Валерий Гуминский - Притяжение Силы [litres]

Нога в берце прилетела в лицо, и только после обжигающего удара парень опрокинулся на спину, чувствуя, как горячая кровь заливает подбородок и шею.

– Стоять! – выкрикнул американец. – Мальчишку не трогать! Уходим!

– Шеф сказал валить всех лишних, – пробасил очухавшийся раньше всех наемник. Именно он и ударил Гришку.

– Убрал оружие, дубина! – чуть ли не взвизгнул американец. Если бы сейчас Григорий мог анализировать ситуацию, его бы позабавило, как Джек защищает плывущего на грани беспамятства, лежащего навзничь, нравившегося ему мальчишку. – Быстро уходим!

Преодолев земное притяжение, Старицкий утвердился коленями на полу и с разрывающейся в груди болью смотрел, как бесчувственную Тамару волокут куда-то за дом, а потом громом среди ясного неба прозвучали выстрелы откуда-то со стороны гаража. Хлесткие, словно переломанные сильной рукой ветки сухостойного дерева. Раз! Второй!

Время то ли съежилось до состояния быстродействия, когда одни картинки сменяются другими как в калейдоскопе, то ли растянулось, затягивая в бесконечное прокручивание одного и того же события. Обмякшая девушка в руках бывшего коллеги-мага…

– Жив, пацан? – склонился над ним Дима, тоже далеко не в лучшей форме. На левом плече расплывалось кровавое плечо.

– Уа-аагх! – невнятно промычал Григорий, чувствуя, как во рту шевелятся зубы, а подбородок обожгло болью. Наверное, лицевые кости сломаны. – Тама-а-а!

– Не успел я! – сокрушенно хрястнул кулаком по полу Дима. – Ушли на квадрах! Ты полежи пока, не вставай!

Что он там делал, Григорий не видел. Он со злостью смотрел на бледного Костю, каким-то образом материализовавшегося возле него. Телепортатор сам был не краше водителя княжны: такой же бледный и съежившийся. А Вероника мелькнула шустрой белкой мимо него и затараторила:

– Отойдите от него! Дайте мне посмотреть! У него серьезная рана…

– Девушка, пожалуйста… – голос Димы-водителя то куда-то уплывал, словно нестабильная радиоволна, то снова пробивался сквозь вату.

Григорий смотрел на Костю и шевелил губами. Ему казалось, что он высказывает все, что думает о бывшем (да, наверное, теперь бывшем) приятеле, называя того трусом, ублюдком, спрятавшимся за спиной хрупкой девушки и даже носа не показавшим, когда убивали охрану Тамары, а ее саму как безвольную куклу куда-то утащили. Но Краусе-младший с непониманием уставился на залитого кровью парня, не понимая из его бормотания ни слова.

– База! – надрывался где-то Дима. – Нападение на объект! Код опасности – красный! Находимся в Холодном Ручье! Двое раненых, один убит! Преследовать не могу! У напавших – транспорт!

«Неужели Еремко погиб? – снова обожгла мысль о дикости происходящего. – Мне же надо Тамару спасать! Нельзя просто так валяться и тупо смотреть на этого предателя!»

Он попробовал встать, но руки подломились, и он снова рухнул на деревянную поверхность. Тупая боль в затылке обрушилась гигантским молотом, и его вырвало. Сил еще хватило отползти от непотребства, и его, уже крайне обессиленного, подхватил под руки Костя.

Петербург, великий князь Константин

– Ваша светлость! – проснулся коммуникатор, голосом подполковника Спиридонова вырвав Константина Михайловича из глубокого раздумья. Князь только что мысленно прокручивал в голове последний разговор с патриархом Назаровым (в который раз!), выискивая нестыковки и логические провалы. Не верилось, что старик так легко пошел на соглашение, но по прошествии двух дней головоломка чудесным образом не складывалась. Вроде бы нет подвоха, да и аналитики, прослушав записанный разговор (был грешок, решил князь записать на миниатюрный диктофон всю беседу), подтвердили серьезную намеренность Назарова по данному вопросу. – На первой линии советник по внешней политике Североамериканских штатов господин Харрисон.

Голос у адъютанта звучал ровно, но все равно за годы его службы князь наизусть выучил все интонации, по которым можно было понять ситуацию. Так вот: Спиридонов был весьма заинтригован и растерян, словно не знал, что таится за этим звонком.

– Соединяйте, Виталий Сергеевич, и прогоните разговор через шифратор.

Рука внезапно вспотела от накатившего страха. Он был иррационален, но подспудно князь понимал, что в каждый момент ожидает чего-то плохого. Это могло быть невзначай оброненное в беседе с императором слово, любая новость с просторов России и даже вот такой звонок.

– Ваша светлость? – голос в трубке был неестественно бодр. Сэр Уильям Харрисон собственной персоной. Моложавый, подтянутый, спортивный мужчина сорока девяти лет, переживший не одну штатную смену в своем посольстве. Старожил как-никак. И акцента уже нет, все сгладилось по причине тесного общения с местным населением. Умеет мужик работать и погружаться в мир, окружающий его. Профессионал, с каким приятно (если не считать Харрисона врагом) работать.

– Я слушаю вас, мистер Харрисон! – взял себя в руки князь. – Чем могу быть обязан вашим звонком?

– Мне бы не хотелось отрывать вас, Константин Михайлович, от важных государственных дел, – Уильям сама любезность, – но есть некоторые моменты, которые нужно обсудить до того, как об этом узнает сам император Александр.

– Предлагаете стать посредником? – холодно поинтересовался князь, сжимая трубку. Паника нарастала. – Если дело важное, почему тогда в обход служб, занимающихся такими вопросами?

– Информация касается вашей морской базы в Вонсане, – мягко стелет американец, но удавка уже накинута на шею. – Я знаю, что именно вы курируете ее…

– Это неверное суждение, – прервал советника князь. – Я не занимаюсь военно-морской базой в Корее.

– У нас другая информация. Впрочем, я не настаиваю, чтобы вы подтвердили или опровергли свое участие в проекте. Дело совершенно в ином. Если я скажу всего лишь одно слово, вы согласны встретиться со мной?

– Говорите, – хрипло произнес великий князь.

– Албазин… Надеюсь, вы поняли, о чем речь? Итак…

– Через час в моей резиденции, – выдохнул Меншиков. – К сожалению, нет возможности что-то менять в сегодняшнем расписании. Но для вас я найду полчаса.

– Хорошо, ваша светлость, – покладисто согласился советник, не особо настаивая на своем. И это уже был хороший знак. – Я буду у вас ровно через час. Но разговор наш должен быть наедине без подслушивающих устройств. Сами понимаете…

– Я вас жду, – оборвал его князь и положил трубку. Потом встал и медленно прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Дошел до дверей, задумался. Все тревоги Наденьки стали сбываться. И с самой неожиданной стороны. Если Харрисон подключился к проблемам Албазина, значит, появился мощный рычаг давления на русский Кабинет Министров. Тамара, конечно же… Значит, с самого начала кто-то усиленно сливал информацию геополитическому сопернику. Крот хорошо устроился под боком. Ну, ничего, и на него найдется капкан.