Анна Дэй - Фандом 2.0

– К тому же, – тихо добавляет Ян, – почему, как ты думаешь, двойники обратились к тебе?

Я удивлённо качаю головой.

– Представь: они заперты в колбах, на них проводят эксперименты, с ними обращаются хуже, чем с животными.

Я безотчётно зажимаю рот ладонью.

– Они хотят умереть? – шепчу я, согревая дыханием пальцы.

– А ты на их месте разве не захотела бы?

Помедлив, я уточняю:

– Значит, нам пора домой?

И встречаю взгляд необыкновенно голубых глаз. Эш. Судорожно вздохнув, я с болью в сердце понимаю: пришло время расстаться. Он остаётся здесь, в мире, который я обязана защитить от новой атаки.

– Делай, что нужно, – говорю я Яну.

Нейт, удивлённо нахмурившись, вдруг шагает ко мне.

– Кто-нибудь ещё слышит странные звуки? – спрашивает он.

Его взгляд затуманивается.

– Что ты слышишь? – спрашиваю я.

– Музыку… кто-то поёт. – Он морщит нос, как раньше, когда старался сосредоточиться. – Поют «С днём рождения».

У тротуара припаркована красная Corsa, машина Дэнни. Но уже час пик, на дорогу до больницы уйдёт слишком много времени… А я всегда быстро бегала. Сделав несколько неверных шагов на шпильках Jimmy Choo и послав всё к чёрту, я сбрасываю туфли в канаву. И бегу быстрее самого стремительного ветра, несусь прямо в больницу. Ступни болят, в груди горит, но я не останавливаюсь ни на секунду, благодаря Господа, даровавшего мне длинные ноги. Я налетаю на прохожих, но бегу вперёд, отмахиваясь от несущейся вслед ругани. Вот и больница. Я пересекаю проезжую часть, едва увернувшись от такси. Гневный гудок только подстёгивает меня.

У больничной двери я оказываюсь вспотевшая с ног до головы, с прилипшими к мокрой шее волосами. Лёгкие требуют воздуха, который мне никак не удаётся как следует вдохнуть. Не глядя на дежурного администратора, я бегу вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки. Сейчас мне не до лифта. Кажется, если я остановлюсь хоть на секунду, то свалюсь от усталости и больше не встану.

Из палаты Нейта доносятся голоса Адама и Джейн: они поют «С днём рождения». Голоса родителей Ви и Нейта то и дело срываются от горя, потрескивают свечи на праздничном торте.

«Успела. Как раз вовремя».

Врываясь в палату, я отчаянно кричу:

– ПОДОЖДИТЕ!

Адам и Джейн с заплаканными лицами держат в руках шоколадный торт, на котором горят шестнадцать свечей, отбрасывая блики на неподвижное лицо Нейта. При виде меня они умолкают.

– Элис… – неуверенно произносит Джейн.

За мной следом входит охранник.

– Здесь всё в порядке? – спрашивает он.

– Нет! – кричу я. – Всё очень плохо. Они хотят убить Нейта, отключить его от аппарата искусственного дыхания, а мы уже почти победили. Кейти умерла, и я не переживу, если и Нейт умрёт тоже. Виола справится, я знаю, она сможет. Она уже убила Фанбоя, ей просто нужно ещё немножко времени.

– Виола в коме, – печально напоминает Адам.

– Но она скоро очнётся, я знаю. И она, и Нейт. Пожалуйста, не отключайте его. Подождите совсем чуть-чуть.

Ко мне подходит врач, с тревогой прислушиваясь к моим крикам.

– Мисс, вы себя хорошо чувствуете? – спрашивает она.

– Чертовски великолепно, как же ещё? – истерически хохочу я.

Меня охватывает тёмная пустота отчаяния. Меня никто не слышит, я проваливаюсь в бездонную пропасть.

Доктор подходит ближе.

– Давайте сделаем глубокий вдох…

Я бросаюсь на женщину в белом халате. Не раздумывая, не знаю зачем. Наверное, просто хочу убедить её, заставить послушать. Я вовсе не хочу сделать ей больно, по крайней мере, так мне кажется. Но охранник реагирует мгновенно: схватив меня сильными руками за плечи, он вытаскивает меня в коридор.

– НЕТ! – кричу я. – Адам, Джейн, не надо, пожалуйста!

– Мне очень жаль, – доносится до меня голос Адама.

Осев на пол, я безостановочно всхлипываю, едва не задыхаясь. Меня вот-вот разорвёт на части. Охранник и сбежавшиеся медсёстры просят меня дышать, успокаивают, спрашивают, кому позвонить.

И тогда я слышу протяжный писк аппарата – сердце Нейта остановилось.

Меня будто бьют в грудь кузнечным молотом. Ничто больше не имеет значения. Ни вирус. Ни Оскар. Важно только одно: сквозь пространство и время до нас долетела песня, значит, родители вот-вот отключат Нейта от аппарата жизнеобеспечения.

– Скорее! – кричу я Яну. – Нужно уничтожить вирус. История должна завершиться, пока не поздно.

Нейт ошеломлённо смотрит на меня.

– А теперь я слышу кое-что ещё – писк. Долгий монотонный писк.

– Ох нет, только не это, – ахаю я. – Мы опоздали.

Взгляд Нейта меркнет, и мой брат медленно оседает на пол.

К глазам подступают горячие злые слёзы. Мой брат умер. И тот, что лежит в больнице, дома, и мой новообретённый брат, которого я узнала и полюбила в этой вселенной. От горя моё сердце рвётся на куски.

Кто-то кладёт руку мне на плечо. Наверное, Эш. Но обернувшись, я вижу Яна.

Он ласково улыбается мне и произносит голосом Баббы:

– Ты была права, Виола. История должна подойти к концу. Но спасать дефов – не твоя забота. С этим я бы справилась сама. Однако ты всё же их спасла, крошка-цветок.

– Бабба? – шёпотом спрашиваю я.

– Да, дитя моё.

– Но ты же…

– Да, я мертва. Но с тобой говорит не призрак. Это телепатический фрагмент. Я записала эти слова и имплантировала их перед смертью другому ясновидящему. Что-то вроде записи на плёнку.

Ян смеётся, и что-то в его улыбке ясно говорит: Бабба жива и живёт в нём.

– Мне не нужно было спасать дефов? – переспрашиваю я. – Но чем же тогда заканчивается история?

Ян улыбается.

– Ты права: у любой истории должен быть конец, дитя моё. Ты лишь неверно выбрала историю.

– Что ты хочешь сказать? – дрожащим голосом спрашиваю я.

– Ты не должна была подойти к концу истории о дефах. Тебе следовало искать конец собственной истории.

– Моей истории?

– Как заканчивается твоя история, Виола? Закрой глаза, и ты всё поймёшь.

Я закрываю глаза, подчиняясь Баббе, и в памяти всплывают слова: «Не пройдёт и недели, как мой брат умрёт».

– Смерть Нейта? – шепчу я. – Моя история заканчивается смертью Нейта? – Я вспоминаю, как тяжело осел брат у меня на руках, как пищал аппарат, когда остановилось сердце Нейта. – Нейт должен был умереть, чтобы мы с ним отправились домой?

Ян касается моих щёк.

– Ты права, дитя моё. Но не отчаивайся. Все самые лучшие истории, это истории о возрождении. Правда?

Но я почти ничего не слышу. У меня в ушах снова и снова стучат слова: «Не пройдёт и недели, как мой брат умрёт».

«Бабба права.

Моя история завершилась.

Пора домой».

Открыв глаза, я вижу Эша. Он сидит рядом с Яном и взволнованно смотрит на меня.