Владимир Привалов - Новые соседи

Старики вокруг зашушукались.

— Пусть он возьмет ее в жены, как вдову брата! — пробасил чернобородый гверх.

— Только Дан Дорчариан может взять Деву Алайны и никто больше! Таков уговор Столаха с Хродвигом Упрямым. Иное умаляет честь алайнов!

«Я уже брал деву. Брал тридцать лет назад, брал всю прошедшую ночь и так и не насытился, старый баран, — Гимтар с нескрываемой ненавистью посмотрел на Клуста. — Жаль, недоноски северяне тебя не дорезали, откромсали только одно ухо».

Гимтар поднялся и обвел Хранителей тяжелым взглядом.

— Я не отступлюсь. Возьму свое! — поднялся шум, но Гимтар выставил ладонь. — Раз не могу взять Столхед в жены … значит я, Гимтар, сын Хродвига, пойду к ней в мужья!

— Что? — прошипел Клуст.

Первым сообразил сухонький Митивиль, Хранитель из терскелов, и фыркнул. Потом не выдержал и засмеялся.

— Ты, танас дана Дорчариан, пойдешь в род к Столхед? Ты, умнейший человек в горах? Признаешь ее верх над собой? — веселился Митивиль.

Гимтар кивнул. Дернул себя за бороду и сел обратно.

— Решено, — Тсуул пристукнул посохом. — Закон гор не порушен.

Вновь по шатру пробежал ветерок шепотков. Пробежал и улегся. Только Клуст таращил злые глазищи.

— Верно ли, что в горах объявилась новая кровь данов? — продолжил Тсуул.

Гимтар дернулся, почесал нос и посмотрел на Вутца позади. Тот еле заметно пожал плечами.

— Верно, — буркнул Гимтар, когда в шатер под звон железа ввели Хоара. Воина поставили посреди шатра. Он выпрямился и смотрел прямо перед собой.

— Небось уже приговорил его? — влез рыжий дворча.

— Приговорил. К казни, — кивнул Гимтар.

Он не мог понять, куда его втягивают и злился.

— Без суда Хранителей?

— Сказано: кровь данов. Дело семейное. Во власти дана Дорчариан взять жизнь этого человека!

«Во власти дана и моей власти… Поймал? Облезешь».

— То верно… Закон гор не порушен. Ты вправе взять жизнь этого человека, — продребезжал Тсуул.

Гимтар откинулся на спинку кресла. Но Хоара не увели, и он опять напрягся.

— Наш Круг не полон. Место Хранителя дорча пустует и наш суд может оказаться неправым. Пришел черед выбрать нового Хранителя!

Старики переглянулись.

— Кто был твой отец, Хоар? — спросил Митивиль, щуря глаза.

— Хоард. Из дорча.

— А мать?

— Квайни. Из дорча.

Сухонький Митивиль простучал пальцами по подлокотнику.

— Я предлагаю Хоару, сыну Хоарда, занять место Хранителя дорча.

Гимтар едва не задохнулся. Его загнали в приготовленную ловушку, а он не знал, что делать.

— Согласен, — кивнул дремучий квельг и приподнял посох. После ухода Хродвига он имел первый, почетный, голос.

— Согласен, согласен, согласен, — поднимали посохи следом остальные Хранители.

Гимтар посмотрел на носатого Вутца. Глянул на байстрючего сына. Тот по-прежнему стоял невозмутимым.

— Он не сберег господина! Беглые рабы прирезали Хродвига у него на глазах! — не выдержал танас и ткнул пальцем в наглеца.

Клуст на выкрик танаса не обратил внимания. Пристукнув посохом, он обратился к Хоару, сомкнувшему на груди руки в кандалах.

— Клянешься ли ты с сего дня не брать в руки клинок, забыть хмельное и не знать женщин?

— Клянусь, — глухо ответил Хоар.

— Снимите с него кандалы, — потребовал алайн. — Негоже Хранителю ходить в оковах!

Торжествующий Клуст уставился на Гимтара. Танас побагровел, сжал кулаки и медленно кивнул. Слуги утащили Хоара, а Гимтар нахмурился.

«В какую яму меня загнали?»

— Ты не сопи, Гимтар, — нагнулся Вутц, шепча в ухо. — Слышь, чего думаю… Теперь в нем нет крови данов. Теперь он не опасен.

