Медина Мирай - Межвремье [litres]

Тяжелая атмосфера рассеялась за секунды. Люди вновь принялись за еду, обсуждая забавный вид возмущенной сбежавшей королевы.

– Кален, – к юноше подошли Герда и Йоханс, принцесса растерянно почесала затылок, – спасибо.

Она наклонилась к нему и поцеловала в щеку, подмигнув.

– Я бы вряд ли на такое решилась. Мне бы не хватило храбрости, как бы парадоксально это ни звучало.

– Все нормально, – ответил Кален, заливаясь краской. Еще ни одна девушка не целовала его в щеку, тем более та, которая была старше его минимум на четыре года.

Ариан устроил собрание правителей королевств в новом зале. Отныне старый ассоциировался с беспорядком и отсутствием согласия между сторонами. Все надолго запомнили выходку Калена и его споры с королевой прошлого.

Ариан смотрел на всех пришедших с высоты сцены. Трибуна почти доставала ему до груди. Короли и королевы восседали на своих роскошных креслах, изредка постукивая пальцами по подлокотникам. Рядом расхаживали официантки и официанты, подносившие им бокалы с безалкогольными напитками.

Король королевства любви осушал один бокал за другим. Его жена изредка бросала на него напряженные взгляды, пытаясь без слов донести свое негодование. Но Эремор не замечал или не хотел замечать ее.

– Что ж, – Ариан потер руки, – приступим, дамы и господа. Несколько дней назад нам не удалось провести собрание. Многие экономические вопросы остались открытыми. Уверяю вас, больше такого никогда…

Двери в зал с грохотом распахнулись. Королева королевства храбрости твердой прямой походкой прошагала к своему месту, сыпя проклятиями в адрес Калена:

– Подлый мальчишка, будь он неладен! Снова за свое! Хамло! Сначала замахнулся на королеву прошлого, а теперь…

– Дорогая, прошу, остынь, – увещевал ее король королевства храбрости, торопливо семенящий за разгневанной супругой.

– … обозвал меня тупой! – не могла угомониться Талия, размахивая руками. Она села в кресло, демонстративно скрестив руки на пышной открытой груди.

Ариан смутно догадывался о произошедшем.

– Что случилось, королева Талия? – спросил он, заглушая остальных.

– Ваш «избранный» мальчишка, – женщина показала пальцами кавычки, – опозорил меня перед всеми. Я всего лишь хотела отговорить нашу со Стефаном дочь от брака с официантом из королевства мудрости, – Талия перевела злобный взгляд на родителей Джелвиры. – Но ваша дочь тоже мне помешала. Понимаете, мы теряем целое поколение! Пора им вправить мозги. – На этот раз яростный взор королевы упал на родителей Санни. – Это все из-за вас! Вы не воспитали своего сына как следует, и теперь его проступок вдохновляет наших детей на немыслимые действия.

– Постойте, – Эремор прищурился, – мы хорошо его воспитывали. Он хороший парень, пусть и непокорный.

– Значит, вы воспитывали его отвратительно! Дети не должны быть такими своевольными.

– Смею заметить, – начала королева королевства мудрости, – наша дочь тоже хорошо воспитана. Вы не имеете права так отзываться о ней. Она, в конце концов, принцесса королевства мудрости…

– Хотите сказать, что она поступила мудро, пытаясь заткнуть меня, когда я разговаривала со своей дочерью?

Пока короли и королевы спорили о воспитании детей, собрание вновь медленно разваливалось. Но мысли Ариана текли в другом русле:

«Как они могли попасть сюда без моего ведома?»

– Так, значит, Кален и остальные здесь? – его гулкий голос прервал ядовитый спор.

– Именно! – ответила Талия. – Я хочу… нет, я требую, чтобы тот мальчик, Кален Холмс, ногой не ступал на наши земли! Он самый настоящий хам. Он смеет оскорблять нас и постоянно спорит, суя нос в чужие дела. Я требую…

Ариан вновь отдался раздумьям:

«Почему они мне ничего не сказали?».

«Они тебе больше не доверяют», – вспомнил он слова Праетаритум.

– Неужели, говоря о том, что сердце найдут другие, она имела в виду их? – прошептал он.

В раскрытых дверях мелькнула знакомая темная фигура. Ариан направился к ней, оставив Талию со своими возмущениями и забыв о собрании.

Коридор пустовал. Только служанки протирали окна и опрыскивали цветы.

В дальнем коридоре вновь пробежала тень. Ариан устремился туда. Его заманили в винный погреб. Праетаритум прислонилась спиной к бочке с вином.

– Ты меня обманула? – Ариан закрыл дверь на замок. При тусклом свете лампы мать казалась ему настоящей ведьмой, коей он всегда ее считал. – Тот концерт, который ты устроила перед всеми в вечер собрания, был для того, чтобы отвлечь меня и убедить в том, что ты искренне ненавидишь их, а сама им помогла?

– Я не ожидала, что ты возьмешь в команду именно их. Я не хотела, чтобы вы объединялись. Я хотела, чтобы они нашли сердце сами.

– Стой, но почему?

– Потому что ты используешь его не по назначению, а они – во благо. Даже если бы ты нашел сердце с искренними намерениями помочь Альменту, то вряд ли удержался бы от соблазна использовать этот дар в своих целях.

– Но я хочу спастись и тем самым спасти своих людей!

– Они тебе не нужны, – благодаря сдержанному тону Праетаритум выигрывала в разговоре. – Ты думаешь только о себе. Мысль о бессмертии засела в твоей голове.

– Этого бы не было, признай ты меня, своего сына! – Ариан ударил кулаком по стене, но не показал вспыхнувшей в руке боли.

– Я не сделаю этого, – королева с сожалением качнула головой. – Тебя не должно было быть, как и вселенной межвремья. Я лучше признаю Самнию, чем тебя. От нее хоть какая-то польза. Бессмертие тебе не нужно. Ты должен исчезнуть.

Ариан давно смирился с тем, что женщина, родившая его, никогда не была ему мамой. Еще тысячи лет назад он понял, что мама – это статус, который нужно заслужить материнскими поступками. Но Праетаритум его не заслужила. Она могла назвать его сыном, но никогда так о нем не думала.

«Обуза. Ошибка, которая скоро будет исправлена».

Ариан чувствовал себя брошенным с самого детства. Тысячи лет он жил с этим гложущим чувством, но теперь оно усилилось, потому что «мама» раскрыла карты и явила свои настоящие мотивы. Она желала его смерти.

Праетаритум чувствовала себя словно на дыбе: в одну сторону ее тянул долг, в другую – чувства.

«Я слишком много времени провожу в облике человека. Это меня погубит».

В какой-то момент ей удалось убедить себя в том, что она не способна чувствовать, что должна лишь мыслить и всегда принимать правильные решения. Но этот напуганный голубоглазый парень перед ней заставлял ее сердце замирать. И все равно она не желала ослаблять хватку и сдаваться перед соблазном стать другой.

– Сердце королевства воли тебе не достанется. Твою вселенную ждет крах. Но настоящее, прошлое и будущее будут спасены. Именно они и должны существовать.