Кристи Голден - Тралл. Сумерки Аспектов [litres]

Сумеречный Отец дернул за цепочку. Киригоса умолкла на полуслове и издала полный страдания стон. Цепь жгла ей горло.

– Я бы на твоем месте поосторожнее выбирал слова, малышка.

Она снова смогла дышать. В тот миг Киригоса совсем отчаялась, и смерть, которой он грозил ей, показалась девушке слаще, чем возможность продолжить свое существование. В его руках она была лишь инструментом, приносящим вред ее роду. Она уже открыла было рот, чтобы едко ответить Сумеречному Отцу, но в ту же секунду раздался дикий, радостный рев возбужденной толпы собравшихся внизу членов культа. Слова замерли у Киригосы на языке.

Хроматус зашевелился.

Движение было невыразительным, трудноуловимым, но он то сжимал, то разжимал одну лапу. Остальные части его тела продолжали лежать мертвым грузом. Затем могучий хвост слегка дрогнул. Одна из голов – черная – дернулась.

Сумеречный Отец бросился к краю круглой платформы.

– Он ожил! Он ожил!

Отец поднял вверх руки в перчатках и сжал кулаки. Толпа внизу возликовала еще сильнее.

Волнолов пульсировал, вливая энергию в оживающий труп. Киригосе казалось, что с каждой секундой монстр становился сильнее. Другие его конечности начали подергиваться. Одну за другой он поднял свои уродливые головы. Похожие на щупальца морского чудовища, они кивали, шевелились, оглядывались по сторонам и раскрывали пасти. Десять глаз открылись. В их цвете проявилось то единообразие, которое отсутствовало в остальном облике монстра. Каждая пара глаз горела ярким лиловым светом. Да, Хроматус ожил, он двигался и говорил, но был уродлив, а в его теле зияли дыры. Тут и там можно было увидеть его кости, кое-где, обнажив кожу, отвалилась чешуя. На каких-то участках она выглядела здоровой, а где-то начала разлагаться. Каждой голове чего-нибудь недоставало: у одной было оторвано ухо, у другой вытек глаз…

– Хроматус! – воскликнул Сумеречный Отец. – Ко мне, сын мой. Я дал тебе жизнь. Посмотри на меня!

Красное ухо дернулось. Зеленые ноздри раздулись. Бронзовая голова медленно повернулась на длинной шее. Одна за другой, остальные головы неуклюже последовали за ней. Наконец все пять голов посмотрели на Сумеречного Отца.

– Наш… отец, – степенно произнесла бронзовая голова. Поначалу она произносила слова несколько неловко. Лиловые глаза синей головы сузились, и ее взгляд упал на Киригосу. Злобный хохот вырвался из синей глотки. Когда голова заговорила, ее голос прозвучал на удивление сладко, хотя слова произносились неуверенно:

– Не бойся, синяя крошка. Твой братец живет… во мне. Мы чувствуем наше родство, – Другие головы повернулись, слегка заинтересовавшись тем, что говорила синяя. – Ты тоже будешь служить.

– Никогда! – закричала Киригоса. Она почти потеряла рассудок от тех ужасов, на которые была вынуждена смотреть. – Синие драконы никогда не станут служить тебе! Особенно теперь, когда их возглавляет Калесгос!

Она ждала, что за ее словами последует резкий рывок цепочки, и приготовилась к режущей, невыносимой боли. Но вместо этого Сумеречный Отец рассмеялся.

– Неужели ты еще не поняла? А я-то думал, что синие драконы умны!

Киригоса ничего не хотела слышать. Она не хотела ничего понимать. Но с ее губ помимо воли слетел вопрос:

– Что я не поняла?

– Для чего его создали!

Киригоса заставила себя посмотреть на Хроматуса. Она увидела уродливого хроматического дракона, более ужасного, чем все остальные, с пятью головами, которые…

– Нет, – прошептала Киригоса, все осознав. Она пошатнулась, словно от удара. – Нет…

– И теперь… теперь ты видишь, – вкрадчиво произнес Сумеречный Отец. – Великолепно, не правда ли? Грядущая гибель всего сущего во всей своей неотвратимости. Неважно, что у синих драконов снова появился Аспект. Неважно, что Изера пробудилась, или что Ноздорму нашелся. Даже если вернется сама Хранительница Жизни, – мужчина прижал губы к ее уху и прошептал, словно делясь самым сокровенным секретом: – Хроматус ожил… чтобы все Аспекты погибли.

Киригоса потеряла всякие остатки самообладания. Крича, она бросилась на Сумеречного Отца, царапая его и кусая. Но ее человеческие попытки напасть не шли ни в какое сравнение с его магией… или с силой заколдованной цепочки. Она продолжала бессильно выкрикивать одно-единственное слово, как будто оно могло остановить грядущую катастрофу:

– Нет!.. Нет!.. Нет!..

– Замолчи! – рявкнул Сумеречный Отец, яростно дергая за серебряную цепочку. Кири рухнула на пол, содрогаясь от боли.

– Ну-ну, – продолжила черная голова Хроматуса. Ее голос был бархатистым, шипящим, холодным. Хроматус медленно, неуклюже поднялся, но его движения постепенно становились все более и более изящными. Он учился управлять своим телом. – Пусть синяя крошка щебечет. Потом ее крики станут только слаще. Она будет…

Красная голова прервала черную, повернувшись на запад. Хроматус дернулся, все еще не полностью владея своим телом.

– Они идут! – выкрикнула голова чистым, сильным голосом. – Я еще не готов! Что ты натворил, Отец?

И Киригоса расхохоталась. Она слышала свой смех, понимала, что он звучит истерически, но ее словно прорвало, и поток хохота продолжал вырываться из ее груди. Девушка подняла трясущийся палец, указывая им на сумеречных драконов, которые изо всех сил мчались к храму. Их преследовали ее храбрые синие сородичи.

– Ты просчитался! – закричала Киригоса. – Великий Сумеречный Отец со своими замечательными планами! Но твои драконы слишком быстро сбежали, и мой род летит сюда, чтобы уничтожить и их, и твоего монстра, и тебя самого! Так и какой же у тебя теперь план, о мудрый человек?

Сумеречный Отец пребывал в такой ярости, что даже не стал дергать за цепь. Рукой в перчатке он ударил Киригосу по лицу с такой силой, что она отлетела в сторону, но драконица продолжала смеяться и размахивать руками:

– Калесгос! Кейлек!

И она его увидела!

Сердце Киригосы радостно забилось. Кейлек был вознагражден за свою мудрость и сострадание. Он, Аспект Магии, летел в их сторону, озаренный сияющим светом. Кейлек стал больше других драконов, а на его спине сидел кто-то крохотный. Наконец, после стольких лет, вся эта мощь досталась кому-то, чей разум не был омрачен ни безумием, ни жаждой мести, ни мыслями о предательстве. Глаза Киригосы наполнились слезами, и она разрыдалась от радости.

Кейлек не погибнет. Не погибнут и все другие Аспекты. Они шли в бой сейчас, пока Хроматус еще не набрал всю разрушительную мощь.

Внизу Хроматус запрокинул все свои головы и взревел. Все его голоса – шипящие, сильные и мелодичные – слились в одну ужасающую симфонию. Затем монстр взлетел в небо. В какой-то миг он рухнул вниз, но затем взмахи крыльев стали увереннее, и он пошел в атаку.