Владимир Привалов - Важное время [litres]

– Давай с легкого начнем. Еще раз. – Остах присел на мраморный столик рядом. – Плавуса из городского совета ты найдешь и дом на наследника запишешь? Как на имперского гостя.

Купец торопливо кивнул.

– Теперь о тяжелом. Про Эндира… – Купец дернулся всем телом, и кресло заскрипело. Остах вздохнул, потянулся к Буддалу и резким движением выдернул кляп. – Говоришь, про резню «добрых», учиненную замотанными, – ты ни сном ни духом?

Купец недобро зыркнул из-под нахмуренных бровей и кивнул.

– Когда в Атриане разгорелась ночная война, к тебе в дом пришел незнакомец, – продолжил Остах, пристально разглядывая беспомощного купца и отслеживая малейшее движение на его лице. – Он был в капюшоне и его лица ты не видел. Узнать не сможешь.

Купец вновь кивнул.

– Он угрожал, что тебя выкинут из Торгового союза. Грозил долговой тюрьмой и рабством. Велел рассказать о тайной торговле с дорча земляным маслом.

– Он… – глухо сказал купец и закашлялся. – Он на детей намекал… Как бы чего…

Остах продолжил:

– Ты ответил, что никакой торговли нет, а масло ты принимал в дар от Эндира…

– Пару бочек всего! А торговли и впрямь не было – тебе ли не знать? – загорячился купец.

«Торговли маслом с тобой и вправду не было. А вот знал ли ты о наших ночных караванах или нет – это вопрос». – Остах помял губу и продолжил допрос:

– И он тебе поверил?

– Послушай, Остах, – устало прикрыл глаза Буддал. – Я же и впрямь не знаю ничего. Догадывался, что ты с Гимтаром крутишь под носом у Торгового союза. Но я ж не знаю ничего… А когда не знаешь – и говорить не о чем. Об оружии, что я привозил, – он не спрашивал. Его одно масло интересовало.

«Его интересовало только масло. И больше ничего», – повторил себе Остах. Юркая мыслишка крутилась рядом, зудела над ухом, но Остах все никак не мог ее поймать.

– После того разговора к тебе в помощники определили Солида. Невысокий, светловолосый, кучерявый. Подонок вынюхивал и высматривал в горах Дорчариан, прикрываясь твоим именем и твоей торговлей. Затем шифровал письма и отправлял неведомо кому. А совать нос в его дела тебе не велели. – Остах повторил услышанное от купца.

– Ага. – Буддал нашел в себе силы улыбнуться. – Только недавно бедолага упился и шею себе свернул. Хоть и не напивался пьяным ни разу… А к смерти Эндира он не мог руку приложить. В горах Солид оказался уже после.

– Уже после… – тихо повторил Остах и достал из ножен кинжал.

– Нет моей вины в смерти твоего господина!.. – обреченно прошептал купец.

Остах зашел за спину Буддала.

– Клянусь всеми богами, Буддал Нест. Если ты утаил что…

Купец почувствовал рывок и понял, что руки свободны. Мгновением позже горец смахнул ножные путы. Буддал потянулся и потер запястья, а Остах подошел к окну. Покачавшись с пятки на носок, Остах побарабанил пальцами по подоконнику и чуть слышно сказал, разговаривая сам с собой:

– Значит, обманул меня, Зайчонок? Ну ничего, сочтемся… – Он выглянул в проем и крикнул: – Олтер, Барат! Собираемся! – Повернув голову вполоборота, воин добавил: – Хорошие друзья у твоего сына…

Калитка стукнула, и владение купца осталось позади. Остах поморщился. Нехорошо вышло с Буддалом, может обиду затаить. И Оли, похоже, почувствовал неладное: ушли-то не попрощавшись и хозяин из дома проводить не вышел.

Остах двинулся вдоль высоченной каменной ограды, а Барат с наследником потянулись следом. Вроде и живут здесь люди не бедные, а узко, как в собачьей конуре. Рядом рынок, и каждый клочок земли столько золота стоит… С другой стороны переулка высилась глухая стена, до которой можно доплюнуть. За ней располагался невидимый отсюда рынок и торговые ряды. Со стороны площади, на которую выходила улочка, послышались вопли и отборная ругань. Остах поднял голову и увидел, как сцепились две телеги. Одна из лошадей дернулась, встав на дыбы, и рванулась вперед. Вторая телега накренилась и с гулким грохотом перевернулась набок, наглухо закупорив проход и перекрыв видимость. Со стороны площади послышались рев и бабские причитания. Перед днищем телеги словно из-под земли выросли несколько крепких мужских фигур. Сжимая в руках широкие ножи, они скорым шагом двинулись навстречу.

Остах одним движением задвинул наследника за спину и прижал к стене. Глухо зарычал Кайхур. Воин обернулся и увидел, как с противоположной стороны надвигается еще одна группа разбойников.

– Буддал, с-с-сука!.. – яростно прошипел Остах и выдернул тесак. В левой руке дрожал верный нож. Наследник за спиной вытащил кинжал.

Олтер

«Купец ни при чем!» – хотел крикнуть я наставнику, но не стал: незачем отвлекать перед боем. А схватка предстоит нешуточная, это я сразу понял. Выкрутимся ли? Я подозвал Кайхура и вытащил кинжал. Как чувствовал, взял сегодня с собой не учебный, а боевой – подарок Барата. Я посмотрел на приближающихся с двух сторон головорезов. Ну и рожи! Грамотно засаду подготовили, паскуды! Нужно прорываться к телегам и биться там. Сегодня выходной, на площади людно, услышат, стражу звать начнут. Душегубы могут и назад сдать.

Однако дядька считал иначе. Он вертел головой во все стороны, пытаясь найти верное решение. И не находил.

– Барат! – отрывисто сказал наставник, искоса глянув на кинжал в моей руке. – Встречай тех, что справа. Не горячись! Мимо чтоб никто не прошел!

Барат качнул мечом и бросился вперед, дабы встретить неприятеля как можно дальше отсюда. Противники бросились навстречу.

– Храни тебя Отец Глубин, наследник… – чуть слышно прошептал Остах и кинулся к подходящим слева врагам. Напоследок он крикнул: – Не вздумай лезть под руку! Тесно!

– И так вижу, что тесно… – проворчал я. На это дядька и сделал ставку: в такой узости один умелый воин может успешно отбиваться от нескольких противников сразу. Только в глазах дядьки уверенности не видать. А вот решимости погибнуть, меня защищая, – сколько угодно! Что же делать? Я закрутил головой. Что же делать? Зазвенело железо – Барат сцепился с неприятелем. Сблизившись, воин дорча неожиданно присел и полоснул по выставленной ноге противника, а сам отступил.

«Молодец, Барат!»

Но бой только начинался. У здоровенного мужика, следующего неприятеля дорча, обнаружилось короткое копьецо. Он умело делал выпады, вовремя уклоняясь. Ловко использует длину древка, паскуда! И тоже метит вниз, норовит бедро проткнуть! Кайхур понял, что без него не справятся, сорвался с места и бросился вперед. Проскочив у Барата между ног, он прыгнул, не обращая внимания на просвистевшее рядом лезвие кинжала, и вцепился горе-копейщику в пах. Тот громко ойкнул и посунулся вперед, уткнувшись наконечником в землю. Кайхур отпрыгнул и спрятался у Барата за спиной. Дорча не терял времени понапрасну – чиркнул кончиком меча по шее копейщика и встал в стойку.