Гимтар вскинул брови.

«Ведь верно! Теперь в Хоаре нет крови данов. Хранитель выходит из рода, выходит из даипа. Хранитель никому не наследует… Эндир уже проделал этот трюк, когда поставил отца Главой Хранителей, а сам занял его место… Получается — отныне Хоар не опасен?»

— Хродвига придумка? — разлепил губы танас, уставившись на Тсуула. — Отец придумал?

Старый квельг на миг прикрыл глаза.

Занавеси шатра распахнулись и вошел Хоар. Гимтар цапнул входящего за руку и оттащил в угол.

— Глянь мне в глаза, парень. Есть ли у тебя дети? Сын? Дочка?

Хоар мотнул головой.

— Посмотри мне в глаза, Хоар, — с угрозой повторил Гимтар.

Хоар поднял глаза.

— У меня нет детей, танас Гимтар. Слово Хранителя.

Гимтар медленно кивнул. Не выпуская Хоара, он подвел его в середину шатра и зычно произнес.

— Дан Дорчариан моими устами приветствует нового Хранителя. Да будет крепок Закон Гор!

— Да будет крепок! — прошелестели Хранители.

Клуст на вытянутых руках поднес новому Хранителю простой пастуший посох с рогатым навершием, и подвел Хоара к пустующему креслу. Тот медленно опустился.

— Отныне Круг Хранителей полон? — спросил Гимтар, присаживаясь на свое место.

— Не полон, не полон еще Круг Хранителей, — закряхтел Тсуул, тяжело поднимаясь, вцепившись в посох. — Пришел черед выбрать Главу Хранителей.

Гимтар сжал кулаки.

«Мохнатый клибб! Вы ж это на седмицу, на месяц, полгода замотать можете… В древности бывало и не такое».

Квельг, щурясь, окинул взглядом присутствующих.

— Верны ли мы слову, исполним ли волю упрямого Хродвига?

— Исполним, — старики затрясли бородами. — Будем верны!

Хоар с Гимтаром недоуменно переглянулись.

— Хоть то и не по покону, — закряхтел квельг. — Но времена настают смутные… Нужна сильная рука… молодая кровь… Приветствую Хоара, Главу Круга Хранителей! — вдруг тоненько выкрикнул старик. — Да будет так! Крепок Закон гор!

— Крепок! Крепок!! — застучали посохами Хранители.

Хоар ошарашенно огляделся. Губы его шептали молитву.

— А вот теперь, — ухмыльнулся Клуст. — Теперь истолкуем волю Матери Предков… Верно ли, танас дана Дорчариан, что в священном Лоне Матери найдена соль?

Сегмат Громкий поднял очередную чашу, принимая здравицу, и опрокинул в себя вино. Огладил вислые усы и сыто рыгнул. Воины в ответ застучали по столу. Нынче в пиршественном зале яблоку негде упасть. Под высокими сводами тесно от дружного хохота, стука кружек, пьяных выкриков, людского гомона и собачьего скулежа. Неведомый в этих краях дворец возвел Сегут Строитель, отец Сегмата, дабы лучшие воины рода могли собраться вместе, почтить вождя и светлых богов.

Да… Сегут Строитель и помыслить не мог, что в Толгвену съедутся не только ближайшие соседи, но и все рода дубовичей! Кого тут только нет! Вождь глянул вправо и посмотрел на бесстрашных «лошадников» — так их прозвали за привычку мазать голову известью и зачесывать волосы на манер вставшей торчком гривы. Славя богов, лошадники шли в бой обнаженными… Немудрено, что самые большие потери в битве в Дальнем лесу понесли именно они. За лошадниками сидели бедно одетые люди волка — редкие гости издалека, живущие на границе с кулхами. Но и они не остались равнодушны к зову жрецов; явились на бой. Приметные плащи с волчьими головами-капюшонами они оставили в бараках. За людьми волка сидели озерные — богатый род и свирепые поединщики. Нашлось место и секачам — любителям боевых колесниц, и множеству мелких родов… Все знатные воины, что сражались в битве с имперцами, собрались нынче в Толгвене! Пировали и делили небывалую добычу целый месяц. Одних рабов-имперцев пригнали под семь сотен!