Галина Гончарова - От кодексов до ритуалов [= Рассвет и закат] [litres]

Но хоть сколько времени семья от мерзавцев отдохнет, и то хлеб! А там и дети подрастут, смогут за себя постоять!

– Савелий Венедиктович, да мы ненадолго, – громко позвала она. – Вы не думайте, мы туда и обратно, только подтвердите, что это ваша падчерица. Фото вроде совпадает, но может, у нее какие приметы были…

– Ожог, – всхлипнула мать. – Под коленкой… ожог… полоска такая.

– Под которой – правой или левой?

– Под левой коленкой.

В костюме Савелий стал еще больше похожим на большую гадкую обезьяну. Интересно, почему бы это?

– И сразу скажите, парень у нее был? – насела Ирина.

– Н-нет… н-не знаю, – вякнула Дина.

Лицо у нее было мучнисто-белым. И не знала бы Ирина ничего, а заподозрила бы, что все плохо.

– Да кто ж их разберет, шалав молодых, – огрызнулся Савелий. – А что?

– А она от родов умерла, – добила Ирина.

– К-как?

Теперь уже заикался Савелий.

– Это, конечно, секрет, – понизила голос Ирина. – Но похоже, у вашей падчерицы были с кем-то отношения. Вы точно не знаете, с кем?

– Нет. А что?

– А там все очень удачно сложилось, – Ирина округлила глаза. – Представляете, кусок плаценты остался.

– И что?

– А там генетический материал! По нему можно отца ребенка определить, так что нам лишь бы узнать, кто, а там мы эту сволочь возьмем за жабры, – Ирина сделала движение рукой, словно мечтала кому-то свернуть шею. – Не отопрется! Да, госпожа Оболова…

– Да?

– Подойдите, пожалуйста, сегодня в лабораторию вот по этому адресу, – Ирина протянула заранее заготовленный листок.

– Хорошо. А зачем?

– Кровь сдать. У Савелия Венедиктовича мы ее сейчас возьмем, при опознании, сами понимаете, такие правила…

– Зачем?

– Ну, как же! Всех родных проверять будут, – удивилась Ирина. – Мало ли какие ДНК на трупе найдут, вот, чтобы исключить вас сразу… вы же понимаете, что следы бывают самые разные. И убийца их наверняка оставил…

Ирина заговорщически круглила глаза, болтала вроде бы, не придавая ничему значения. А сама…

Она не знала, как это лучше назвать. Волна?

Цунами?

Оно было похоже на водную стихию. Такое ощущение, как будто тебя захлестывает водой, затягивает, как в водоворот, но не утягивает вниз, а наоборот, растет сквозь тебя, развивается, разворачивается в неукротимую стихию – и ты на гребне! И все это летит сквозь тебя, вместе с тобой, и есть только солнце, небо и стихия.

И ты – ее часть.

Теперь Ирина могла этим управлять.

Савелий поежился. Почувствовал что-то?

Что ж. Животные более чувствительны к некоторым вещам, а в глазах Ирины Савелий недалеко от обезьяны ушел.

– А нас-то зачем? – буркнул Савелий. – Она уж когда ушла-то, несколько месяцев как!

– Да неужели? – Ирина спрашивала пока спокойно. – А как же быть с тем, что вчера вас видели вместе?

– Не могли нас видеть.

Савелий понял, что его преследуют. Что кто-то… но кто? И что стало известно ментам?

Ирина смотрела на него в упор, и мужчина начинал себя чувствовать все более неуютно. Сила ярилась вокруг него, захлестывала мужчину – и вот, словно кракен вынырнул из волны. Щупальца обхватили его за шею, потянули вниз…

Ты повинуешься!

Уж такие-то вещи подвластны любой ведьме! Подавить волю человека, заставить повиноваться себе, приказать ответить на вопрос… да для этого и ведьмой быть не надо! Кое-кто это прекрасно проделывает без паранормальных способностей!

Ирина давила, ломая барьеры грубой силой, и четко уловила момент, когда надо было задать следующий вопрос.

– Вас видели вчера. В машине была девушка – или ее тело?

– Тело, – неожиданно для себя выдал Савелий.

Кажется, он и сам этому удивился, но…

– Вас видели у гаражей, – низким голосом произнесла Ирина. Казалось, ее слова растеклись по прихожей, впитались в стены, обрели силу. – Это ведь ты ее убил, да?

– Да…

Ирина смотрела с презрением, с гневом и злостью. И никак иначе – ведьма и сама была на гребне волны. Сама испытывала часть тех чувств, которые необходимы для ее вызова. Пока она еще не настолько опытна, чтобы отстраниться полностью.

– Ты насиловал девчонку несколько лет, – голос звенел, набирая силу, – и мать не могла тебе помешать. Насиловал, пока она не забеременела, а потом запер ее, словно собаку, посадил на цепь. Побоялся, что ее спросят – и она ответит!

– Да…

– Она просила пощадить ее… и в первый раз тоже просила, правда? Что она сказала тебе, когда ты пришел к ней первый раз? Говори!

Сила хлестнула плетью. И словно нехотя шевельнулись мясистые губы в сивой бороде.

– Во имя Бога! Не надо!

– Чтобы помочь девочке, не нужно быть богом, достаточно было остаться человеком. Почему ты не отправил ее в больницу, когда она забеременела?

– Не хотел… стали бы копать, ей еще шестнадцати нет…

Ирина усмехнулась.

– Теперь ты можешь не бояться. Все докажем, не сомневайся! А на зоне таких как ты – любят. Узнаешь игру с противоположной стороны…

Савелий дернулся – и рванулся на прорыв.

Сейчас им больше управляла ведьма, чем он сам.

Дина безумно закричала.

Ирина отлетела к стене от удара.

Она могла бы уклониться, могла бы удрать, но ей требовалось все – и сразу. Чтобы точно не вывернулся.

Не было у нее никакого свидетеля. И ничего, собственно, не было. А колоть Савелия в участке? Мог и отказаться от всего. Выйдет на улицу – и ищи-свищи потом ветра в поле.

Так дело не пойдет.

А теперь ему не отвертеться.

Совращение малолетки – раз! Статья 134 УК РФ. Но это – до десяти лет, и то как повезет. Надо бы отрезать под корень, но у нас подонки с такой статьей иногда выходят из тюрем, что печально – целыми! А надо бы по частям и на кладбище.

Убийство?

В том-то и дело, не было убийства. Было просто оставление без помощи. Сам довел девчонку до такого состояния и сам же ее бросил.

Это статья 125 УК РФ.

Но от нее легко можно отмазаться – к примеру, все произошло слишком быстро, не успели вызвать «скорую», испугались, растерялись, дома никого не было… наплетет, гад! И Дина подтвердит. Это он отболтается.

А вот с младенцем – тут попытка убийства. Преступление было задумано, исполнено и не доведено до конца, по не зависящим от преступника обстоятельствам. Ведьминским.

Не понесло б Ирину куда не надо – сошел бы этот случай подонку с рук.

Но история сослагательных наклонений не терпит. Получит Савелий свой срок – от восьми до двадцати лет, с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью (на которую у нас мораторий).

Эх, не спрашивали милицию, когда его вводили, а зря.

Ох как зря!

Повидали бы эти типы то же, что и Ирина – мигом бы его отменили. Еще и настаивали бы, и сами пистолеты просили. Факт!