Эдгар Берроуз - Джон Картер. Книги 1-12

С высоко поднятой головой я исполнил его приказание. Я окинул быстрым взглядом знакомые мне лица, но не встретил ни одного dpsfeqjncn взора. Те, за которых я минутой раньше готов был поручиться, что это мои лучшие друзья на Барсуме, теперь были суровыми, непреклонными судьями. Что это значило?

Какой-то человек, облаченный в белое с черным одеяние, встал и начал читать в большой книге перечень самых доблестных подвигов, которые я совершил за двадцатидвухлетний период с момента, когда я впервые вступил на высохшее морское дно Барсума, около инкубатора тарков. Затем он прочел все, что я сделал в области гор Оц, где было царство святых жрецов и перворожденных.

Это обычай Барсума читать на суде, вместе с изложением преступления, и подвиги подсудимого, и поэтому я не был удивлен сверх меры тем, что здесь прочитывалось то, что говорило в мою пользу, хотя мои судьи и знали все эти обстоятельства наизусть. Когда чтение закончилось, Тардос Морс снова поднялся.

Справедливейшие судьи! воскликнул он. Вы слышали здесь все, что известно о Джоне Картере, джэде Гелиума, хорошее и дурное. Каков ваш приговор?

Тогда медленно поднялся Тарс Таркас во весь свой гигантский рост. Как изваяние из позеленевшей бронзы, стоял он, высоко возвышаясь над всеми нами. Он обратил на меня мрачный взгляд он, Тарс Таркас, с которым я сражался плечом к плечу в бесчисленных битвах, Тарс Таркас, которого я любил, как брата!

Я готов был заплакать, если бы не был взбешен до ярости. Я готов был выхватить свой меч и уложить их всех на месте.

Таре Таркас начал говорить:

Судьи, сказал он твердо, здесь может быть только один приговор: Джон Картер не может больше оставаться джэдом Гелиума, он сделал долгую паузу, он должен быть джэддаком джэддаков, владыкой всего Барсума!

Все судьи вскочили со своих мест и, как один человек, подняли свои мечи в знак утверждения приговора, а в храме поднялась такая буря рукоплесканий и криков, что я серьезно испугался, что обвалится крыша.

Только теперь я понял, в какую юмористическую форму облекли они великую честь, которую они мне оказали; но что поднесенный мне титул не был мистификацией, доказывалось искренними поздравлениями судей и остальных воинов.

Тогда на широкий проход Надежды вступило шествие из пятидесяти достойнейших воинов. Они несли на плечах роскошные носилки. Когда народ увидел их, то раздались такие громовые крики, что перед ними поблекли приветствия в мою честь. На носилках сидела обожаемая народом Дея Торис.

Воины понесли носилки прямо к трону Справедливости. Тардос Морс помог Дее Торис сойти и подвел ее ко мне.

Пусть самая прекрасная женщина всего мира разделит почести своего мужа, сказал он.

Перед лицом всех собравшихся я притянул свою жену к себе и поцеловал ее в губы.

На массивной скамье из полированного эрепта, под пышными цветами гигантской пималии сидела женщина. Ее красивой формы нога, обутая в сандалию, нетерпеливо постукивала по усыпанной драгоценными камнями тропинке, которая вилась между величественными деревьями сорапуса, через алые газоны королевских садов Туван Дина, джеддака Птарса, в то время как темноволосый, краснокожий воин, склонившись над ней, шептал пылкие слова признаний.

– О Тувия из Птарса! – воскликнул он. – Ты остаешься холодной даже к пылким порывам моей любви! Твое сердце тверже и холоднее, чем эрепт, из которого сделана трижды счастливая скамья, на которой сидишь ты, божественная и неувядаемая. Скажи мне, о Тувия из Птарса, что я могу еще надеяться. Хотя ты не любишь меня сейчас, но настанет день, моя принцесса, я…

Девушка вскочила со скамьи с восклицанием удивления и негодования. Ее головка надменно поднялась над гладкими красными плечами, глаза гневно смотрели в глаза мужчины.

– Ты забываешься и пренебрегаешь обычаями Барсума, Асток, – сказала она. – Я не давала тебе никакого повода обращаться так к дочери Туван Дина, и ты не завоевал такого права.

Мужчина внезапно наклонился вперед и схватил ее за руку.

– Ты будешь моей принцессой! – воскликнул он. – Будешь! Никто и ничто не помешает осуществить желание моего сердца. Скажи мне, что есть другой, и я вырву его подлое сердце и брошу диким калотам на дне высохшего моря!

От прикосновения мужской руки девушка побледнела, так как женщины королевского двора на Марсе считаются почти неприкосновенными.

Поступок Астока, принца Дузара, был осквернением этого обычая. В глазах Тувии из Птарса не было ужаса – только страх за последствия этого.

– Оставь меня! – повторила она резко. – Иначе я позову стражу, а принц из Дузара знает, что это означает для него.

Он быстро обнял ее за плечи правой рукой, намереваясь поцеловать. С легким криком она ударила его в лицо массивными браслетами, обвивавшими ее свободную руку.

– Калот! – воскликнула она. – Стража! Спешите на защиту принцессы Птарса!

В ответ на ее призыв дюжина воинов кинулась, обгоняя друг друга, через алый газон, сверкая на солнце обнаженными мечами. Металл их снаряжения бряцал по кожаным доспехам, и зрелище насилия над принцессой исторгало у них крики мести и возмущения.

Но не пробежали они еще и половины пути через королевский сад, где Асток из Дузара все еще держал в своих объятиях сопротивлявшуюся девушку, как другая фигура выскочила из плотной листвы кустов, частично скрывавших золотой фонтан. Это был высокий стройный юноша с черными волосами и проницательными серыми глазами, широкий в плечах и узкий в бедрах, сильный воин. Его кожа имела лишь легкий медный оттенок, отличающий красных людей Марса от других рас, заселяющих умирающую планету, – он был похож на них, и все же существовала еле уловимая разница, и это было нечто большее, чем светлый цвет кожи и серые глаза.

Была разница в его движениях. Он двигался большими прыжками, и скорость движения воинов была ничтожна в сравнении со скоростью этого человека.

Асток все еще держал Тувию за талию, когда молодой человек предстал перед ним. Пришелец не терял времени зря, он произнес лишь одно слово: «Калот!», и его сжатый кулак опустился на подбородок противника, подняв его высоко в воздух и отбросив в самый центр цветущего куста пималии у скамейки из эрепта.

Защитник обернулся к девушке.

– Каор, Тувия из Птарса! – воскликнул он. – Кажется, судьба вовремя принесла меня сюда.

– Каор, Карторис из Гелиума, – ответила девушка на приветствие молодого человека, – что же еще можно ожидать от сына такого отца?

Он поклонился в знак признательности за похвалу, адресованную его отцу, Джону Картеру, военачальнику Марса. В этот момент к ним приблизилась запыхавшаяся стража, а принц из Дузара, у которого изо рта шла кровь, выполз из кустов пималии. Меч его валялся в стороне.