Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

И тут в разговор вступила Илэйн:

– Ну а как ты их потушил, помнишь? Кажется, перед тем как это сделать, ты задумался? Задумался – и огонь погас.

– А вот это я помню – ничего подобного я прежде не проделывал. Я просто вобрал в себя огонь со столов и перенес его в камин – очагу-то все равно.

Илэйн охнула и схватилась за руку. Эгвейн посмотрела на нее с сочувствием: она помнила, что когда Илэйн попробовала проделать нечто подобное всего лишь с лампой в своей спальне, рука ее покрылась ожогами и волдырями. Шириам тогда пригрозила, что не станет ее Исцелять, пусть эти волдыри заживают сами по себе. Конечно, она не исполнила своей угрозы, а только пугала, чтобы Илэйн как следует усвоила то, о чем предупреждали всех послушниц: никогда не вбирайте в себя жар. Чтобы погасить пламя, можно использовать Воздух или Воду, но никогда – Огонь. Обращение к Огню, чтобы отвести даже самый малый язычок пламени, неминуемо вело к беде. Шириам рассказывала, что, вобрав в себя Огонь, ни одна Айз Седай, как бы сильна она ни была, уже не сможет от него избавиться. Вспыхнет как факел и сгорит. Это все равно что броситься в костер. Эгвейн тяжело вздохнула.

– В чем дело? – спросил Ранд.

– Кажется, сейчас ты объяснил мне, в чем разница между нами. – Эгвейн снова вздохнула.

– Вот как! Значит ли это, что ты готова отступиться?

– Ну уж нет! – Эгвейн старалась говорить как можно мягче. Она не сердилась на Ранда, точнее, сама не знала, на кого ей сердиться. – Может быть, мои наставницы были правы, но я все же чувствую, что какой-то способ есть. Обязательно. Только я не могу найти его прямо сейчас.

– Ты старалась, – сказал Ранд, – и я благодарен тебе за это. Не твоя вина, что ничего не вышло.

– Должен же быть какой-то способ, – бормотала Эгвейн, а Илэйн вторила ей:

– Мы отыщем его. Непременно.

– Конечно отыщете, – откликнулся Ранд с вымученной веселостью, – только не сегодня. – Он помолчал и добавил: – Наверное, вам пора идти. – В голосе его слышались нотки и сожаления, и облегчения. – Мне еще нужно сегодня поговорить с благородными лордами о податях. Они почему-то считают, что даже в неурожайный год пахаря можно обдирать как липку. Ну а вам, думаю, пора возвращаться допрашивать приспешниц Темного.

Ранд нахмурился, и, хотя больше он ничего не сказал, Эгвейн не сомневалась: будь его воля, он и близко бы не подпустил их к Черной Айя. Порой ее удивляло, почему он до сих пор не попытался спровадить их в Башню. Наверное, потому что понимал: если попробует, они с Найнив зададут ему жару.

– Это верно, – твердо сказала Эгвейн, – но пока время терпит. – Приспела пора выложить, какова вторая причина ее прихода, а это оказалось труднее, чем она ожидала. Печальные, тревожные глаза Ранда убеждали девушку в том, что ему будет больно, а ей так не хотелось причинять ему боль. Но придется – другого выхода нет. Эгвейн потуже затянула шарф и, собравшись с духом, выпалила: – Ранд, я не могу выйти за тебя замуж.

– Я знаю, – промолвил он.

Эгвейн моргнула. Кажется, он воспринял это известие легче, чем она думала. Убеждая себя, что оно и к лучшему, она продолжила:

– Не хочу обижать тебя – поверь, это правда, – но я не могу стать твоей женой.

– Я понимаю, Эгвейн. Я же знаю, кто я такой. Ни одна женщина не захочет выйти за меня.

– Болван безмозглый, – вспылила Эгвейн, – это никак не связано с тем, что ты способен направлять Силу. Просто я не люблю тебя. То есть люблю, но не так, как жена должна любить мужа.

У Ранда отвисла челюсть.

– Ты… не любишь меня? – Это поразило его. И задело.

– Пожалуйста, попытайся понять, – ласково сказала она, – люди меняются, Ранд, меняются и их чувства. Оказавшись врозь, они порой отдаляются друг от друга. Я люблю тебя, как брата, может быть, даже сильнее, но не так, чтобы выйти за тебя замуж. Пойми же!

Юноша уныло хмыкнул:

– Я и вправду дурак. Мне и в голову не приходило, что ты можешь измениться. А ведь я тоже не хочу жениться на тебе. Я не желал никаких перемен, но так уж вышло, и ничего не поделаешь. Если бы ты знала, как много значит для меня твое признание. Теперь мне не надо притворяться. Не надо бояться, что обижу тебя. Я никогда не хотел этого, Эгвейн. Не хотел ранить твои чувства.

Она с трудом сдерживала улыбку. Он изо всех сил старался не подать виду, что ему больно, и почти преуспел в этом.

– Я рада, что ты все понял, – произнесла она участливо, – я тоже не хотела огорчать тебя. А теперь мне и вправду пора. – Поднявшись со стула, Эгвейн наклонилась и поцеловала его в щеку. – Ты найдешь себе другую девушку.

– Конечно, – отозвался Ранд, поднимаясь на ноги. Судя по голосу, он в это не верил.

– Непременно найдешь.

Эгвейн выскользнула из комнаты с чувством исполненного долга и, отпустив саидар, скинула с плеч шарф. Ужасно жаркая штука.

Сейчас Ранд точно беспризорный щенок – Илэйн остается только подобрать его, надо лишь действовать, как они договорились. Само собой, Илэйн найдет к нему подход – рано или поздно. Только вот не будет ли слишком поздно. Кто знает, надолго ли они задержатся в Тире. И надо научиться как-то влиять на него. Эгвейн вынуждена была признать: женщина не способна научить его обращению с Силой, поговорка насчет птицы и рыбы верна. Но это не значит, что следует отступиться. Необходимо что-то делать, а значит, надо отыскать способ. В конечном счете им все равно придется подумать и о том, как Исцелить его страшную рану, и о том, как предотвратить грозящее ему безумие. Что-нибудь придумают. Всем известно, что мужчины из Двуречья упрямы, но до женщин из Двуречья им в этом отношении далеко.

Илэйн осталась в комнате наедине с Рандом, но ей казалось, что он вовсе не замечает ее присутствия. Юноша недоуменно таращился на дверь, за которой скрылась Эгвейн, он качал головой, то ли споря с самим собой, то ли пытаясь собраться с мыслями. Илэйн решила подождать, пока Ранд придет в себя. Только бы оттянуть решительный момент объяснения. Все свои силы Илэйн сосредоточила на том, чтобы сохранить самообладание, – она сидела прямо, сложив руки на коленях и высоко подняв голову, а безмятежности ее лица могла бы позавидовать и сама Морейн. Никто бы не догадался, что она трепещет от страха.

Но это не был страх перед способностью Ранда направлять Силу. Как только Эгвейн поднялась, чтобы уйти, Илэйн отпустила саидин. Она хотела верить ему, – впрочем, ничего другого ей не оставалось. Дрожала девушка оттого, что боялась предстоящего разговора, хотя и желала его. Ей стоило немалых усилий следить за собой – руки сами тянулись нервно теребить ожерелье или нитку сапфиров. Духи… не слишком ли тяжелый запах?.. Нет. Эгвейн сказала, что ему нравится аромат роз… Платье… Илэйн хотела поправить его, но…