Константин Муравьев - Где-то там: Где-то там. Город Древних [сборник litres]

– Но как такое возможно? – удивилась девушка. – Ведь прошли мгновения с того момента, как произошла активация стража и когда он остановился.

– Да, все верно, – подтвердил ее слова корнол, – но мы не знаем, что в это мгновение произошло с нашим другом. Хоть я и не почувствовал никакого мощного выброса магической энергии, но это не означает, что его не было. Я слышал о таком однажды, это заклинание практиковали очень сильные маги-воины с Драконьей гряды, несколько тысячелетий назад. Они считали себя потомками каких-то бойцов «отряда быстрого реагирования». Никто не знает, что это за отряд, да и они сами не могли толком рассказать этого. Но это были одни из сильнейших бойцов того времени. Правда, выбрали они не ту сторону. И все как один полегли на поле боя. Если тебе будет интересно, можешь найти информацию о них в хрониках своего отца, ведь это один из павших великих домов эльфаров.

– Разве у нас были великие дома, чьи владения находились за пределами Лесного княжества, – в сомнении спросила девушка.

– Да, были и такие, – ответил ей Лениавес и продолжил: – Однако мы немного отвлеклись. Суть самого знаменитого заклинания тех магов заключалась в том, что они могли растянуть одно мгновение на несколько секунд или даже минут, все зависело от подготовки и магической силы воина. И вот как мне кажется, примерно то же самое проделал и Баг, только как он это сделал, я сказать не могу. Секреты тех умелых бойцов были похоронены вместе с ними, а их цитадель так и не была обнаружена. К тому же кроме всего прочего есть несколько косвенных доказательств того, что бой все-таки был.

– И какие? – спросила Эрея.

Девушка, похоже, всерьез заинтересовалась как произошедшим сейчас, так и историей того древнего ордена магов-воинов одного из уничтоженных великих домов эльфаров. Это было хорошо заметно по изменившемуся и ставшему еще более серьёзным лицу Эреи.

– Ну, во-первых, – начал перечислять Лениавес, – как ты и заметила, это непонятно откуда возникшие ранения. Второе, обрати внимание на его экипировку. Что ты видишь? – спросил он у Эреи.

Сначала девушка непонимающе смотрела на корнола, а потом на тело сидящего у стены хумана и, наконец, удивленно раскрыв глаза, ответила:

– Она вся разряжена и находится в ужасном состоянии, еще худшем, чем при нашей первой встрече.

– Ну, тут ты не совсем права. Для брони, собранной самостоятельно и впервые, он справился со своей задачей превосходно, – в защиту своего товарища сказал Лениавес.

– Да, – поразившись, ответила Эрея, – я думала, что это какая-то старая броня или ее фрагменты, найденные им.

– Нет. Ты, видимо, не обратила внимания или забыла, но я тебе говорил, что когда я его встретил, при нем вообще ничего не было. И все, что ты видишь у него сейчас, это или сделано им самим, или взято из его тайника. Ну, или это его находки и трофеи. Вот всю свою броню он сделал, собрал у меня на глазах из чешуи одного убитого им самим монстра Леса и шкуры парящей змеи.

Девушка в удивлении рассматривала молодого хумана, который, как оказалось, и с головой-то был не очень дружен, если сунулся в Лес даже без должной экипировки. Хотя если рассуждать логически, то это именно он, как раз без этой самой экипировки и необходимой подготовки, в который уже раз спасает ее и оборотня. А как оказалось, он умудрился еще и с монстрами в Лесу сцепиться, и парящего змея убить.

«Когда он во все это встревать успевает?» – даже не поняв, какие чувства она сейчас испытывает, восхищение или беспокойство за его дальнейшую судьбу, подумала девушка.

Корнол же продолжил.

– Хотя в целом ты права. Его броня теперь пригодна только на выброс. Практически все пластины разряжены и поломаны. Все его укрепляющие артефакты, что он использовал для сохранения своей одежды в нормальном состоянии, разряжены. Его защитные камни абсолютно пусты. Все, что связано с защитой тела или косвенным отражением атаки, или изломано, так что не подлежит восстановлению, или полностью разряжено. Так и получается, что нашего друга кто-то очень серьезно отделал за то мгновение, что мы упустили.

– Вы хотите сказать, что он и вправду каким-то образом сражался с магическим стражем, – пораженно проговорила Эрея, похоже, она все еще не верила в произошедшее.

– Нет, ты не права, – веско и убедительно ответил ей корнол, – я не просто хочу сказать, что он сражался с ним, я говорю тебе о том, что он победил голема. Погляди на его меч.

И он указал на так и зажатый в ладони молодого хумана меч.

– Что ты теперь скажешь? – спросил он у девушки.

– Я не очень хорошо разбираюсь в оружии, – ответила Эрея, – но даже мне понятно, что меч просто исковеркан страшными ударами. Его уже не восстановить, как и прочую его экипировку. Вы думаете, все это дело рук голема?

– А ты видишь тут других кандидатов? – усмехнулся оборотень.

– Нет, – смутилась девушка.

– Вот и я нет, – показав, наконец, степень своего удивления и беспокойства за парня, сказал корнол.

– Но как он сумел? – очень тихо, будто обращаясь к самой себе, прошептала девушка.

– Если он захочет, то ответит тебе на этот вопрос, – и корнол, чтобы скрыть свои страхи, переживания, сожаление и смущение, промелькнувшие на лице, отвернулся к своим схемам и чертежам.

А Эрея осталась сидеть с выражением глубокой задумчивости на своем милом и красивом личике.

– Ты когда-нибудь мне все обязательно расскажешь? – через некоторое время очень тихо, практически беззвучно, прошептала девушка.

– Хорошо, – вдруг ответил молодой хуман и открыл глаза, – когда-нибудь я тебе обязательно все расскажу.

– Хорошо, – ответил я, открыв глаза и посмотрев на Эрею, – когда-нибудь я тебе обязательно все расскажу.

Девушка в этот раз даже не отстранилась от меня, как это было при прошлом моем пробуждении, а все так же продолжала сидеть рядом со мной и смотреть мне прямо в глаза. Вглядевшись в мое лицо, она попыталась там что-то рассмотреть, но видимо так и не увидев желаемого, просто сказала мне в ответ:

– Я буду ждать.

После чего медленным и грациозным движением поднялась на ноги и отошла к Лениавесу.

– Он очнулся, – сказала она ему.

Корнол сначала никак не отреагировал на ее фразу, однако потом встрепенулся и, радостно развернувшись в мою сторону, воскликнул:

– О, хорошо! Ты все еще жив. Хотя и стараешься побыстрее загнать себя в могилу. Ну кто тебя просил переть на стража в одиночку, да еще и в лоб? Делать тебе нечего? Хотел умереть? – было прекрасно видно, как за этой бравадой Лениавес старается скрыть свою заботу и переживания обо мне.

Корнол все еще продолжал говорить, стараясь убедить, видимо, себя в глупости моего поступка. Однако заметив мое страдальческое выражение лица, смягчился, резко закончив с нотациями, и поинтересовался у меня: