Джентри Ли - Приливы Темного кристалла [litres]

При виде Амри с друзьями резчики фруктов подозвали их и положили им в руки тяжелые сочные фрукты. Кайлану поверх его доли положили еще, зная, что в их шатре гостит еще один гельфлинг. Все это произошло без единого слова или звука. Амри попытался изобразить глубокий поклон, какой он видел в исполнении местных. Дусаны почтительно и молча поклонились в ответ.

Когда они входили в свой шатер, Амри ощутил, как по оазису ветерком потянуло песок. Ветер усилился и завыл, прочесывая долину. Полог шатра оградил их от внешних звуков, но Амри слышал, как по кожаным стенам застучал песок.

Оника разожгла огонь, и все четверо вонзили зубы в сладкий фруктовый десерт. Кожура оказалась плотной, толстой и слегка волосистой, но желтая мякоть фруктов была сладкой с легким привкусом луговых трав. Тавра наблюдала, сидя на плече Оники, и отказалась, когда Оника предложила ей попробовать.

Ветер сотрясал шатер. Как ни старался Амри игнорировать гул песка и ветра, это уже не получалось. Звук крохотных, роящихся на ветру песчинок рассказывал свою песню, гравируя в его воображении картину того, как штормовая стена прорвалась через узкий горный переход и заполнила долину оазиса. И все уничтожила.

– Шторм входит в долину, – сказал он, нарушив тишину. – Хоть Эримон сказал, что этого не случится, я думаю, он ошибся. Вы, наверое, считаете, что пещерный житель не разбирается в погоде, особенно в пустынных бурях, но у меня очень дурное предчувствие.

Друзья слушали, чуть навострив уши, но никому из них не хотелось соглашаться с ним.

– Может, так бывает каждую ночь, – сказала Найя. – Они бы определили признаки шторма, разве не так? А определив, они бы… подняли тревогу, например. Пришли бы за нами.

В лицо Амри ударил порыв ветра, когда входной полог шатра открылся и закрылся снова. Перисс, прочно закрыв полог, засунул руки в свой плащ. Все смотрели на него.

– Мы эвакуируемся? – спросил Амри шутливым тоном. Ему хотелось, чтобы это оказалось просто шуткой. Хотелось, чтобы Перисс засмеялся и обозвал его глупым, теневым, не умеющим отличить штормовое небо от обычных облаков. Было бы приятно сейчас оказаться неправым.

Но этого не произошло. Перисс облизнул зубы языком и сказал:

– Дусаны ни за что не эвакуируются.

Найя отклонилась назад и удивленно вскинула густые брови:

– Тогда почему ты пришел? Хочешь, чтобы Оника еще тебе погадала?

– Вы здесь, потому что я вас сюда привез. И у меня была своя причина.

Перисс отбросил накидку за спину. Найя перекатилась вперед, но не вытащила клинок, когда Перисс ринулся к Кайлану и прижал к щеке спритона обоюдоострый нож. Амри даже не успел подумать о том, чтобы вынуть свой меч, да и не знал, был бы от него толк: размахивая мечом в небольшом шатре, можно было сделать только хуже.

– Отпусти его, – произнесла Найя. – Скажи, чего ты хочешь. Назови свою… причину.

Взяв Кайлана за косичку, Перисс потянул, чтобы тот встал. Продолжая прижимать к нему нож, Перисс попятился к выходу.

– Идемте со мной. Все вы. Если достанете меч или тот нож, я отрежу сказителю песен язык.

– Не вижу в этом необходимости. Уверен, никто не ослушается, – пробормотал Кайлан, подняв руки вверх, чтобы продемонстрировать свое послушание. Перисс нервно посмотрел в лицо всем по очереди. Амри приложил усилия, чтобы не делать резких движений; он заметил проблески спускающейся по обратной стороне руки Оники Тавры. Она пробежала по полу, взобралась по его ноге и в итоге устроилась на его плече.

На него снизошло спокойствие. Теперь, если понадобится, он сможет воспользоваться мечом.

– Хорошо. Без резких движений.

И они вышли на хлесткий ветер. Небо было беспроглядно черным, но Амри не понимал, из-за туч или из-за ночи в пустыне. Ему удавалось разглядеть только силуэты гор в моменты вспышек лилово-белых молний, которые раскраивали небо. Шторм уже был над ними и расползался по долине разворачивающейся массой грома, молний и сокрушительного ветра.

Все факелы были погашены, а некоторые шатры уже корежило неистовствующей бурей. Однако дусаны не бегали и не суетились в попытке собрать гельфлингов Благоключа, чтобы перевести всех в безопасное место. Более того, нигде не было никаких признаков присутствия дусанов, как будто они испарились.

Вдруг Амри что-то заметил. Он посмотрел на озеро и остановился, а по его спине, словно ледяные капли, спустился холодок. Во тьме, при свете молний ему видны были лишь фигуры, сидящие на камнях и корнях вокруг озера.

– Что они делают?

Перисс продолжал подпихивать Кайлана вперед, уводя их прочь с тропы. Не оборачиваясь, Перисс рыкнул:

– Ничего.

– Они медитируют, – сказала идущая позади Амри Оника. Видящая-далеко шла напряженно; с растрепанными ветром волосами она выглядела особо неистово. – Пойдем за Периссом, пока он не совершил ничего такого, о чем мог бы потом пожалеть.

Вскоре тропа исчезла под окружавшим оазис песком, и сразу стало понятно, как посреди бескрайней пустыни ничтожно мал этот укромный уголок, где есть жизнь и безопасность. Ощущая струящийся по коленям песок, Амри изо всех сил старался не думать о том, как совсем недавно в этой самой пустыне они были охвачены этим самым штормом. Но на этот раз Оника своими ногами шла позади него, а идущая впереди Найя присматривала за Периссом. Амри был уверен, что она могла в любой момент обезоружить Перисса и покончить с этим, но не делала этого, и Амри ей доверял.

– Если понадобится, поможешь мне управляться с мечом? – Он был уверен, что в завывающем ветре Перисс его не услышит.

– Конечно, – ответила Тавра. – Я не допущу, чтобы Кайлан – или кто-то из вас – пострадал.

Гром, безумствуя, изрыгал себя на долину, отчего у Амри сотрясались все кости. Прямым ударом ветра их зашибло с такой силой, что пришлось остановиться. Когда они снова смогли открыть глаза, оказалось, что ветром сдуло песок под ногами и они стояли на длинной каменной дороге, которая тянулась до гор и оканчивалась у зияющей в породе дыры.

– Быстрее, пока дорогу видно! – приказал Перисс, размахивая ножом.

Он побежал, и все помчались вслед за ним под грохот наполнявшего долину шторма.

– Куда мы идем? – прокричала Найя, и Амри вспомнил, что никто из них не видит в темноте.

– Там пещера, – громко ответил он ей.

Снаружи скала была покрыта оттисками с рисунками и пиктограммами, изображающими путь звезд и солнц, но у Амри не было времени разобраться в них. По щекам скреб песок, а уши глохли от раскатов грома.

Неожиданно они оказались внутри пещеры, которая была настолько большой, что в ней свободно уместились бы несколько десятков гельфлингов. Потолок волнился красными и золотистыми выступами, а внизу, под ногами, Амри услышал журчание воды и наклонился, чтобы потрогать ее. Со всех сторон их окружал толстый слой породы, а у Амри в ушах все еще звенело от грохота грома, который по-прежнему завывал в долине. Амри содрогнулся, представив себе разрушения в Благоключе.