Алекс Каменев - Принц стужи [≈ Ярость Стихий] [litres]

Это нормально. Мы пока прощупывали друг друга, проверяя соперника и не пуская в ход тяжелую артиллерию. Разумный подход в условиях неизвестности. А то бросишься сломя голову вперед и получишь навстречу грамотную выстроенную контратаку. Поймают на противоходе и привет. Стоит хоть немного забыть о собственной обороне, как непременно последует удар в самое уязвимое место. Проверено на личном опыте неоднократно.

Обстоятельства не подгоняли, никто не мешал, вот каждый и осторожничал.

Веером разлетелись «ледяные стрелы», тут же следом «шквалом» по женщине справа и врезать по участку дороги «белым безмолвием».

Проезжая часть в мгновение ока покрылась свежей корочкой льда. Словно на асфальт плеснули жидким азотом. Треск, пар и разлетающиеся осколки бордюра.

Они не выдержали, прыснули в разные стороны, не тратя энергию на щиты.

Какие шустрые. И как синхронно отпрыгнули. Слаженная работа. Ну точно спаянная боевая двойка опытных боевиков. С этими нужно держать ухо востро, даже с низким рангом запросто доставят проблемы.

Не останавливаясь, женщина ударила чем-то мощным, да так, что первый слой защиты снесло, как пылинку.

Я мысленно охнул. Вот круто она меня приложила. Не достала, правда, и пробить индивидуальный блок не смогла, но «алмазную броню» смяла за милую душу. И не просто разбила, а повредила цельность самой структуры заклятья. Виртуозная работа, выполненная меньше чем за секунду.

Противник показывал высший класс.

Мужчина подхватил, искусно вплетая в чары напарницы какую-то астральную гадость. Они работали в тандеме, не отвлекаясь на мелочи.

Это еще что за дрянь?

Поток чар на лету преобразовался, разделился на тонкие щупальца, зажившие каждый своей жизнью. Получившиеся отростки впились в мою ауру и принялись что-то усиленно закачивать внутрь, пытаясь подключиться к энергетическим каналам.

Получившаяся мерзость словно облепила меня, разъедая последний барьер на манер своры жадных пиявок.

Это что-то новенькое. Незнакомый маго-конструкт воздействовал на энергетическую матрицу, стремясь не просто перекрыть ток внешней энергии, но и «отравить» ее чем-то непонятным.

Я облек ауру в дополнительный каркас сырой силы, усиливая защиту еще одним слоем. И быстренько покромсал ядовитую дрянь на мелкие лоскуты «астральным ножом».

Получилось не так изящно и элегантно, зато вполне действенно. Иной раз грубый удар топора эффективнее выпада шпаги.

Фиаско не смутило врага. Маги Хаоса не сговариваясь вновь атаковали очередным сдвоенным заклинанием. На этот раз мужчина начал, а женщина довершила формирование чар.

Грохнуло. Ярко сверкнуло. Остановка общественного транспорта справа от меня буквально распалась на атомы. Металл и пластик испарились, оставив после себя тусклое облачко.

Здорово. Чем это они так саданули? Хотя какая разница? Колдовскую защиту так и не пробили. Щит только мигнул, выдерживая напор. А воевать с автобусной остановкой можно и более примитивными чарами.

Не в счет. Моя очередь.

Тут надо отметить, схватка длилась всего несколько мгновений и проходила на довольно высоких скоростях. С момента первого удара прошло всего пять-шесть секунд, не больше. Мы двигались очень быстро благодаря боевой ипостаси, атакуя друг друга безостановочно.

Я врезал снова излюбленным оружием Детей Вьюги – «белым безмолвием». И на этот раз удачно. Мужик заорал, баюкая левую кисть. Часть волны обжигающего холода достала пиндосского мага в последний момент.

Не успел увернуться. Зазевался, простофиля. Лови еще пару подарков.

Однако вместо того, чтобы предсказуемо ударить по раненому врагу, что было бы весьма логично (и ожидаемо), я швырнул горсть «ледяных стрел» по его подружке. Точнее по земле рядом с ней. Бетонный блок тротуара раскололся, брызнули осколки, несколько весьма удачно прошли низом и посекли ноги колдуньи на уровне колен.

Из уст женщины вырвался стон. Ткань черных одежд свободного кроя распороло, а вместе с ней и нежную белую кожу. В разрезах промелькнула кровь.

Не давая противнику опомниться, я вновь переключил внимание на мужчину, очень уж неосмотрительно он отвлекся на пораненную напарницу.

В сухопарую фигуру врезался ледяной луч, попадая в предплечье. Маг вскрикнул и неуклюже отшатнулся.

Казалось, вот оно – окончание поединка, осталось добить поверженного врага и можно считать себя победителем. Но тут посох, что женщина так и не выпустила из рук, вдруг с противным жужжанием лопнул. И на месте фиолетового кристалла возникла капля первородного Мрака.

Мир треснул, улица заходила ходуном, непонятно откуда налетел черный ветер, дующий почему-то сразу со всех сторон. Небо и земля поменялись местами.

Седьмая авеню города Хьюстона погрузилась в беспроглядную Тьму.

Меня сдавило, как в тисках, руки выворачивало, кожу обжигало пламенем могильного холода. Стало трудно дышать, воздух превратился в шершавый картон.

Предчувствие опасности взвыло. Из глубин окружающей темноты надвигалось нечто, несущее с собой окончательную смерть для любого вставшего на пути. Внутреннее зрение воспринимало это как кончик гигантского копья.

Я понял, что еще доля секунды и погибну. И не просто погибну, от меня буквально не останется ничего. Распад и забвение ждало каждого, до кого дотянется эта кошмарная дрянь.

Умирать я, разумеется, не хотел, потому из последних сил призвал все остатки энергии, до чего смог дотянуться. Призвал и швырнул вперед, выстраивая в отчаянной попытке между собой и зловещей тьмой мерцающую стену из серебра свежей измороси.

– Вечный Лед! – проревел я, выбрасывая руку вперед.

Мрак неуверенно заколыхался, дыхнуло холодом, но уже не стылым, что прячется в старых могилах, а ярким, свежим, родным, рожденным из магии Льда.

Два удара сердца длилось бешеное противостояние. Его величество Хаос боролся с его величеством Хладом.

Я думал, меня разорвет на куски. В реальный мир заглянули истинные начала первородных стихий, и ни одна не хотела сдаваться. Давление нарастало, каждый подпитывал своего носителя, прогоняя через него сумасшедшее количество энергии.

Дрались уже не жалкие смертные оболочки, а две Силы, желая выяснить отношения, перейдя в пласт нашей реальности.

А потом все вдруг резко кончилось. И внезапно вновь стало светло. Беспроглядная мгла исчезла, засияло солнце, освещая разрушенную Седьмую авеню. Улица изменилась. Здания справа и слева исчезли, вместо них не осталось даже развалин, лишь горстки праха возвышались над землей.

Издалека прилетел слабый стон. На вздыбившейся мостовой лежала женщина. Из нее медленно уходила жизнь. Она не выдержала слишком тесного соприкосновения с родной стихией.