Элис Хэмминг - Проклятый единорог [litres]

– Не бойся, милая. Я скоро вернусь и приведу с собой помощь.

Веки девочки едва заметно дрогнули в ответ.

Селена

Селена галопом пронеслась мимо спящих домов, надеясь, что в этот ранний час её никто не заметит. Она поразилась, насколько деревушка Блик внешне походила на одноимённый лес. Ставни закрывали узкие окошки, а полные зелени сады едва виднелись из-за вереницы высоких коричневато-серых заборов. Всё это говорило лишь об одном: поселившиеся здесь люди искали место, где им не будут задавать лишних вопросов. Судя по всему, здесь жили те, кто казался слишком странным для остального мира, но всё ещё был слишком нормальным для обитателей леса Блик.

Вглядываясь в однообразные домики, принцесса гадала, как же ей найти среди них жилище Самары. Время не позволяло мешкать, а унылая деревня между тем оказалась намного больше, чем предполагала женщина. Бесконечные улицы ничем не отличались друг от друга, как, собственно, и многочисленные постройки с каменными белёными стенами и черепичными крышами, поросшими мхом. В прыжке заглядывая через высокие изгороди, единорог пытался понять, какой сад мог бы принадлежать его старой подруге. Дома с неопрятным, заросшим задним двором отметались сразу же, но всё же оставалось немало таких, где на ухоженных грядках росла всевозможная зелень, а на свежевыкрашенных подоконниках пестрели цветочные горшки с розами.

И тут Селена замерла на месте. На одном из участков виднелось до боли знакомое дерево с приземистым стволом и широкой раскидистой кроной. Оно выглядело точно так же, как шелковица, нацарапанная ею на стене пещеры. И женщина готова была поспорить на все свои драгоценные воспоминания, что именно здесь живёт матушка Тэм.

Встав на дыбы, единорог понюхал листву, похожую на гладкие зелёные сердечки, и его сердце забилось чаще. Заколдованная принцесса вспомнила, как лазила по шелковице вместе со своей лучшей подругой. Только то дерево была значительно выше, с толстым, витиеватым стволом. По сравнению с ним этот тутовник казался совсем молоденьким саженцем. Но от него веяло тем же сладковато-прелым ароматом, который всегда ассоциировался у Селены с элитианской осенью.

Оглядевшись по сторонам, она вдруг заметила, что ставни на одном из окон распахнуты настежь. В полумраке комнаты виднелась женская фигура, но тусклого утреннего света не хватало, чтобы принцесса смогла узнать в ней подругу своего детства.

Так прошло несколько мгновений, и вдруг до её слуха донёсся знакомый звонкий голос.

– Тэм, милая, ты уже встала? – прокричала женщина и вышла из комнаты. Несколько минут в доме царила тишина, а затем она закричала вновь, но на этот раз куда громче: – Тэм! Тэм! Ну где же ты?

Выходит, мать девочки лишь сейчас обнаружила, что та исчезла. Единорог убрал ноги, которыми опирался на забор, и опустился вниз. Запертая в теле животного Селена не знала, что делать. Она совсем не хотела пугать Самару резким ржанием или стуком копыта в дверь, но не знала, как ещё привлечь её внимание.

Раздумывая, она остановилась возле входной двери, которая вдруг со скрипом распахнулась. На пороге появилась босоногая женщина в ночной рубашке и шали, накинутой на плечи.

Это была Самара.

Принцесса заворожённо разглядывала подругу, которая казалась одновременно и такой чужой, и такой знакомой. В её длинных кудрявых волосах, собранных в пучок, виднелось несколько седых прядей. Приятная девичья полнота ушла, сделав её лицо менее округлым, но ещё более решительным и красивым.

Тэм унаследовала от матери всё самое лучшее: великолепные блестящие локоны, глубокие тёмные глаза и густые выразительные брови. Теперь Селена искренне недоумевала, как она могла не заметить в лесной охотнице черты своей лучшей подруги.

Ей хотелось броситься к Самаре, заключить её в объятия и долго плакать, положив голову ей на плечо. Но это представлялось невозможным. Женщина стояла на пороге, закутавшись в шаль, и смотрела на принцессу сердитым насторожённым взглядом.

Конечно же, она не могла узнать в единороге свою лучшую подругу. Для неё та была лишь презренным проклятым существом, которое посмело приблизиться к её дому, чтобы навлечь на него беду.

Селене изо всех сил хотелось показать матери Тэм, что она пришла сюда с миром. Она опустила взгляд и с покорным видом склонилась к земле.

Самара не двинулась с места. Её голос прозвучал как раскат грома среди ясного неба:

– Ты! Я так и знала, что это ты во всём виноват! Я просила дочь держаться подальше от этого ужасного места, но знала, что она ослушается. Почему я не прислушалась к своему сердцу? Мне следовало её запереть! – Она обессиленно опустилась на ступени крыльца и закрыла глаза руками, словно хотела, чтобы весь мир исчез.

«Правильно, слушай своё сердце! – Принцесса изо всех сил сосредоточилась на своих мыслях, надеясь, что каким-то чудом сможет передать их несчастной женщине. – Слушай его, и ты поймёшь, что наша встреча с Тэм была предопределена. Её тянуло ко мне так же, как океанские волны тянутся к восходящей луне. Ничто не могло этому помешать».

Но Самара не обладала даром Камнекота и не слышала чужие мысли. Она открыла глаза и повернулась к волшебному зверю:

– Где она? Что ты сделал с моей дочерью?

«Она не только твоя дочь, но и моя племянница. – Селена не оставляла попыток достучаться до разума подруги. – Следуй за мной, и я отведу тебя к ней. – Она вложила в это все силы и повторила, заглянув Самаре в глаза: – Следуй за мной!»

Женщина кивнула и поднялась со ступенек. Возможно, это сработали наконец телепатические способности единорога, а может, она просто догадалась, чего хочет от неё зверь. Как бы то ни было, она тихо произнесла:

– Подожди здесь, мне надо обуться, – и скрылась за тяжёлой деревянной дверью.

Минуты тянулись как часы, и вот Самара наконец вернулась в тёплом плаще, высоких сапогах и с целым ворохом полезных вещей. При ней был большой фонарь, кое-что из еды и свёрнутый кулёчком тёплый плед. Заколдованная принцесса склонила голову в умилении: её подруга, как и всегда, проявила свою невероятную предусмотрительность. Но она казалась недовольной и, убирая вещи в сумку, всё время оглядывалась по сторонам.

– Я же точно помню, что вчера положила моток верёвки, вот здесь, возле двери! – возмущённо произнесла она, а затем, вопросительно прищурившись, посмотрела на единорога.

Должно быть, она вспомнила стишок о проклятье:

«Лишь раз его увидев, сразу жди невзгод: Кто сумку потеряет, а кто – подол порвёт».

Селена потупила взор. Ей очень хотелось извиниться за все неприятности и беды, что она принесла. За потерянную верёвку, за потерянную дочь – за всё. Но, увы, она не могла произнести ни слова. Оставалось лишь попытаться хоть как-то искупить свою вину, так что единорог повернулся спиной к подруге и зашагал в сторону леса Блик.