Николай Басов - Циклы Лотар Желтоголовый-Трол Возрождённый. Компиляция. Кн. 1-16

— Зверство какое-то, — отозвался Бали. — Они же разучиваются делать что-то сами, без команды.

— Зато из них получаются отличные слуги. И к тому же команды они исполняют очень точно. Прикажут — будут спать, прикажут — будут молиться, прикажут — этого же бога свергнут… Очень удобно мэдзинам и местным баронам.

— Ты откуда по происхождению? — вдруг спросил Роват.

— Ит’Кибир, — отозвался возница и тут же трижды поклонился в седле.

— А… — Крохан вдруг почувствовал немалое смущение, но всё-таки переборол его, — как тебя вообще зовут?

— Ит’Кибир, — ещё раз пояснил возница и снова поклонился несколько раз с совершенно каменным лицом.

Вот такую бы энергетическую и информационную «невидимость» выработать, подумал Трол. Это был ценный урок, хотя он ещё не знал, как именно его использовать.

— А твоё? — повернулся ко второму вознице Роват.

— Ит’Кибир, — принялся кланяться и второй.

У этого человека было какое-то не очень обычное лицо. Смягчённое воспитанием или скорее дрессировкой, оно даже слугам в свободных странах на севере показалось бы чрезмерно жёстким и свидетельствовало о более сильном, чем у первого возницы, характере. Кроме того, по лицу проходило три довольно глубоких шрама, оставленных камчой или тугим хлыстом. От одного удара едва не вытек правый глаз, веко изменило форму, и возник какой-то странный прищур.

— Тебя спрашивают про имя, — терпеливо пояснил Крохан.

— Ясно, — кивнул Роват. — Это те, кого лишили личного имени. — Он помолчал. — Это часто бывает, если хозяину так удобнее.

— А как тебя называли родители? — спросил первого, разговорившегося возницу Крохан, решив настоять на своём.

Возница опустил голову и принялся бесчисленно кланяться.

— Детей они отдают на воспитание в специальные казармы, — пояснил Ибраил. — Это случается не всегда, но часто происходит в южных провинциях. Так что твой вопрос может быть для него бессмысленным.

— Что люди с собой-то творят, — философски высказался Самвел из Даулов, и дальше они поехали молча.

Лучше всего себя чувствовала Зара. Она была действительно в своей тарелке — не слезала целыми днями с коня, спала под открытым небом, подложив седло под голову, мылась в ручьях… Может быть, потому тут ей и нравилось, что было много воды. Правда, она была холодной, прямо из ледников, даже кони пили её с фырканьем, но зато на редкость чистой. Этот край вообще казался чистым, словно наступил лишь следующий день после его сотворения Демиургом.

Лучше себя почувствовал и Трол. Причём настолько, что после дневных переходов пытался ещё и потренироваться, помахать мечами, размять ноги, полазать по деревьям, тренируя удержания своего веса на кончиках пальцев. Когда деревьев не стало окончательно, он приспособился лазить по скалам, но удобных было мало, к тому же в том состоянии, в каком он всё-таки находился, это было действительно опасно. Это заставляло нервничать даже Зару. И он решил от этих упражнений воздерживаться.

На пятый день похода Ибраил вдруг притормозил отряд перед одной из развилок тропы. Обычно он уверенно выбирал ту, что вела на восток, и ещё ни разу не ошибся.

— Не знаю, — признался наконец маг. — То ли выбрать южный путь, по долинам — там больше людей, но и больше местных лэрдов, у которых главный заработок — грабёж, либо следует пойти верхом, но там вообще дикость… И близко ледники.

— Драться нам сейчас ни к чему, — высказался Крохан. — Я за путь вдоль ледников.

— А мы не пропустим мою… — Трол замялся, совсем как Крохан иногда. — Ту деревню, в которой я, собственно, родился?

— Ну, мы пока прошли половину пути, если я правильно прочитал последние сообщения книги Ублы, — проговорил Ибраил.

— Так это она нас ведёт? — спросила его Зара.

— Нет, хотя… Да, я с ней советуюсь.

— Тогда давайте лучше пойдём по северной дороге, — решил Роват, и они свернули на север.

Они проехали пару дней, когда поняли, что, возможно, это была ошибка. Тут, на самом верху, дорог, идущих в глубь Западного материка, было меньше, чем хотелось бы, и половину пути отряд вынужден был проделывать по каменным россыпям. Выручало только то, что возницы тщательно следили за подковами лошадей, и, разумеется, то, что у них не было повозок — ни одно сооружение на колёсах по этим глыбам не прошло бы.

А на третий день, когда путники решили немного спуститься, чтобы отыскать более приемлемую дорогу, они вдруг напоролись на некоторое… строение.

Скорее всего, когда-то это была придорожная часовня, в которой при желании можно было переждать буран либо провести ночь перед очагом. Но теперь от её святости и чисто человеческой дружелюбной утилитарности не осталось даже следа. И даже в этом отдающем морозцем, пахнущем снегом воздухе разливалась отвратительная вонь. Причины её стали понятны, едва путники подъехали ближе — на каждом каменном выступе, образующем перекладины для крыши, висел истлевший человеческий труп.

— Зачем это? — спросила Зара, зажимая нос. — Кто это сделал и почему?

— Нужно войти, — отозвался Роват, — кажется, я знаю, что тут такое.

Они спешились, и Роват раскрыл деревянные створки узкого входа. Трол с Кроханом ступили сразу на ним. Внутри помещения было тепло, и даже вонь чувствовалась чуть меньше.

Но не тепло было тут главным, а большая каменная ступа, вытесанная из целого валуна, с какими-то письменами, идущими по кругу. На ступе стояло мрачное, тёмное изображение существа с рогами, с человеческим лицом и измазанными запёкшейся кровью губами, показавшимися из-за странного освещения почти живыми. Свет исходил из большого медного светильника, сделанного в виде торчащей из стены трубы, и играл всеми мыслимыми отсветами синего, кобальтового пламени. Перед ступой плотной, слежавшейся горой лежали кости трупов, видимо истлевших на стенах сооружения, и разные предметы, некогда принадлежавших людям, — странные короткие мечи, ремни, части упряжи, чудная одежда с широкими заклёпками.

— Шаэтан, — пробормотал Роват, — его капище. — Он плюнул на пол.

— Они тут его… э-э… почитают? — спросил Крохан.

— Никто его тут не почитает, — отозвалась уверенно Зара. — Просто имперские солдаты приехали, устроили всё это, а потом велели кому-то из местных лэрдов вывешивать трупы.

— Пламя поддерживать не нужно, — отозвался Ибраил. Как оказалось, он стоял в дверях и тоже внимательно осматривался. — Это так называемый вечный факел. Тут, на западе, его изготавливать уже разучились, но на востоке ещё есть мастера… Такая труба может гореть лет двести, если не больше.

— Мечи не все ржавые, — высказался Роват.

— Да, устроено недавно, — согласился Трол и вышел наружу.

Они уже расселись по коням, стали выстраиваться в привычную цепочку для обычного похода, как вдруг один из возниц отвёл лошадей на полсотни шагов назад, спешился и пошёл, чуть прихрамывая на затёкших ногах, к сооружению, увешанному трупами.