же, кто пришел домой.

– Привет, мам. – Я растянула губы в улыбке, встречаясь с тем особым, знакомым каждому выражением на лице родителя. Как правило, появляется оно после или во время фраз: «Мне звонили из школы», «Я видела историю твоего браузера», «Подойди-ка сюда, не пойму, чем от тебя пахнет» и т. д. Предостережение даже не думать врать и утверждение, что тебя видят насквозь, одновременно. Ненавижу это мерзкое давящее чувство беспомощности, когда все, что ты скажешь, может и будет использовано против тебя.