Кристи Голден - Раскол. Прелюдия Катаклизма [litres]

Они пошли пешком, чтобы еще какое-то время побыть в компании друг друга. Дорога была им не в тягость. Когда рассвет еще только занимался, и воины Орды либо отсыпались после пирушки, либо расплачивались за нее головной болью, таурены уже вышли из Дуротара и направлялись к Северным степям. Кэрн отправил Перита Штормовое Копыто вперед отряда, чтобы предупредить Бейна об их приближении. Перит был одним из немногих разведчиков и посланников, которых называли скороходами. Они подчинялись только Кэрну, и вождь доверял им самые важные сведения и донесения. Даже Тралл не знал всего, чем делился Кэрн со скороходами. Но это задание было не таким уж важным. От него не зависели ничьи жизни. Тем не менее глаза Перита радостно заблестели, когда он получил приказ, и таурен в стремительном темпе зашагал прочь.

Поздним вечером солнце протянуло свои теплые золотистые лучи над равнинами Мулгора. Перит встретил их у развилки дороги, ведущей к лагерю Нараче и деревне Кровавого Копыта. Когда они медленно направились домой, скороход зашагал рядом с Кэрном.

– Я передал Бейну все, что ты просил, – доложил разведчик. – Он уверяет, что все будет готово.

– Хорошо, – одобрительно кивнул Кэрн. – Торговцы во всех деревнях должны быть готовы к тому, что к ним нагрянут путники. Я не позволю никому из моих людей сегодня голодать.

– Думаю, то, что задумал Бейн, покажется тебе… приемлемым, – Кэрн с интересом посмотрел на Перита. В ту же секунду прогремел сигнальный рог. К ним стремительно приближались несколько кодо. Стареющие глаза Кэрна не могли различить, кто ехал верхом на громадных зверях, но даже его уши уловили радостные крики детей. Они хаотично поскатывались с кодо, крича, смеясь и бросая в приближавшихся героев цветы и пучки трав.

– Добро пожаловать домой, отец, – произнес Бейн Кровавое Копыто. Кэрн повернулся на звук знакомого голоса, прищурился и улыбнулся, различив очертания сына на спине одного из огромных животных.

На глаза старого быка навернулись слезы. Именно так и нужно было возвращаться домой – под радостные крики детишек и родных с дарами природы. Проще, лучше… по-тауренски.

– Ты молодец, сын мой, – улыбнулся Кэрн, усилием воли не давая чувствам проступить в его голосе. – Молодец.

Бейн, обычно такой же спокойный и невозмутимый, как и отец, сейчас из-за возвращения Кэрна сиял от радости. Он с легкостью спрыгнул на землю и подошел к отцу. Они тепло обнялись, а затем пошли рядом, отделившись от прочих путников, продолжавших весело встречать своих родных.

– Скоро подойдут остальные, – произнес Бейн, с улыбкой глядя на нескольких воинов, свернувших на дорогу к юго-западу. Эти счастливчики уже добрались до дома. – Все, кто желает поприветствовать тебя, растянулись вдоль дороги домой.

– Они – услада для усталых глаз, – проговорил Кэрн. – Все ли у них хорошо?

– Будет лучше, когда ветераны войны вернутся домой, – вздохнул Бейн. – Как прошло празднование в Оргриммаре?

– Как и планировалось, – ответил Кэрн. – Очень по-орочьи. Много оружия, угощения и криков. Впрочем, наших тауренов вниманием не обошли.

Бейн кивнул:

– Тралл никогда бы так не поступил.

Кэрн повернул голову, оглянувшись через плечо, а затем, понизив голос, продолжил:

– Он – никогда. Тралл слишком мудр, и у него доброе сердце. Я возвращаюсь домой с важным для Орды заданием, которое под силу лишь нам.

Кэрн негромко изложил Бейну предложение Хамуула. Тот внимательно слушал, изредка кивая. Его уши слегка подрагивали.

– Это хорошо, – наконец заключил молодой таурен. – Хоть я и сам воин, но говорю тебе, отец, наш народ устал. Если Хамуул считает, что эти переговоры могут помочь, тогда я с тобой. Я целиком и полностью поддержу их.

Не в первый раз Кэрн мысленно поблагодарил Мать-Землю и свою спутницу жизни, Тамаалу, за то, что они подарили ему такого замечательного сына. И хотя Тамаала много лет назад ушла в мир духов, она продолжала жить в их ребенке. Бейн был надеждой и опорой своего отца. В нем сочетались духовность, внимательность и доброе сердце матери, а также спокойствие и, как нехотя признавал Кэрн, упрямство отца. Вождь ни секунды не сомневался, оставляя Мулгор в умелых руках сына. Он задумался, каково же Траллу без спутницы жизни и без наследника. Мать-Земля, да даже у Грома был сын! Возможно, теперь, когда война закончилась, Тралл, наконец, сможет задуматься о том, чтобы найти себе супругу и обзавестись потомством.

– И как в мое отсутствие себя вела наша любимая шаманка?

– Неплохо, – усмехнулся Бейн. Они имели в виду Магату. – Я за ней наблюдал. Это было подходящее время, чтобы устроить нам неприятности, но она ничего не предприняла.

Кэрн тяжело вздохнул.

– Быть может, предприняла. У юного Гарроша Адского Крика буйная голова, и я видел, как она втихаря беседовала с ним.

– Я слышал, он превосходный воин, – медленно произнес Бейн. – Но… – тут его рот растянулся в улыбке, – очень буйный.

Оба Кровавых Копыта улыбнулись друг другу. Кэрн хлопнул Бейна рукой по плечу и крепко сжал его. Бейн тут же положил свою руку поверх плеча отца.

Впереди, на фоне вечернего неба величественно возвышался Громовой Утес.

– Добро пожаловать домой, отец. Добро пожаловать домой.

День выдался прохладный и немного пасмурный. Джайна Праудмур как раз поднималась к величественному собору Штормграда по ступеням, покрытым голубыми с золотом коврами, когда пошел дождь. В некоторых местах ступени, разрушенные в ходе Войны против Кошмара, все еще были сломаны, и от дождя они становились скользкими.

Джайна не стала натягивать на свои сияющие золотистые волосы капюшон. Вместо этого она позволила каплям свободно падать ей на голову и на лицо. Казалось, будто само небо плачет от мысли о готовящейся в соборе церемонии.

У входа две юные жрицы улыбнулись и учтиво поклонились женщине.

– Леди Джайна, – слегка запинаясь произнесла стоявшая справа девочка-человек. На ее смуглой коже показался румянец. – Нас не предупреждали, что вы придете. Вы желаете сидеть рядом с его величеством? Уверена, он будет рад, если вы составите ему компанию.

Джайна одарила девочку своей самой обезоруживающей улыбкой.

– Благодарю, но нет, я с радостью сяду вместе со всеми.

– Тогда вот, – жрица-дворфийка протянула ей незажженную свечу. – Пожалуйста, возьмите ее, миледи, и садитесь, куда пожелаете. Мы рады, что вы с нами.

Ее улыбка была искренней, но сдержанной, из-за скорбности момента. Джайна взяла свечу, зашла внутрь и опустила горсть золотых монет на тарелку для пожертвований, стоявшую рядом со жрицами.