Эолия Шейнберг - Гонка Героев

— Безумие! — Авель увидел логику происходящего. — Босс подземелья делится бесконечное количество раз, а появившиеся копии сохраняют тот же остаток маны!?

— Шестнадцать, мрр… — Демиан кивнул свои мыслям. — Это предел деления его сознания.

Демиан сразу понял, что тварь можно убить, истощив ее запас сил. Если подземелье вывернется наружу и монстры окажутся на улицах, такая полу-бессмертная мантикора станет настоящим кошмаром для военных. Второй способ убийства, оказался сложным, даже для Джона. Надо уничтожить все тела мантикоры, практически разом.

За барьером начал твориться настоящий ад. Шестнадцать демонических глоток выкрикивали одно заклинание за другим.

— Каменные шипы!

— Копье!

— Мечи!

Каменный свод пещеры и пол под ногами теперь покрылись ковром острых каменных шипов. Мантикоры создавали из горной породы, массивные черные копья и метали их во врага. Яд, области сжатого воздуха и неутихающая буря.

Завершается финальная 108-я волна защитников подземелья!

Оставшееся время:4:59… 58… 57…

За три минуты скоротечного боя, от прежнего логова босса подземелья не осталось вообще ничего. Скала раскололась на части и теперь походила на взорвавшегося изнутри ёжика. Каменные шипы на полу и стенах покрылись ядовитой слизью. А Джон все носился по полю боя, как сумасшедший, убивая одну мантикору за другой. Уже полсотни тварей валялись то тут, то там с отрубленными головами. Даже до притихшего Шарко и Айны, дошло что задумал непризнанный капитан их команды.

— Бой на истощение? — Блондинка обратилась к судье.

— Мрр… нет. — Демиан уже понял истинный расклад сил. — Ловушка внутри ловушки. Джон знает, что мана у твари закончится до того, как время истечет. А эта хитрая бестия, хочет истощить Джона и явно заготовила какой-то козырь.

Смотря, с какой легкостью капитан отрубает голову трехметровой мантикоре, капрал Шарко заулыбался, как сумасшедший.

— Вы знаете, господа, я всего лишь химик. Но на войне, особенно в осажденных макидонцами деревнях, повидал всякое. Бабы могут чужих мужиков в дом пригласить, напоить, накормить, постель согреть, а потом ночью в тихую перерезать им глотку. Вот это самое чувство готовящейся пакости, я прям душой своей чую.

Капрал топнул ногой, будто вспомнил нечто из времен службы в армии.

— Они оба! Слышите! Оба, хотят решить кому жить, а кому умереть, во время последней атаки. Ва-банк, господа! Нечто такое, что противник точно не сможет пережить. О! Началось!

Шестнадцать мантикор заняли места в разных уголках логова. К границе свода пещеры, на обломках скалы и даже спиной к барьеру. Твари совершенно не боялись удара в спину!

— Огонь! — Хор шестнадцати глоток слился в единое пение. — Ого-о-о-онь! Приди, о пламя, что выше гор!

Вспыхнул каменный пол пещеры, будто его облики едким напалмом. Сферы сжатого воздуха взорвались, выпуская наружу ревущие потоки пламени. А осевших на шипах яд испарился в одно мгновение.

— Огонь! — Басовитый и чуть отличный от остальных тварей голос мантикоры, стоящей на обломках скалы, зазвучал громче остальных. — Огонь! О внемли мне, Повелитель сжигающий земной покров!

От накатившей волны инфернальной жути у капрал Шарко подкосились ноги. Айна затрясла головой, начав в бреду молиться Святому Лодену. А Демиан… Демиан улыбался, смотря как дрожат его собственные руки. Страшно?! Да, до жути! Но именно в такие моменты судья чувствовал себя по-настоящему живым.

— Огонь! Ого-о-о-нь! Ого-о-о-о-нь! — В голосе главной мантикоры прорезались повелительные нотки, от которых у Демиана по телу заползали целые стаи ледяных мурашек. — Огонь! Я Эль-сио-ор! Рожденный в пламени и живущий лишь с тобой. Открой врата Муспельхейма здесь!

Демиан ощутил, как воздух во всей пещере разом стал сухим и жарким. Мечники семьи Нокс отшатнулись от волны пламени, накативший на барьер. Если у истинных демонов и существовал сверхнавык связанный с магией огня, то это точно был он! Древняя магия обращалась к Повелителю Вечного Пламени в мире Муспельхейма, царству вечного огня. Магия, настолько могущественная, что легко преодолела барьера отделяющий логово босса подземелья от остального мира. Козырь, среди козырей!

Не отступив и преодолевая жар Демиан прикрыл ладонью глаза, смотря сквозь щель между пальцами, на то, что творилось за барьером. Пятнадцать мантикор извивались сгорая в пламени, пока шестнадцатая царственно стояла на обломках скалы, смотря на ненавистного врага. Атака пламенем Муспельхейма выжигала даже астрал, не говоря уже об ауре или дистанционных атаках Джона. С потолка закапали капли расплавившейся горной породы. По стенам и своду пещеры потекли целые ручьи из расплавившихся камней. Все внутри подземелья Парада Монстров, окрасилось в красные тона.

Джон стоял недалеко от главной мантикоры, даже и не думая на нее нападать. Его одежда сгорела, раскалившийся меч был воткнут в землю в полушаге слева. Сам капитан смотрел даже не на горделивого монстра, смотрящего на него сверху вниз, а на свои пустые руки что-то бормоча. Удивительным было уже то, что он еще мог хоть как-то двигаться в том, что царило вокруг него.

— Огонь?! — Слово Джона, сказанное куда более тихо, было услышано всеми без исключения.

У Демиана екнуло сердце. Не метафорически, а самым натуральным образом. Судья почувствовал, как слово Джона заставило всю его человеческую суть задрожать не столько от страха, сколько от инстинкта.

— Огонь! — Отозвалась мантикора, куда менее уверенно. Она только сейчас узнала, что перед ней не просто воин, а маг-мистик. Некто также как и она, владеющий древней магией.

— Огонь! — Капитан команды улыбнулся, смотря как на его ладонях из пустоты появляется пламя. — Огонь!

Взмахнув руками, Джон аккуратно бросил свое пламя в тот пылающий ад, что царил вокруг него. Он будто предлагал едва родившему ребенку поиграть с товарищами.

— Ого-о-о-нь! — Панически закричала мантикора, начав неуверенно топтаться на скале.

— Огонь. — Спокойно ответил ей Джон, следя глазами за своим творением. Оно росло на глазах, поглощая другие языки пламени во время игры.

Стоя посреди раскаленной докрасна пещеры, человек раскинул руки с которых полилось пламя, легко поедающее чужую магию.

— Огонь… огонь… огонь… огонь… — Джон шептал слово, будто пытаясь ощутить эйдос нового слова. Его сакральный смысл, его эмоции, его желания. Понимать огонь, жить огнем, стать огнем, слиться став с ним единым целым.

— Огонь… огонь… — Голос его становился тише, затрагивая сами души у невольных слушателей.

— Огонь. — И мертвое слово прошло сквозь камень.

— Огонь. — И мантикора не смогла произнести ни звука.