Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна [Литрес]

– Какие новости Черридар? – спросил я его, чтобы отвлечь от мыслей о новоприбывших.

– Новостей нет, милорд, но есть странности. Пропала ночью служанка госпожи Лианоры Мата. А у дверей комнаты управительницы мы нашли свежие следы крови. Вот в общем-то и все.

– Да? – удивился я. – А что говорит сама Лианора?

– Говорит, что не знает где она.

Ненадолго задумавшись я отозвался:

– Ладно разберемся.

В замке нас встречала делегация с музыкой, почетным караулом и хлебом солью. За спиной Чернушки топталась подпрыгивая дворфа. Странно. Чего это она?

Когда мероприятия торжественной встречи закончились, она подлетела ко мне.

– Хозяин, возвращай моего жениха, как бы он не помер от голоду.

Я хлопнул себя по лбу. Точно, ведь Бурвидус по моей воле томился в темнице! Как я мог о нем забыть?

– Одну ридку, Лия, я сейчас.

Вскоре чумазый дворф, голодный и растерянный, стоял перед моей управительницей. Та уперла руки в бока и осуждающе покачала головой:

– Ну что за чумазый дворф. Быстро приводи себя в порядок, замарашка.

А было чем измазаться. Когда я появился в темнице, сей арестант, спрятанный мной на время из-за своей болтливости, пытался совершить побег. Копал подкоп, чтобы выбраться из заключения. Он несколько дней не ел и утолял жажду, сося холодные камушки. Копал он руками и на то что весь измазался в глине не обращал внимания. В момент моего появления он справлял малую нужду в углу и жалобно причитал. Тихо бормоча он ругал меня на все лады.

Другой дворянин его там и оставил бы, за такое попрание чести, но я лишь рассмеялся. Услышав мой смех, он вздрогнул и обернулся. Глаза его стали большими как у летучей мыши. Он вытаращился на меня и не заметил как стал мочиться себе на штаны.

– Красавец, – покачал я головой. – Вижу, не скучал и переделывал мою тюрьму. Ну, стало быть, оставлю тебя здесь, Бурвидус, доделывай начатое.

– Не надо, милорд! – Дворф тряся своим хозяйством, забыв натянуть штаны, посеменил ко мне. – Я все исправлю… Я думал… меня забыли… Еда… Вода … Нету… – бессвязно начал говорить он.

– Хорошо, Бурвидус, натягивай штаны и пойдем отсюда. Ты прощен… на первый раз, но если я или еще кто услышит как ты меня ругаешь. Я отдам тебя Чернушке на жертвоприношение ее богине. Богиня дура, и жертва ей такая же будет. Как говорится, умных к умным, а тебя к ней.

– Нет, нет – замахал руками дворф. – В первый и последний раз, Го… Оп! Простите милорд.

«Ну да, так я и поверил», – подумал я. Схватил его за шиворот и перенесся к высокому крыльцу донжона.

– Забирай своего жениха, – улыбнулся я, видя как сначала лицо дворфы расцвело, а потом на него нашла грозовая туча.

В моем кабинете после сытного завтрака в присутствии Жуля прошло недолгое совещание. Морган был предоставлен самому себе и слонялся по замку.

Я представил Жуля Чернушке и Лии, после чего стал слушать о том как забирали тело снежного эльфара.

Прибыла небольшая процессия Снежков. Показали мое письмо и их проводили в место проведения обряда. Они забрали эльфара и дали служанке сто золотых монет. Рабе играя роль Торы вышла к соотечественникам, окатила их презрительным взглядом и выдала от себя убийственную фразу: «Вам стало привычным, леры, убивать своих соотечественников». И отвернувшись, ушла.

«Ну прямо артистка больших и малых оперных театров!» – как сказали бы у нас на земле.

Снежные эльфары ничего ей не сказали. Как выразилась смеющаяся Лия: «Они увидели рядом с госпожой Торой ее черную копию – Чернушку, разинули рты и так остались стоять словно статуи».

Оценив Жуля взглядом, Лия бесцеремонно спросила:

– Тан Жуль, что вы умете делать? – Тот поморгал глазами и произнес:

– Я вообще-то могу многое. Управлять поместьем, петь…

– Ну, управлять поместьем есть кому. А вот пение ваше хотелось бы послушать. Здесь, простите меня, милорд, – это она обратилась ко мне, потом посмотрела строго на смущенного Жуля, – бездельников нет и каждый приносит пользу.

Жуль, который еще не расположился и притащился со мной в кабинет со своим скарбом, полез в мешок, достал свой инструмент, подергал струны и неожиданно для всех по небольшому залу побежала трепетная волна чарующих звуков. Мы все замерли. А Жуль, сыграв вступление, затянул песню о любви лейера к пастушке. У Чернушки и Лии выступили слезы на глазах.

– Как это прекрасно, тан! – вытерев глаза платком, вытащенным из лифа, произнесла дворфа. При этом к моему удивлению она вытащила еще маленькую бронзовую масленку, которую небрежно засунула обратно. – Вам поручается найти способных к музыке среди подданных милорда и организовать эти… как их… Я в городе видела, – она замялась, не зная как объяснить свою мысль.

– Музыкальные труппы, – подсказал я.

– Зачем… трупы? – удивилась дворфа. – Нам здесь трупы не нужны. Пусть живут и учатся мастерству, потом будут услаждать ваши уши своим пением, милорд. – Она укоризненно покачала головой. – Вам бы все убивать и резать. Пусть организует группу певцов и музыкантов. Будет как в столице у короля. Мы организуем здесь свой театр. Вот что мы сделаем.

– Пусть, – махнул я рукой, и подумал: «Тем более, что Жуль прекрасно в этом разбирается».

И так стараниями Лии, Жуль был определен к делу.

– Потом милорд найдет вам, тан Жуль, достойную невесту магичку, – продолжила Лия. – Там в академии этого добра хватает. Правда милорд? – Лия что называется, ковала на лету. – Выделит деревеньку и вы счастливо заживете. Она сложила руки на груди и умильно посмотрела на Жуля. Тот беспомощно обернулся ко мне. Я вяло кивнул:

– Правда, Лия, если тан Жуль этого захочет.

– Конечно захочет, – уверенно произнесла дворфа. – Кто же откажется от красавицы жены магички и такого приданного? За нашим милордом не пропадешь, тан Жуль. Вы мне поверьте. Вот кем я раньше была? – Лия расчувствовавшись, приступила к воспоминаниям. – Грязной рабой у подземных сморчков. А он меня выиграл в споре со старейшиной племени и вот, сделал управляющей всего его достояния. А оно у него растет, как тесто на дрожжах… Спойте нам еще, тан Жуль.

Жуль запел, а я, заметив напряженный взгляд Рабе, сделав ей знак глазами, тихо вышел.

Схватил ее за руку и телепортировался в подвал. Там никто нас не мог увидеть или подслушать.

– Служанка пропала, твоя работа? – сразу спросил я.

– Моя, хозяин, но у меня не было другого выхода.

– Поясни.

– Значит так… – начала с небольшой заминкой Рабе свой рассказ. – …Как только вы уехали, я стала каждую ночь искать Чапая…

Я поморщился как от зубной боли. Вот на кой ляд сдался ей выдуманный дух.

– Тебе что скучно что ли? – спросил я хмуро.

– Вы не поверите, хозяин, но я его нашла.