Владимир Привалов - Важное время [litres]

Письмо было необычным с самого начала. Собственно, странную абракадабру из бестолково расставленных букв и письмом-то не назвать. Понятным оставалась надпись сверху: «приложи решетку». Наспех сделанная, кривая решетка с выломанными кинжалом узенькими окошками-дырочками прилагалась. Танас положил ее поверх письма и наконец увидел связный текст. Он немало провозился, прежде чем перенес послание на чистый лист полностью.

«Что у тебя там происходит, Остах?» – подумал Гимтар, разгибаясь и поднимаясь из-за стола, прочитав написанное. Послание вышло длинным, дерганым и бесценным. Остах нагородил в письме столько, что танас не сразу разобрался, куда бежать. Даже то, что Фракс без ума от борьбы и умудрился устроить поединок Оли со своим сыном, изложено одной строкой, впопыхах. Тогда-то Гимтар и задумал устроить на ярмарке эти клятые борцовские схватки между горцами и имперцами. А когда он невзначай обронил это предложение на пиру, хмельной Фракс тут же клюнул.

«Помощник мне нужен, помощник», – с очевидностью понял Гимтар, вспоминая недавнюю растерянность от прочтенного письма. После того как он остался без Эндира, воз дел, который тащил танас, становился все тяжелее. А когда уехал пройдоха Остах, стал и вовсе неподъемным. Танас надеялся переложить часть ноши на дана, но сейчас Рокон занят нуждами войны, а не мира… Еще и письмо это, будь оно неладно, насыпало столько… Но надо не забыть отписаться. Заодно и решеткой этой шифровальной научиться пользоваться.

«Надо, надо звать Вутца… Эту зиму пусть отсидится у себя наверху, присмотрит за Ули, – а после призову старика к себе», – решил танас. С мелкими текущими делами он бы и дальше справился, но теперь… Если и вправду в Лоне Матери сокрыта соль – это ее дар своим детям, в том нет сомнений. Великий дар! Гимтар боялся загадывать наперед, что изменится, если это правда. Многое встанет с ног на голову. Но это благие, добрые вести! После недолгих размышлений Гимтар решил отправить на разведку в Лоно Матери охранника Хродвига, изнывающего без дела на Вилле. Того самого, что привез дурачка из Ойдетты и весточку об Ули. Второй – так звали охранника – давно уехал бы в Декурион, но танас не отпускал. Словно чуял, что пригодится.

Гимтар не любил привлекать в важные дела чужих людей. Но это другой случай. Здесь нужен именно человек Хранителей, а не дана. Потом меньше вопросов от Суда Хранителей – имя Хродвига послужит щитом. Второй не захотел брать себе помощников. Отказался наотрез. Гимтар согласился – дело тайное, пусть едет один.

Нелюдимый Второй Гимтару понравился. Чернобородый понимал, что такое служба и долг. И что означает соль для Дорчариан, мигом сообразил. Сказал только – «Адин паеду. Малыться Матеры буду. Все сдэлаю», – поклонился до земли и уехал. Хорошие люди у Хродвига, правильные.

Невольно вспомнив о Хродвиге, Гимтар отогнал тяжелые мысли о Городе мертвых и мальчишке. Он и так плохо спал из-за этого последнее время. Что уж тут ломать голову – как Ули появится в Пайгале, ему сразу отправят весточку.

– Отличная схватка! – проревел во всю глотку Хмутр. Он бросил монету пайгалу, которую тот ловко поймал. Свита застучала кубками, поддерживая командующего. – Красивый бой! И много у вас еще таких умельцев?

– Да чего уж там, найдутся! – крикнул кто-то бойкий из толпы.

– Только чегось по вашему-то бороться? Айда по-нашему?

– На поясах, на поясах! – зашумели зеваки.

– По-нашему! По-нашему!

Первые две схватки горцы вчистую проиграли из-за того, что привыкли бороться на поясах, схватив друг друга за кушаки и норовя вытолкнуть за пределы круга. Вот и тянули руки к противнику, попадаясь на незнакомые ухватки.

Алиас перегнулся через плечо и растолковывал командующему, о чем идет речь. Тот слушал с интересом, что-то уточняя. Гибкая юная горянка с толстенной черной косой и смешливыми глазами сменила кувшин с медовухой перед дорогими гостями. Хмутр просветлел. Смену угощений свита встретила одобрительным гулом.

– Завтра! Завтра будем бороться по вашим правилам! – хлопнул ладонью Фракс, обрывая Алиаса. – А сегодня по нашим!

От такой отличной новости головная боль у танаса мигом прошла. Гимтар откинулся на подушки, зажмурился и подставил лицо ласковым осенним солнечным лучам.

«Хорошо-то как! – подумал Гимтар. – Решено: пошлю с балаганом канатоходцев весточку Вутцу. Пусть по весне ко мне перебирается! Хватит ему на верхотуре, в Пайгале, сиднем сидеть!»

Шумела ярмарка: блеяли глупые овцы, побрехивали собаки, где-то орал осел, щебетали несносные воробьи. Хмутр громогласно обещал вознаграждение завтрашнему победителю. Мрачный Алиас с неодобрением косился на командующего, размахивающего кубком.

Танас посмотрел на хмельного Хмутра. Такой командующий – грубоватый и вспыльчивый, прямолинейный, любящий деньги – Гимтару подходил. Если имперцы, как сказано в письме, все же решатся напасть – то пусть во главе войска придет Фракс Хмутр. Против военного играть всегда проще, чем против политика. А Хмутр – военный до мозга костей: фигура, а не игрок. Прислушайся командующий к советам Голоса Империи, неплохо разбирающегося в местных раскладах, все бы вышло иначе. Но честолюбивому вояке чиновник Фугг пришелся не ко двору. Сам Алиас видел, что танас мутит воду, вот только поделать ничего не мог. Командующий от него отмахивался как от мухи. Поэтому Голос Империи второй день ходил мрачный, как туча.

Подумав о туче, Гимтар развернулся и посмотрел в сторону Колодца, где по-прежнему клубилась темная хмарь. Мысль о том, что где-то там Тарх тащит из-под носа имперцев все, до чего может дотянуться, окончательно вернула танасу доброе расположение духа.

«Фракс Хмутр – доблестный вояка. У такого все просто: пришел, увидел – и сразу в драку. А до драки-то еще дойти нужно!»

Гимтар вновь зажмурился на солнце, как кот.

«Завтра будем бороться на поясах. Отлично! Еще один теплый день я у тебя украл, имперец. Еще один солнечный денек! Я украл у тебя вчера, сегодня и завтра. Когда зима в горах будет наступать на пятки, вспомнишь ли ты эти веселые ярмарочные дни? Рассердишься, что упустил важное время?»

Гимтар увидел, как невдалеке, рядом с грудой крашеных войлочных циновок, выставленных на продажу, двое молодых гверхов стригут овцу. Та стояла покорно. Когда у горцев мало времени, то они стригут овцу с обоих боков сразу, в четыре руки. Вот так и он с Тархом: один отстригал у Империи время, другой отхватывал добро.

Гимтар поднялся с мягкого ворсистого ковра. Фракс со свитой громко переговаривались, выясняя, кого выставить против ухватистого пайгала. Тот сидел в своем углу и ждал. Гимтар приблизился. Бойцу помогал сын Вутца, Морх, который и привез письмо от Остаха из Атриана. Морха понемногу стоило вводить в курс дел, и танас успел уже накоротке поговорить с пайгалом.