Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна [Литрес]

– Бурвидус, я рад, что тебя не останавливает запрет твоего народа и хочу помочь Лианоре…

– Ну к своим мы уже не вернемся… нам и здесь хорошо… Э-э… Вот как? А чем вы можете ей помочь?

– Расскажи мне о ритуале отвержения, – как можно миролюбивее ответил я.

– О чем? – глаза Бурвидуса стали жить отдельной жизнью. Они выпучились и стали потихоньку выползать из глазниц. Затем он быстро-быстро заморгал. – Вы шутите? – спросил он.

– Нет, не шучу. У нас появилась проблема, Бурвидус. И Лия стала опасной для всех.

– Нет… – отмахнулся он. – Нет… этого не может быть…

– К сожалению это так.

– Нет, она не может быть опасной для вас… Ваша милость. И потом, это секрет моего народа… Я не могу нарушать его законы…

– Ты один уже нарушил, Бурвидус. Решил жениться на отверженной и назад возвращаться не собираешься, какое тебе дело до традиций тех, с кем ты порвал?

– Я?.. Порвал?.. Ну да, порвал. Но … Понимаете… Ритуал отвержения, это нечто совсем иное, чем уйти и не возвращаться к своему народу. Если я расскажу про это таинство, меня настигнет проклятие моих предков.

– И что тогда случиться? – невесело усмехнулся я. Ох уж эти суеверия!

– Что? … Я… Я… Э-э… не знаю точно… Но что-то страшное.

– Ладно, Бурвидус, я расскажу тебе, что ночью делает Лианора. Она встает в полночь, берет свой самострел и с закрытыми глазами идет к комнате госпожи Чернушки. Ее ведет тот, кому ваш народ ее предал.

– Нет… – отчаянно замотал головой дворф.

– Ты сам все увидишь, Бурвидус, сегодня ночью, – вздохнул я, понимая, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. – А пока посидишь под стражей.

Я дернул шелковый плетенный шнур, прозвенел тревожным звоном колокольчик и в кабинет вошли два стражника.

– Дворфа под стражу, – приказал я. – Обращаться вежливо, кормить из господской кухни. По первому приказу доставить сюда.

Осталось дождаться ночи.

В полночь мы с Бурвидусом стояли за статуей старика. Дворф переминался и пытался меня разговорить, но я просто показал дворфу кулак и он прижал широкую как лопата ладонь ко рту.

Не успели мы устроиться, как показалась Чернушка в плаще и поспешила в нашу нишу. Ни слова не говоря, стала протискиваться между мной и статуей.

– Ты что тут делаешь? – прошипел я. – Иди в мою комнату.

– Я там весь вечер провела… Пусти…. А тебя все нет и нет….

– Я занят…

– Ты всегда занят… Пусти же!

Но договорить мы не успели, в коридоре раздались легкие шаги и из-за поворота показалась Лианора. Она шла с закрытыми глазами, держа в руках свой убийственный самострел. Проплыла мимо нас и тут Бурвидус не выдержал, и вскрикнул:

– Лия!

Девушка остановилась. Медленно, не открывая глаз, повернулась в нашу сторону. В ее лице появилось что-то хищное и Чернушка тихо ойкнула. Мгновением позже раздался выстрел из арбалета и если бы не защита Шизы, Бурвидус был бы убит своей невестой. Она выстрелила очень быстро и метко. Вспышка щита Шизы! Бурвидус резко отклоняется назад и бьется затылком о стену. Ругается….

Дальше уже я не стал терять время, вышел в ускоренный режим, перехватил Рабе несущуюся к дворфе на всех парах, и буквально закинул ее в комнату Чернушки. Вернулся, немного вытащил жизненной энергии из Лианоры и она упала мне на руки.

Я отнес дворфу в ее комнату и положил на постель. Самострел убрал в шкаф и вышел. У дверей стояли хмурая Чернушка и ошарашенный Бурвидус.

– Пошли! – приказал я им обоим, и первым направился в свой кабинет.

– Ну что, убедился? – спокойно спросил я обескураженного дворфа. Тот только жалобно заморгал. – Будешь рассказывать о ритуале? И знаешь… мне трудно это говорить, но не ставь меня пред выбором или мы или твоя невеста. Ею управляет враг и с нее надо снять это ваше… М-м. Заклятие.

Дворф весь сжался и стал еще меньше.

– Я мало что знаю… Правда! – заметив мой взгляд из-под приподнятой брови, поспешил добавить он. – Ритуал проводят наши старейшины… Но что знаю расскажу, – сдался дворф.

Бурвидус сильно вспотел и капли пота катились по его лбу. Он постоянно вытирал его тыльной стороной широкой ладони.

– Когда народ отвергает кого-то, это или преступник, убивший своего сородича, или дворф, продавший душу демонам. Тогда его судят и, если нет смягчающих обстоятельств, то привязывают душу такого… Дворфа к… животному. Ловят дикого козла и проводят ритуал привязки. Если есть смягчающие обстоятельства, то казнят. Мда… с Лианорой поступили мягче и в то же время сурово. Ее предали в руки богу и продали смиртам. Видимо отец хорошо заплатил старейшинам. Вот, собственно и все, что я знаю.

– Да, не густо. – согласился я. – А какому богу ее предали?

– Неназываемому.

Теперь я с удивлением уставился на дворфа.

– Это еще что за бог такой?

– Бог, он и есть бог, – ответил Бурвидус, – зачем ему имя. – Он отвел в сторону глаза.

– Бурвидус, хватит врать, не выдержал я. Если не хочешь говорить так и скажи.

– Нельзя взять и просто так назвать имя бога, – отозвался смущенный дворф, – это наказуемо. Его можно называть по имени только когда призываешь его.

– Ну теперь понятно, – кивнул я. – Только это не приблизило нас к разгадке тайны Лианоры. Вы оба все видели, понимаете, что ею управляли во сне. Предположения, мысли какие, если есть – выкладывайте.

Но ни Чернушка, ни Бурвидус помочь мне не смогли. Дворф просто насуплено молчал, а дзирда на мой вопросительный взгляд ответила:

– Я не была жрицей, не смотри на меня так. Я простой командир пограничных войск.

– А ты, Шиза, что скажешь? – мысленно, как к последней надежде обратился я.

– Что скажу?… А давай спросим у Хранителей. Если Беота знает этот ритуал, то может и они тоже знают.

– Молодец. – ответил я. – Мне тоже пришла такая мысль в голову.

– Что-то я этой мысли в твоей голове не видела.

– Смотри лучше, – огрызнулся я.

– Значит так. Ты, Бурвидус, отправишься опять под стражу. И не смотри на меня как теленок на мамку. Ты болтун, каких свет не видел, а мы должны держать это дело в тайне. Ты, Чернушка, ночью будешь спать у меня. А я на время отлучусь… Заметив взгляд дзирды, попытался отвертеться: – Сама видишь, не до того. От слова своего не отступаюсь. Как обещал, так и сделаю. А сейчас мне надо отлучится и кое-что разузнать про этот ритуал.

– Ну Лия спит, – не отступила Чернушка, – и до утра много еще времени. А днем она нормальная, вот днем и убудешь по делам.

– Ладно, как скажешь, – не стал спорить я. И мне показалось что в лице Чернушки промелькнули черты Шизы. Ее довольная улыбка.

Утром, пока моя черная невеста разбросав руки по постели, улыбаясь во сне, сладко посапывая, я осторожно убрал ее руку со своего лица, встал, собрал свои вещи и не одеваясь, чтобы ее не разбудить, телепортировался в Город на горе.