Николай Дронт - Брат [≈ Ещё раз] [litres]

– Не знаю. Может быть…

– Это ерунда. Ещё вопросик есть. Тебе сказали, что самый сладкий клиент приедет. Адресочек дали. Хорошо, человек не доехал – облава случилась. Волнуешься? Не потей, выпей лучше. Риммуся, налей.

– Я тут ни при чём.

– Да? Может, и ни при чём. Только вас трое мальчишечек было. Каждому адресок дали. Понимаешь, Сашуля, у каждого свой адресочек был, и все они в разные места. Облава только на твой пришла. Есть думка, что продался ты. За джинсы и за всё другое хорошее. Может, сесть за фарцу испугался, может, пообещали чего. А? Было? Чего молчишь?

– Сомлел он.

– Думаешь? Впрочем, и то долго держался. Дурь что-то не сразу подействовала.

– Нормально сработало. Я правильную дозу рассчитала.

– Тебе, Риммуленька, поверю. Разложи ему по карманам ложечку, фольгу, зажигалку. Так… Теперь белого чуток сыпани… и сюда… Остатки на колени, бумажку рядом. Ещё одну дозу к ложке.

– Даже жалко на такого говнюка такой джанк тратить.

– Не жалей, это ему на могилку вместо веночка. Не откачают?

– Уже точно нет.

– Тогда уходим.

Проверка

– Кубинцы неофициально обратились к нам, захотели получить информацию про некого Нилова, так?

– Одна кубинка с ним… э…

– Трахается. Это если ты хочешь сказать вежливо. Она бывший боевик, младший лейтенант спецподразделения. После ранения демобилизована и переведена на работу в торгпредство. Сняла парня на пляже. Сигнал пришёл в тот же день. Я правильно говорю?

– Так точно.

– Парень никто и зовут его никак. К секретным материалам ни он, ни его окружение доступа не имеют. В подозрительных контактах не замечен. С начальной школы состоит на учёте в психдиспансере, потому его даже в армию не берут. Учится, правда, хорошо. Отзывы учителей прекрасные. Подал заявление на техническую должность в ВЦ академического института, закрытых исследований там не ведётся. Никому не интересен и не нужен, от слова «совсем».

– Был сигнал о покупке джинсов у спекулянтов.

– О! Хоть что-то! А то я уж было подумал, ангел безгрешный к нам с небес спустился. Крылышек только не хватает, да конец по колено болтается. Ан нет! Оказывается, одежду он всё-таки носит, голой задницей на людях не сверкает! Вот ты к чему мне сейчас про джинсы сказал?

– Коллеги пытались через Нилова нащупать канал доставки…

– Нащупали?

– Нет. Получили отказ…

– Что-то ещё накопали?

– Нет, но…

– Кубинцам напиши вежливую отписку, что-то вроде «ни в чём не замечен» и «нет данных о», с них хватит.

– А с парнем что делать?

– Пошли его на… В общем, даже слышать об этом герое-любовнике больше не желаю. Почему вы вообще на него начали время тратить? Вам делать больше нечего? Так я сейчас быстро занятие подыщу!

Даша

– Знаешь, Янка, честно скажу, очень смутно помню, как там было в парке, но после скандала с адвокатом, нанятым предками Егора, теперь буду всем рассказывать, что он меня напоил и изнасиловал. Я, дура, жалела парня, а оказывается, тот хотел заделать мне ребёнка, чтобы жениться. Димуська следователю рассказал.

– Димка придумать мог.

– Не один Димка это слышал, там и другие парни были. Мама считает, что Егорушка надеялся на отмазку от армии или приём по блату в хороший институт.

– Егор так далеко никогда не заглядывал.

– Кто знает?.. Серёжка хоть честно признался, что не хочет гулять со мной.

– Он твоего отца боялся.

– Ну и зря! Серый бы точно на меня не залез, мы бы только целовались. Папа про него сказал: «Может, он и псих, но далеко не дурак».

– Да?

– Точно. Не поверишь – про Серёгу все учителя хорошо отзываются, особенно наша классная. Даже физрук, который Егора с грязью смешал.

– Твой папа спрашивал?

– Нет, мама. И не про него, а про Егора. Шифоньер так… заодно. Раз ко мне не лезет, моим он не особо-то и интересен, просто к слову пришлось. Словом, осталась я на бобах.

– Ты себе найдёшь.

– Найду, но кого-нибудь попроще маминого жениха. Тот, которого она прочила, сразу слился. Он и так не горел особым желанием, но шансы были. И с институтом теперь не понятно.

– С институтом почему?

– Куда хотела, мамин кадр учится. Оно мне надо, про себя сплетни слушать?

– Это да… Может, со мной вместе?

– В МГИМО, на экономический? Это у тебя предел мечтаний – сидеть бухгалтершей в посольстве, я хочу значительно большего.

Завлаб

В понедельник набрал телефон машзала. Оказалось, меня ждут и сегодня готовы оформлять на работу. Предсказуемо, летом работать некому. Наряжаться не стал, в отделе кадров понты кидать последнее дело. Однако цепи не снял, пусть будут, ценника на них нет. Документы взял и на всякий случай школьные грамоты положил.

На проходной меня завернули в бюро пропусков, а пока я получал разовый, пришла уже знакомая главная оператор и отвела в отдел кадров. Дальше пошла рутина оформления. Кадровичка, смешливая полная женщина лет за тридцать пять, заставила заполнить анкету карандашом. Потом внимательно изучила её, кое-что поправила и только после этого разрешила переписать чернилами. У меня даже появилась справка о том, что работаю в ночные смены, потому не могу посещать вечерние занятия. Это железобетонное обоснование зачисления на заочное обучение.

На моём пропуске поставят два маленьких штампа – «часы» и «конверт». В принципе, их часто ставят операторам. Часы – свободный проход в любое время. Иногда вохровцы взбрыкивают и не пропускают никого во внерабочее время без заранее подписанных списков или таких значков. А ведь часто приходится подменять кого-то заболевшего в другой смене. Конверт – проход с портфелем или сумкой. Без него оставляй свои вещи в камере хранения, а она работает только в рабочее время, или надо просить охрану открыть комнату. Тем это лишние хлопоты, потому часто возникают недопонимания. Местные всеми правдами и неправдами стараются обосновать себе проход с вещами. Обосновали и для операторов – поесть с собой на смену они должны взять? Должны! И что, им судок по городу в авоське нести? Словом, пронос вещей у меня тоже будет.

Кадровичка решила, что меня кто-то знакомый научил сразу требовать штампы, но я это помню из прошлой жизни. Договорились, что зайду за пропуском и расписаться в приказе о зачислении в пятницу, а пока могу отдыхать. Хотя есть ещё моментик – пока я несовершеннолетний, должен работать на час меньше. Это при восьмичасовом рабочем дне, а при двенадцати – полтора. Значит, буду или уходить чуть раньше, или приходить чуть позже – словом, договоримся.

Окна комнаты отдела кадров смотрят прямо на двери проходной. Наверное, чтобы люди сразу понимали, что их приход-уход всегда под контролем. А ещё перед будкой народ имеет обыкновение постоять в тенёчке, покурить и поболтать на свежем воздухе. Вот я, пока сидел, частенько в окошко поглядывал, знакомцев примечал. Кстати, увидел кое-кого, но тот, кого высматривал, не проходил.