Дэниэл Фостер - Дух воина [litres]

– Довольно! – раздался знакомый повелительный голос. Аркалы почтительно расступились, с благоговением глядя на своего беловолосого фэрла. Его поддерживали двое, но Айтул жестом велел им отойти. Теперь он казался Брудвару дряхлым стариком. Лицо рассекли морщины, глаза глубоко впали. Очевидно, сотворенное высосало из него все силы. – Опусти оружие, Брудвар. И ты, – окинул Вьёрда настороженным взглядом, – положи молот.

Сын Эрнульфа воспользовался передышкой, красноречиво сплюнув и промолчав. Он еще не утолил жажду мести.

Вперед вышли пятеро воинов. На их легкие доспехи из кожи и меха крепились железные пластины, усиливая защиту и ничуть не сковывая движения мужчин. Трое держали мечи, двое – топоры.

– Светозарный, – обратился к Айтулу один из них. Судя по твердому взгляду и кривому носу, бывалый воин. – Дай нам шанс, и мы поставим этих глупцов на колени.

Фэрл нехотя кивнул, словно не мог отказать.

– Только аккуратнее, сын убийцы нужен мне живым. Насчет второго – как получится.

«Самонадеянно», – подумал наследник трона.

Заняв боевую стойку и посмотрев на Брудвара, воины в недоумении переглянулись: уголки губ их противника были вздернуты в какой-то дикой ухмылке.

Брудвар понял, что Айтул не позволит своим воинам убить его. А это давало ему огромное преимущество. Ведь сын Эрнульфа не собирался сдаваться, а дружинники фэрла понятия не имели, как ярость меняла Брудвара и сколько сил придавал ему гнев.

– Держись ближе, – сказал он Вьёрду и атаковал. Молниеносным, невозможно быстрым ударом снизу-вверх он разрубил голову первого аркала от самой челюсти. Затем, сделав обманный замах, резко рубанул влево, оставив кровавый росчерк на шее еще одного противника. Враги еще не поняли, что умирают, и, выронив оружие, захрипели, удивленно глядя в сапфировые глаза своей смерти.

Обрушив стальную месть на голову очередного врага, Брудвар расколол его череп так легко, словно тот был из яичной скорлупы. На короткий миг его меч застрял где-то посередине плеч трупа. Не останавливаясь, Брудвар ударил тело ногой в живот, со свистом выдернув лезвие и сразу почувствовав на своем лице что-то липкое, вонючее и очень гадкое.

– Мне-то оставь парочку ублюдков, – свирепо рыкнул Вьёрд, проломив молотом грудь одного из аркалов, попытавшегося обойти сына вождя справа.

– Не переживай, здесь на всех хватит, – ответил тот, чувствуя надежное плечо друга. – Добраться бы еще до Айтула, но боюсь… – тут ему пришлось зажмуриться, так как в глаза полетели осколки костей: могучим ударом, способным обрушить крепостные стены, Вьёрд снес голову последнего воина, осмелившегося бросить им открытый вызов.

Несмотря на численное превосходство, аркалы в страхе попятились назад, не решаясь приблизиться к перемазанной кровью и словно обезумевшей двоице, стоящей среди шести трупов и сеющей вокруг себя смерть. Живое кольцо вокруг Брудвара и Вьёрда стало шире, однако некоторые из воинов Айтула занесли копья, готовясь к броску. С десяток аркалов стали раскручивать над головами веревки.

– Стань за мной, быстро! Спина к спине! – отчаянно крикнул Брудвар, осознавая, что соратника, в отличие от него, ждет неминуемая гибель. – Боком передвигайся, боком, нельзя дать им прицелиться!

– Мне очень жаль, вождь, – обреченно сказал Вьёрд. Огромный и грузный, он неуклюже кружился на одном месте, все равно представляя из себя отличную мишень, – но их слишком много. Постарайся уклоняться от арканов, не пытайся их разрубить…

«Нет… Нет! Нет!!! – отчаянно билось сердце Брудвара, а время будто остановилось. Понимание того, что он с минуты на минуту потеряет вернейшего друга, который не стал бросать его, ввязавшись в заведомо проигрышный бой, причиняло ни с чем не сравнимую боль. Впервые в жизни ему хотелось орать от безысходности. Ведь проведя рядом с бородатым кузнецом столько невероятных дней, частенько ночуя в одной палатке, разделяя пищу и эль, шутки и ругань, женщин и битвы – все прекрасное и дурное, что дарила жизнь, Брудвар полюбил его, как настоящего брата. Затравленно озираясь по сторонам, он уже подумывал опустить меч и сдаться, как вдруг увидел во втором ряду Айтула. Кровавый туман застил глаза, а пальцы до боли сжали рукоять меча. Гнев поглотил все остальные чувства, позволив принять решение, доверившись бешеному порыву.

– Вьёрд, ты видишь фэрла?

– А как же…

– Тогда попытаемся достать гада сейчас, у нас вряд ли будет иная возможность.

– Как скажешь. – Глядя на острые наконечники копий, воин понимал всю бессмысленность их атаки. Но это было лучшей участью, чем стоять на месте и дать убить себя без боя. – Мужество смерти не боится…

– Держись позади, они не станут рисковать мною… – Как раз в этот момент кто-то пронзительно закричал. Сын Эрнульфа очень живо представил, как его дружинники лежат с переломанными ногами, истекая кровью. Новый приступ ярости охватил воина. Вопреки здравому смыслу и чувству самосохранения, он рванул с места и отвел копье аркала, заслонявшего собой фэрла, намереваясь вторым движением отправить Айтула к его темным богам.

Острая боль обожгла ребра, а удар не достиг цели.

– Вождь!!! – прогремел Вьёрд, увидев, как в ослепленного гневом Брудвара ткнули копьем. К счастью, удар был нанесен тупым концом. Наученные горьким опытом, аркалы не стали терять времени. Радостно вереща, они бросились на него всей толпой и сбили с ног.

Верный соратник уже не смог прийти на помощь, так как ему самому пришлось отражать новый натиск воодушевленного врага. Понимая, что теперь аркалам ничего не мешает расстрелять его издали, он старался держаться как можно ближе к плотному строю противника. Вьёрд закрутился вокруг себя, как медведь, окруженный лающими охотничьими псами. Со свистом рассекая воздух огромным молотом, калеча и круша черепа, он словно и не замечал всех ран, что успевал наносить противник. Пот и кровь застилали глаза, движения становились все медленнее, дыхание – все более тяжелым, а улюлюканье врагов – громче. Неожиданно оружие выпало из крепких рук изумленного воина – тело сдалось раньше, чем он рассчитывал.

– Не убивайте это животное, – фэрл остудил аркалов, уже готовых разорвать Вьёрда на части. – Несправедливо лишать наш народ мести. Оставьте его в живых, а остальных, – Айтул указал в сторону каменного завала и с наслаждением, четко и громко вымолвил последнее слово: – Добейте.

Брудвар не мог не услышать страшного приказа. Связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, он что-то промычал, но получил в ответ новые тычки и один чувствительный удар в челюсть.

Золотисто-малахитовые, опасные, вселяющие страх жестокие глаза склонились над ним, и зловещий голос прошипел: