Джонатан Френч - Серые ублюдки [litres]

– Я проскочу быстро, – сказал Шакал, уже перекидывая ногу через спину Очажка. – И буду не один, если только там не стало совсем плохо. Так нам правильнее будет разделиться.

Гвоздь не стал дожидаться окончания спора и уже ушел в казарму, чтобы собрать остальных.

– Давай я пойду с тобой, – сказал Овес. – Для охраны девки хватит и троих.

– Ты нужен мне здесь, – не унимался Шакал. – Если вас прикроет Штукарь, вы с Блажкой сможете хоть целую армию сдержать. А Мед может вам понадобиться, если Рога решат поговорить.

– Они уже убили сопляка, брат. Теперь не до разговоров.

– Знаю. – Шакал мрачно кивнул.

Он ткнул Очажка в бока и ускакал прежде, чем Овес успел что-либо добавить.

Шакал скакал строго на восток, в сторону цитадели. Ему нужно было добраться до Свиного гребня как можно скорее, но и сопляков в хлеву следовало предупредить об опасности и приказать им готовить варваров для членов копыта. Затем Шакал хотел двинуться вдоль восточной стены и осмотреть другую половину крепости. Ведь Рога должны были быть где-то здесь.

Не доехав до хлева, он услышал свиные визги. Что-то пошло не так.

Опасаясь пожара, Шакал припустил быстрее. Когда хлев оказался на виду, ни огня, ни дыма Шакал не увидел, но с сопляками была беда. Шакал видел их в свете фонарей – они лежали на подстилках из красной соломы. Он направил Очажка в проем хлева и спрыгнул на ходу. Один из сопляков еще шевелился. Несчастный юнец боролся за жизнь, вытекавшую через рану у него горле. И проигрывал. Шакал сел перед ним, понимая, что ему уже ничем не помочь. Их глаза встретились, и угасающий свет в глазах мальчика увидел неизбежное в глазах Ублюдка.

– Сколько? – спросил Шакал.

Молодой полуорк не мог говорить, но поднял один липкий от крови палец. Затем его рука упала.

Шакал встал, стиснув зубы, отвернулся от тела и выставил тренчало перед собой. Из стойл вокруг исходил ужасный хор криков и визгов. По дереву гремели удары бивней и копыт. Варвары будто обезумели и пытались вырваться из своих загонов. Это были боевые звери, обученные для битв, и кровь трех молодых полуорков не должна была привести их в такое исступление.

Нутро Шакала пронзило ледяное осознание. Это были не Рога.

И, будто почувствовав догадку, из стойла в дальнем конце хлева выступил орк. С огромного кривого ножа в его руке капала кровь. Темно-серая плоть потемнела от сажи, в которой он вымазался для маскировки. На нем не было доспехов, которые могли бы сверкать в темноте, – только простая кожаная повязка на чреслах.

Вошедшний в хлев Очажок все сильнее возбуждался – бешенство его запертых сородичей передавалось ему. Свины чувствовали присутствие крупного хищника, и благодаря тщательному отбору их естественная склонность к бегству сменилась стремлением атаковать. Поэтому, завидев орка, Очажок не мог не ринуться на него.

Шакал отреагировал быстро: бросил арбалет и ухватил варвара за свинодерги, чтобы сдержать его рывок. Он не мог допустить, чтобы его зверя выпотрошили. Уперевшись пятками и изо всех сил потянув назад, Шакал дал протащить себя лишь один-два шага, прежде чем остановил животное. Орк по-прежнему стоял в конце хлева, со звериным довольством оскалив длинные нижние клыки. Шакалу нужно было влезть в седло, обрести полный контроль над Очажком и выбраться из этого замкнутого пространства. Это было бы бегством, по крайней мере временным, и усмешка на лице тяжака не позволяла ему это сделать.

Крепко потянув Очажка за бивни, Шакал развернул его к двери и хорошенько шлепнул по заду. Свин, давно приученный к руке ездока, выбежал из хлева.

Арбалет Шакала все еще висел на ремне у его левого бедра, но стрела где-то выпала. Орк мог сократить дистанцию, пока Шакал стал бы перезаряжать оружие. Тяжаки всегда были крупнее, но редко оказывались медленнее. Не сводя глаз с ухмыляющегося зверя, Шакал просунул большой палец под ремень своего тренчала и освободился от оружия. Затем вынул тальвар и кинжал, почувствовав тяжесть острой стали в руке. Усмешка тяжака стала еще шире.

– Ты не умрешь в седле, полукровка, – произнес он на отвратительном орочьем языке.

– Нет, – ответил Шакал на том же наречии, – но я войду тебе в глаз по самые яйца.

И, опережая атаку орка, бросился на него сам. Тот присел, готовясь его встретить, и большая голова орка оказалась на одном уровне с головой Шакала. Он взмахнул тальваром, чтобы длинным лезвием вынудить орка отступить и прижаться спиной к стене. Но орк не отступил. Напротив, выпрыгнул из полуприседа и схватил длинной, бугристой от мышц рукой нижнюю балку хлева. Когда меч Шакала рассек воздух, орк качнулся вперед и отпустил балку, вывернувшись грузным телом, чтобы ловко приземлиться, поменявшись с Шакалом местами. Большой нож уже целился Шакалу в спину.

Продолжая свой замах, Шакал развернулся и парировал выпад тяжака, после чего ткнул кинжалом орку в лицо. Тяжак резко отскочил, мускулистый торс отпрянул, чтобы тотчас кинуться обратно и заехать Шакалу кулаком в лицо. От удара тот перекатился, избежав потери сознания, грозившей в эпицентре боли. Тогда в дело снова вступил нож, и чтобы преградить ему путь, Шакалу пришлось выставить оба своих лезвия, но подставиться под удар колена, врезавшегося ему в ребра. Потеряв равновесие, Шакал ушел из-под удара, при этом упреждающе взмахнув тальваром, чтобы не дать орку подобраться ближе.

Испытывая тошноту, истекая кровью, Шакал отступил еще на шаг. За ним была стена хлева, перед ним – враг, а со всех сторон – пустые стойла. Ширины помещения было довольно, чтобы в ряд по нему прошли четыре свина, но Шакал не слишком надеялся проскочить мимо тяжака с его пугающей скоростью и размахом рук. Ему никогда не приходилось сражаться с орком один на один и без свина. Но ему и не нужно было побеждать – только выжить, продержаться до прихода остальных. Колпак и Хорек, Гвоздь и Мелочник – все наверняка уже были в пути к своим свинам. Вскоре они все должны были появиться здесь и напичкать здоровенного головореза тренчальными стрелами.

Выжить.

Шакал пошел на поджидающего его орка, нанося удары своим тальваром, готовясь отражать атаки кинжалом. У орка был только нож, но в его ручищах он казался змеей, бросающейся с потрясающей скоростью, чтобы отбить каждую его атаку. Лезвия клинков выбивали искры, скрежеща и звеня под барабанный бой запертых свинов. Но под весь этот шум орк не отступал ни на шаг. Он был средоточием мышц, орудием убийства, порождением кошачьей грации и чудовищной свирепости.

Сквозь стиснутые зубы Шакал зарычал, вызывая орка к бою. Он наступал медленно, не давая орку атаковать, но и не в силах пролить кровь. Он годами задавался вопросом: каково было бы драться с Овсом всерьез? Теперь он знал.