Дженн Лайонс - Погибель королей [litres]

– Как и мальчик, – проскрежетал голос.

– Вы установили новый рекорд аукциона! – Окрыленный успехом Детик сейчас наверняка занимался вычислением своей доли.

– Проверь, не фальшивые ли они, – вмешался в разговор лорд Вар.

Услышав эти слова, фигура резко посмотрела на лорда Вара, а затем подняла руку и сбросила с головы капюшон.

Я обо всем должен был догадаться по его росту: это был ванэ.

До того дня я видел ванэ считаное число раз, и у всех них была цветочная окраска, характерная для жителей Кирписа. Но этот – совсем другой; он как будто слишком часто играл в пламени костра. Его кожа была полем, покрытым темным пеплом; его длинные волосы – матово-черными, его глаза – темными изумрудами. Он обладал всей красотой расы ванэ, однако оставался существом угловатым и резким. Это была красота бритвы, а не цветка.

Я не мог даже предположить, сколько ему лет. Возможно, он был свидетелем основания Куурской империи. Он выглядел так, будто всего на несколько лет старше меня, но это ничего не значило. Ванэ не стареют.

Вероятно, моим предкам не требовалось других причин, чтобы ненавидеть их и чтобы вытеснить ванэ из Кирписа, на который мы предъявили свои права. Столкнувшись с армиями императора Кандора, ванэ бежали из родных лесов и с ужасом следили за тем, как Кирпис становится еще одним владением Куура.

Правда, передо мной стоял ванэ не из Кирписа.

К югу от Куура находилось другое королевство ванэ – Манол. Ванэ Манола – темные самоцветы по сравнению с яркими цветами Кирписа – так легко не покорились. Безудержную экспансию Куура остановила внезапная и неожиданная смерть императора Кандора – его убили манолы. Знаменитый куурский меч Уртанриэль, более известный как «Убийца богов», пропал где-то в джунглях – так же, как и целое поколение мужчин-куурцев. Преемники Кандора присоединили к империи еще две страны, но наступательный порыв был утрачен.

После этого ванэ Манола перестали обращать на нас внимание: мы уже не представляли для них никакой опасности.

– «Слезы звезд» настоящие, Релос Вар. Но ты же не думаешь, что я отдам их тебе? – Манол поднял бровь.

На лице волшебника мелькнула еле заметная улыбка.

– Надежда умирает последней.

– Эй, ты. Проверь ожерелье. – Ванэ из Манола всучил ожерелье и мешочек мне.

– Но, господин… – озадаченно протянул Детик.

– Все нормально, – вполголоса произнес я, не сводя глаз с чернокожего ванэ. – У меня есть опыт в оценке камней.

Я собирался солгать насчет ожерелья. Ведь я – куурец, он – ванэ из Манола, и какими бы ни были его планы насчет меня, они не сулили мне ничего хорошего. И желание обменять меня на ожерелье со «слезами звезд» не удивляло своей экстравагантностью, а вызывало ужас. Истории про это ожерелье я слышал всю свою жизнь и знал про него не меньше, чем про меч Уртанриэль или корону и скипетр Куура.

Внезапно я понял, какую сторону я должен поддержать: Релос Вар показался мне меньшим из двух зол. Дрожащими пальцами я поднял ожерелье повыше и подвигал камни, чтобы он засверкали.

– Ты разбираешься в драгоценных камнях? Отлично. – Детик задумчиво нахмурился. – А теперь не лги. Говори только правду. Это «слезы звезд»?

Я подавил вздох. Все могло закончиться прямо здесь. Я бы солгал, сказал бы, что камни фальшивые, и понадеялся бы на то, что мне повезет с Релосом Варом. Но Детик держал в руке мой гаэш, частицу моей души, заключенную в металлический амулет. Как и большинство рабов с гаэшами, я выполнял ряд приказов, которые действовали постоянно: мне было запрещено сбегать, убивать моего хозяина, а также не выполнять его распоряжения (хотя последний запрет казался мне избыточным). Однако я не был обязан предугадывать потребности своего владельца или заботиться о его интересах. В запретах имелись лазейки, и их можно было использовать.

Вся эта жуткая история закончилась бы гораздо раньше, если бы я не получил приказ говорить правду.

Я снова посмотрел на бриллианты. Они были безупречны, идеальны; много лет назад какой-то опытный мастер огранил их, придав им отражающую свет форму. При взгляде на такой бриллиант возникало чувство, что ты смотришь на заточенную в нем звезду.

Я открыл бархатный мешочек. Все услышали, как ожерелье упало в него, звякнув цепью. Никто не заметил, что на моих руках уже нет медных браслетов.

Я очень хорошо прячу вещи.

– Они настоящие. – Я протянул мешочек Детику и почесал затылок – так высоко, как позволяли цепи. Тем же движением прицепил украденные камни к своему собственному ожерелью, спрятав их под волосами.

Вот так. Пока Детик не обнаружит мой обман, Братство обменяло меня всего на несколько медных браслетов.

Нет, я не считаю, что моя душа стоит дороже, но будь я проклят, если не заработаю на ее продаже.

– Члены Братства, – обратился лорд Вар к моим новым хозяевам, – нас всегда связывали хорошие отношения. Не ставьте под удар нашу дружбу всего из-за одного раба.

– У тебя нет ничего, что нам нужно, – бесстрастно ответил ванэ, а затем обратился к Детику: – Ты получил плату. Давай сюда гаэш.

– Не отдавай ему гаэш, – приказал Релос Вар.

Детик помедлил.

– Это дело тебя уже не касается, – сказал ванэ из Манола.

– Мне нужен этот юноша, – сказал Релос Вар.

Ванэ презрительно оскалился.

– Если хочешь за ним поухаживать, сначала пришли подарки.

Казалось, что воздух между ними вскипает. А что, если Черное Братство купило меня лишь для того, чтобы я не достался Релосу Вару? Это казалось вполне вероятным – если только они не знают, кто я на самом деле, не знают, что у меня на шее Кандальный камень.

Если только … Это «если только» казалось очень правдоподобным. Внутри у меня все сжалось. Я совсем не хотел оказаться втянутым в интригу. О боги, снова политика. Она мне до смерти надоела. О, если бы я только мог уйти… Про слово «сбежать» я не мог даже подумать. За такие мысли гаэш порвет меня на части.

– Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? – спросил Вар.

– Я же назвал тебя по имени, верно? – улыбнулся ванэ.

– Тогда ты должен знать, что дерзить мне не стоит.

Ванэ пожал плечами.

– Он – не твой и никогда твоим не будет. Отправляйся в Йор, ищи там девственниц. Наверняка где-то в горах есть шустрая восьмилетка, которую твои подручные еще не нашли.

Из-под капюшона самого маленького члена Братства донесся звук, который могли бы издавать трущиеся друг о друга гранитные плиты. Это был смех.

Детик неуверенно выставил вперед кулак, в котором был зажат медальон в виде сокола, медальон с частицей моей души. Двое мужчин уставились на гаэш так, словно готовы в любой момент отнять его у работорговца – хоть по праву, хоть нет.

– Ты совершаешь большую ошибку, юный ванэ, – сказал Релос Вар. – Я запомню тебя.