Франческа Пелуссо - Метка богов [litres]

– Что это было?

Вильма снова вернулась к своей работе.

– Слоеное тесто, фаршированное оливками, беконом, орехами и сыром. – Женщина без лишних слов протянула ему миску, и Нат взял еще один кусок. Едва сунув его в рот, почувствовал, как что-то коснулось его ноги.

– Привет.

На Ната смотрела маленькая девочка с каштановыми кудрями и большими серо-синими глазами.

– Привет, – Нат опустился на корточки, чтобы заглянуть девочке в глаза. – Как тебя зовут?

Девчушка улыбнулась ему, подергав один из своих локонов.

– Лайла. А ты кто такой?

Он взял ее руку и запечатлел на ней поцелуй.

– Приятно познакомиться, Лайла. Я – Нат.

Девочка хихикнула, и по ее щекам растекся легкий румянец.

– Ты мне нравишься.

Нат ответил малышке улыбкой: она напоминала ему его подопечных из детского дома. Лайле определенно не исполнилось еще и шести лет, как и большинству сирот из приюта. Малышка обошла Натаниэля, обняла Вильму за ноги и выудила из миски кусок сытной выпечки, прежде чем влезть на одну из столешниц.

– Лайла, дорогая, что ты здесь делаешь? – Кухарка мельком взглянула на девчушку.

– Я ищу Леле, но нигде не могу ее найти, – надулась малышка.

– Леле – твоя подруга, Лайла? – спросил Нат.

Обрадованная тем, что привлекла его внимание, девочка нетерпеливо кивнула.

– Вы играете в прятки? – продолжал допытываться он.

Лайла затрясла головой, и каштановые кудри взлетели в воздух.

– У Леле редко бывает время поиграть со мной, но она пообещала мне что-нибудь почитать. Я только хотела напомнить ей. – Лицо ребенка засияло, отчего сердце Ната екнуло.

– Значит, твоя Леле старше тебя и выделяет время специально для тебя, а ты, получается, нашла себе хорошую подругу.

Девочка согласно и даже немного гордо кивнула, теребя подол своего нежно-розового платья.

– Леле – моя лучшая подруга, но она уже такая же старая, как и ты! – девочка скривила губки, а Нат еле сдержался, чтобы не засмеяться. – Но Леле красивее тебя, она самая красивая во всем дворце и всегда добрая.

Сын Солнца ухмыльнулся. Может, ему стоит расспросить Симею об этой Леле, звучало так, будто эта девушка действительно была симпатичной. Ведь удалось же ей завоевать сердце маленькой Лайлы. Он предпочитал одну женщину, выбранную по собственному вкусу, чем трех благородных жриц.

– А ты скоро женишься на Леле?

Оторванный от своих мыслей, Нат, шокированный, взглянул на девочку, а потом громко рассмеялся. Он всегда испытывал слабость к наивности, прямоте и честности детей.

– Если исходить из твоих рассказов, твоя Леле просто очаровательна, Лайла, но я все же сильно сомневаюсь, что женюсь на ней.

Девочка разочарованно взглянула на него.

– А почему? Тебе же она нравится.

Натаниэль осторожно убрал с лица малышки один из каштановых локонов.

– Твоя подруга кажется очень милой, но прежде, чем жениться, людям нужно хорошо узнать друг друга.

Озадаченная, малышка снова покосилась на него.

– Но ты ведь уже знаком с Леле.

Нат хмыкнул и растерянно уставился на девочку. Во время прогулки по дворцу с Симеей они встретили множество сестер Ордена, некоторые даже ненавязчиво следовали за ними, не зная, что Нат их заметил. Значит, среди них была и Леле. Нат тряхнул головой. Сестры Ордена не должны его волновать. От него требовалось в течение года жениться на одной из жриц.

Натаниэль глубоко вздохнул. Чтобы сменить тему, он вытащил из кармана две тесемки для волос, сплетенные им для девочек из детского дома. Они всегда прыгали до потолка, когда Нат преподносил им маленькие подарки, и он надеялся, что сможет сделать приятное и Лайле.

– Смотри, Лайла. У меня есть голубая и красная тесьма для волос. Можешь выбрать себе одну.

Он держал ленточки в раскрытой руке, а Лайла смотрела на него.

– Мне правда можно взять одну? А почему?

Нат положил руку на плечико девочки.

– Потому, что ты мне нравишься.

– Я хотела бы голубую, – все еще сияя, произнесла Лайла.

Нат выжидающе смотрел на девочку, предполагая, что она возьмет голубую тесемку, но та этого не сделала. Она лишь переводила взгляд с его лица на тесемки.

Когда послышался стук в дверь, оба они синхронно, как по команде, подняли головы. У входа в кухню стояла женщина с длинными каштановыми волосами и приветливой улыбкой на лице.

– Лайла, дорогая, ты ведь хотела искупаться перед ужином?

При мысли о предстоящем купании лицо Лайлы скривилось.

– Но, мама, я же сейчас разговариваю с Натом, и я ему нравлюсь!

Натаниэль рассмеялся, но женщина, взглянувшая на него, казалась испуганной.

– Я прошу прощения, если малышка доставила вам беспокойство.

Нат поднял руки, желая опровергнуть сказанное.

– Нет-нет, Лайла – очень приятный собеседник, – Нат подмигнул девочке, и та радостно хихикнула.

Женщина подошла к ним и, погладив дочь по голове, присела перед Натом в коротком реверансе, и ему опять стало очень неуютно от этого непривычного жеста.

– Меня зовут Талия, Ваше Высочество. Я – библиотекарь дворца и младшая сестра Симеи.

Нат удивленно рассматривал женщину. Действительно, сходство с Симеей было: тонкие черты лица, изящная фигура и большие голубые глаза.

– Пожалуйста, зовите меня просто Нат.

Женщина склонила голову.

– Как пожелаете.

Она снова повернулась к дочери.

– И все же, нам пора купаться. Леле хотела что-нибудь почитать тебе перед ужином, но если ты сейчас не поторопишься, то придется обойтись без этого.

Лайла соскочила со столешницы, выхватила из руки Ната тесемку для волос и побежала к двери. Мать направилась за ней. В дверях малышка обернулась.

– Спасибо, Нат. Голубой – один из моих самых любимых цветов, – поблагодарила девочка и тут же исчезла за дверью. Нат непонимающе уставился на оставшуюся в его руке тесемку. Та была голубой.

– Она в спешке взяла не ту ленту. – Нат хотел было догнать Лайлу и ее мать, но рука, опустившаяся ему на плечо, удержала парня. На губах кухарки играла грустная улыбка.

– Боюсь, дело не в этом, мой мальчик. Лайла – дальтоник с рождения, и не исключено, что скоро она совсем потеряет зрение.

Сегодня был самый важный день в году. Каждый гражданин Сириона был счастлив, с нетерпением ожидая решения Илиаса. Но для Марко сегодняшний день превратился в сущий кошмар. С пустым выражением лица он взирал на масштабы разрушений, открывающихся его взгляду. Жертвой нападения стал монастырь Лакрима на южном побережье между Сиреной и территорией, граничащей с Самарой. По крайней мере, так говорилось в официальных отчетах. Но то, что нашли здесь солдаты, нельзя было назвать «нападением». Это была резня.