Юлия Диппель - За Черной лестницей [litres]

– Моя невеста задала тебе вопрос, капитан!

Рыжеволосый капитан скорчил гневную гримасу, от которой мне сделалось не по себе. Противный привкус во рту ощущался все сильнее – так же, как мучительное жжение в ладонях.

– Мои люди отказались прорваться в вихрь Хаоса, чтобы закрыть его изнутри, – прорычал он наконец.

Как только до меня дошел истинный смысл его слов, среди солдат прокатилась волна ужаса.

Паш заставил свою лошадь сделать несколько шагов навстречу нам и с мрачным видом спросил:

– Ты хотел принести в жертву людей, хотя существовали и другие варианты?

Воздух начал потрескивать. Странное напряжение нарастало вокруг капитана. Он определенно не собирался оправдываться. Создавалось впечателение, что мужчина скорее наслаждается случившимся. И вдруг я увидела две клубящиеся бездны в его глазах.

Испугавшись, я отпрянула.

– Он одержим Хаосом…

Потом все произошло очень быстро. Капитан схватил меня за волосы и дернул на себя. Инстинктивно схватившись за его руки, чтобы сопротивляться, я вздрогнула от невероятной боли, пронзившей мои ладони. Имперские символы и осколки соприкоснулись с Хаосом и заставили меня ощутить все их страдания. На несколько секунд прикосновение перенесло меня в черный дым, полный едких запахов и вспышек. Я чувствовала себя невесомой. Меня затягивало на самую глубину. Водянистые глаза, наполненные чистым Хаосом, появились в этом дыму. Они прищурились в изумлении.

Ошибка! Я совершила ошибку.

Хаос усмехнулся. У него не было ни лица, ни губ, но я чувствовала ухмылку. Я сумела освободиться от тумана в своем сознании и вернулась в армейский лагерь. Капитан выругался, в то время как все остальные в страхе отступили. Значит, теперь они тоже увидели это. Здесь был Хаос. Холодное лезвие будто коснулось моего горла.

– Юнос! – прогремел голос Ноара.

– Я должен передать тебе привет от тво… – капитан не успел договорить: стрела со свистом пролетела мимо моего виска и с ужасающим звуком застряла в плоти. Наконечник стрелы все еще дрожал, когда безжизненный капитан навалился на меня. Ноар пришел на помощь и успел оттащить меня в сторону, иначе я была бы погребена под мертвым телом.

Я почувствовала огромное облегчение, когда боль, жар и гнилостный привкус постепенно утихли, и близость собственной смерти уже не шокировала меня. Когда я повернулась к капитану, хилые черные щупальца выползли из открытого рта воина и рассыпались в воздухе. Хаос не смог бы выжить в Кассардиме без своего хозяина.

– Уберите это с глаз долой, – не скрывая отвращения, потребовал Ноар, а затем обратился к офицеру, сопровождавшему раненых людей капитана. – Тридцать ударов плетью каждому за неподчинение. После этого доставьте их к целителям.

Я ахнула от ужаса. Эти люди не сделали ничего плохого! Напротив, они должны быть вознаграждены за то, что обдумали абсурдный приказ перевертыша Хаоса и не стали ему следовать. Я не успела ничего произнести, как Ноар дернул меня за рукав и потащил.

– Ни слова больше, – раздраженно прорычал он и повел меня кратчайшим путем в большую палатку, которая, очевидно, служила чем-то вроде командного пункта. Паш и какой-то тип в капюшоне последовали за нами. У входа встали два охранника, которые стоически поприветствовали нас, но так и не посмели взглянуть в нашу сторону. Ноар отослал их кратким приказом. Когда мы оказались внутри, он наконец отпустил меня и с мрачным видом оперся на большой стол.

– Как перевертыш Хаоса попал в мой армейский лагерь?

– Не имею ни малейшего понятия, – проговорил Паш, плюхаясь на деревянный стул. – Видимо, они нашли способ скрывать собственную природу.

– Это невозможно! Для этого они должны совладать с Хаосом внутри себя!

– Ну, очевидно, это очень даже возможно, – мрачно возразил Паш. – Но, по крайней мере, у твоей очаровательной возлюбленной на удивление хорошее чутье.

Я недоверчиво уставилась на них обоих. Похоже, они даже не думали о том, что снаружи сейчас наказывали невиновных солдат.

Ноар ответил на замечание Паша разочарованным рычанием. Потом оттолкнулся от стола и потянулся за графином с водой. Налив полную кружку, он протянул ее мне. Увидев неповиновение на моем лице, он вздохнул и поставил кружку обратно.

– Я знаю, что наш образ жизни трудно понять, но…

– Но что? – сердито перебила его я. – Неужели теперь ты станешь рассказывать мне, что этих воинов и правда нужно наказать?

Он сжал губы в тонкую линию. Сообщение было довольно ясным. Он не собирался оправдываться, даже если не выглядел при этом счастливым.

– Все не так просто, Ваше Высочество, – вмешался Паш. Он положил свои ноги в грязных сапогах на стол, скрестил руки за головой и начал раскачиваться на стуле, как школьник. – Закон обычно подразумевает мучительную смерть в ямах за отказ подчиняться приказам. А воины понятия не имели, что сам Хаос говорил устами их капитана. Так что, с этой точки зрения, Ноар проявил невиданное милосердие. И это еще несмотря на то, что ты высмеяла его перед войском.

– Это когда же я только успела посмеяться над Ноаром? Я просто почувствовала Хаос и хотела…

– Да, да, да, ты хотела как лучше, – перебил меня дикий граф. – Но ты, как-никак, отменила прямой приказ главного командира. В его присутствии. Любой другой бы потерял за такое как минимум свой язык. Вон, спроси нашего Юноса. – Ухмыляясь, он кивнул на тень у входа в палатку, где остановился человек в капюшоне. – Он может спеть об этом песенку. Или уже нет…

Я перевела шокированный взгляд с хихикающего Паша на Юноса. Так это он сегодня стоял на страже на моей крыше? Человек, чья стрела все еще торчала в капитане – перевертыше Хаоса? Теперь он шагнул вперед и снял капюшон со своих коротких каштановых волос. От его вида у меня по спине пробежал холодок. Все в этом человеке излучало одно – смерть. Его темные глаза сияли мягко, но безжалостно. А бесчисленные жестокие шрамы искажали благородные черты его лица. Это не умаляло харизмы Юноса, потому что он носил их с достоинством, как дорогую сердцу награду. Если бы вы встретили этого человека темной ночью, то не закричали и не убежали, вы бы просто смирились с неизбежным концом. Вероятно, тот факт, что Юнос был немым, только усиливал его таинственную ауру. Я с трудом сглотнула. Неужели Ноар и в самом деле отрезал ему язык?!

Внезапно рука Юноса рванулась вперед. Что-то пронеслось по воздуху и зацепилось за ножку стула Паша. После сильного толчка граф перестал хихикать. Он резко потерял равновесие и с громким грохотом приземлился на пол.

– А-а-а-ай, – прохныкал он, потирая затылок, пока Юнос с довольной ухмылкой вытащил из дерева метательный крюк и снова принялся наматывать черный шнур.