Николай Дронт - Отставник [litres]

«Ваше верховенство, не сам прошу, меня просят…»

Но тут меня прервал довольный голос:

– Нет места сомнениям, брат. Вкуси пищу, тобой сотворенную.

Открываю глаза – точно! Получилось!

Чаша до самого верха с горкой наполнена чем-то типа густой каши. Я прямо пальцами, как плов, взял немного попробовать. Кстати, вкусно! Что-то вроде сладковатой вареной пшеницы, но еда не сухая и насыщает сразу.

Следующей сняла пробу Святая Мать. Она откинула капюшон и оказалась женщиной лет тридцати. Простое лицо с вечно закрытыми глазами, белые ровные зубы. Прожевав несколько зерен, монахиня констатировала:

– Нейтральное мировоззрение. Баланс. Имени понять пока не могу. Питание пригодно для братии.

Далее попробовал священник, затем подошли другие. Даже его преосвященство заглянул и поздравил. Так и сказал:

– Поздравляю с принятием сана, брат Стах. Пока он не слишком высок, но славными деяниями своими вы заслужили внимание богов.

Далее его спич свелся к общим моментам: молись, кайся и жертвуй. Заодно заведи себе святую регалию.

Ритуал

Главный храм столицы верующие забили под завязку. Никакой толпы, толкотни и ругани за места не было. Люди входили, согласно номеру полученного жетона, располагались на местах, помеченных цифрами, и терпеливо ждали начала. Благодаря такому порядку в залах, приделах и коридорах удалось разместить немногим более тысячи человек. Будем честны, за такие деньги, которые платила публика, хотелось втиснуть побольше, но тогда скученность стала бы просто неприличной, так что умеренность возобладала.

Дворян и простолюдинов предусмотрительно разделили по разным сторонам главного зала, а в центре, на возвышении, где и будет проводиться призыв, уже стояли шесть старших иерархов церкви. В расшитых золотом богатых ризах, дорогих накидках и величественных головных уборах, с перстнями, цепями и дароносицами. В руках держали резные посохи, с драгоценными каменьями на набалдашниках из благородных металлов.

Паства одета много скромней. Нарочито аскетичные рубища из белейшего шелка, почти без вышивки и только с легким намеком на кружева у большей части дам. У других, наоборот, траурные черные наряды, тоже подчеркнуто строгие. Косметики наложено самый минимум, не как на обычный выход. Молодых девушек обрядили в скромные льняные платьица. Все женщины в легких вуалях.

Служащие мужчины нарядились в простые мундиры, а не служившие простолюдины кто как, но тоже без изысков. Кое-кто из ловкачей перепоясался грубой пеньковой веревкой, а известный модник Иона даже лыком. Он и пришел в лаптях и онучах. А все, чтобы показать ангелу свое душевное смирение и скромность в желаниях. Драгоценностей, понятно, у кающихся нашлось мало. Большинство считало, что этого не подобает, хотя, по мнению некоторых – можно, но при выходе придется пожертвовать в пользу храма.

Торжественная проповедь о пользе смирения, воздержания и очищения не вызвала интереса. Сколько раз уже произносилось подобное, публика здесь собралась для другого, она нетерпеливо ожидала главную сцену спектакля. Но сценарий не зря расписан заранее – собственно Призыв можно растянуть на пару минут, да ангел здесь задержится не долее четверти часа. Маловато за десять дукатов, надо потянуть время, чуток понагнетать обстановку. Однако все же наступило время ритуала.

Круг Призыва отрисовали заранее и окружили его кругами Защиты. Внутри зажгли золотые курильницы с душистым фимиамом, установили драгоценные сосуды с благовониями и чистый свиток из кожи нерожденного теленка. На нем, как предположили на Церковном совете, должна будет появиться надпись с ценой призыва, если ангел не объявит ее во всеуслышание. Наконец, настал момент, когда один из иерархов стал торжественно и величественно зачитывать свиток.

Толпа жадно внимала непонятным словам, и ожидания не были обмануты. Сначала зазвучали нежные звуки, затем показался ласковый столп света, и под конец проявился святой ангел, носитель Добра и Закона, которого мерзкие смертные прозвали Очиститель Светом от Зла и Скверны.

Эти жалкие козявки хотели договориться и предложить какую-то ничтожную плату. Кому она нужна? Не ангельскому сонму точно! К тому же не по чину небесным созданиям говорить с грешниками, да оно и затруднительно. Сей посланец не имеет телесной оболочки, а является столпом света, очищая тела и души от былых грехов. Каждый видящий его вспоминает все свои прегрешения. Все! С детских лет до сего момента. А Светоносный выжигает людскую скверну.

Кто-то вспомнил, как в младых годах обманул родимую мать, гнусно и мерзостно заявив ей: «Я уже сделал уроки!» Кто-то клялся: «Это не я съел конфету!», на самом деле сожрав ее. Чем более старел смертный, тем подлее становились его грехи и отвратительней ложь: «Ты первый, кто поцеловал меня», «Я никогда тебя не забуду, милая!» Все возможные пороки процветали здесь, как, впрочем, и во всех Срединных Планах.

Светоносный очищал души всего несколько биений сердец слабых смертных, а затем местные боги объединили свои силы, вступили с наглым пришельцем в борьбу и изгнали агрессора на его родной План. Лишь три чистые души нашлись среди очищаемых, и лишь их он взял с собой. Остальные не удостоились и легли кучками пепла, оставшимися от грязной плоти. А их одеяния и украшения распались хлопьями праха, песка и расплавившимися кляксами металла. После завершения ритуала тишина и покой царили в помещениях храма.

Доклад

– Ваше величество! Жертвы неисчислимы! То есть сейчас, конечно, исчисляем, но их очень, очень много.

– Конкретней! Число! Пусть приблизительно.

– В самом храме живых не осталось, ваше величество. Нашли тысячу двадцать три кучки пепла и три неповрежденных трупика грудных младенцев. Они такие… как спят, и даже улыбаются. Четверых прихожан в самом начале действа вышвырнуло из зала через площадь в подвал ближайшего здания. Не могли выбраться, оказались заперты. Допрошены о ходе проведения ритуала. Считают, спаслись божественным промыслом.

– Почему именно они?

– Стояли у камня, поставленного бароном Тихим, ваше величество.

– Кто они?

– Простолюдины, ваше величество. Одна семейная пара свойственников барона, отец и мать конкубины Тихого. Другие просто рядом оказались. Сейчас хотят оправить валун в серебро. За свой счет, понятно. В благодарность за чудесное спасение.

– Это понятно. Оно стоит того.

– Святая Мать, во главе боевых монахов, вошла в храм. Там сразу определила, что алтари некоторых богов, из малоизвестных, повреждены. Шесть безвозвратно, божественного присутствия в них не ощущается.