Ростислав Марченко - Дороги наёмника [litres]

Однако вот второго и последующих ударов не последовало. Умнику, средних лет мужику в бюджетной кольчуге, было не до этого. Обнаживший клинок цвайхандера Гленни храбро устремился мне на помощь и технично отвлек кнехта от «дядьки» Эмриса с алебардой, которой тот всадника и прикончил. Недостаток пальцев вовсе не помешал Даю всадить воину острие в спину и, выдернув бедолагу из седла, прямо как сноп соломы перебросить через голову.

Двоих оставшихся кнехтов добивали рейтары из группы Дийдарна неподалеку. С глефами и алебардами бывшие кавалеристы обращались на удивление ловко, так что тех банально выкинули из седел крючьями [38] Если быть точным, шипы на обухе топора алебарды и клинка глефы на крюк похожи не особенно, но исполняют его функцию. и пошинковали на месте, по-моему, даже не дав дернуться после падения. Выжил только раненный мной оруженосец, мало того что смело сумевший вырваться из западни через оборонявшее уже правый фланг вагенбурга капральство, но и разбросав конем нескольких человек, снова проделав брешь в оборонительной линии.

Тут уже надо было прыгать из седла, на ходу перехватывая из рук Йона цвайхандер, – кавалерийский бой определенно был «не моё». Ладно хоть в Аэроне были в большой моде «рыцарские» седла с высокими спинками и глубокой посадкой под таранный удар копьями, конструктивно не предполагавшими лихой джигитовки, иначе я со своим липовым рыцарством давно бы уже спалился.

Нападающих было не так уж и много. Собственно, в целом мы даже располагали значительным численным преимуществом, сейчас вагенбург штурмовало всего лишь пятьдесят – шестьдесят конников, но толку от этого было чуть, ибо срочно нужно было закрыть брешь в оборонительном периметре, чтобы нас банально не подавили копытами.

Крайний всадник сумевшей вклиниться к нам, группы копья не потерял, но и разогнаться ему было негде, благодаря чему я успешно нырнул под копейное древко и проскочил к нему за плечо, бесчестно отрубив лошади правую заднюю ногу. Спину прикрывала пристроившаяся по моему жесту «боевая группа Дийдарн» и мои слуги, так что добивать всадника и его раненого коня для меня было нерациональным – я и мой ростовый меч находились на «острие» контратаки, в которой оглядываться было смерти подобно.

Второй кнехт скрестить мечи почему-то не пожелал и попытался уйти в сторону, где под людские крики сразу же жалобно закричал раненый конь, и что-то тяжело рухнуло наземь.

Третий отчего-то решил, что топтануть меня лошадью это хорошая идея – я вскрыл жеребцу горло горизонтальным ударом и, увернувшись от взметнувшихся копыт, срубил его хозяину голову на лету, еще до того, как боевой конь с его владельцем упали на землю.

Четвертый банально меня не доставал, в то время как я его вполне. Острие цвайхандера прорубило кожаную кирасу на животе кнехта, как будто ее не было, и оседающую в седле фигуру снова приняли на алебарды прикрывающие меня солдаты.

Пятому я, по-видимо, перерубил позвоночник, со всего размаха секанув двуручником ему поперек спины чуть-чуть повыше задней луки. Воин сразу же обмяк и вывалился из седла, как мокрая тряпка.

Что же до остальных, к ним уже не добрался. Оставшуюся четверку из практически сумевшей растоптать нашу линию обороны группы воспрявшие духом солдатики с истошными воплями пошинковали в капусту за десять – пятнадцать секунд.

Да мне, собственно, было и не до этого. Их товарищи почему-то из всех сил сдерживали коней в трех-четырех метрах передо мной, тоже оказавшимся в первом ряду старым Дийдарном и бледным как смерть Ривелином Хугге с правой руки от меня. Лучник в ходе ночного боя получил ранение в голову и теперь, сражаясь за свою жизнь, оказался вынужден сменить лук на глефу. Оба слуги держались во второй линии.

Моя внушительность в глазах болельщиков сейчас видимо зашкаливала. Такое количество по-настоящему меня страшащихся рож разом я в своей жизни видел нечасто, даже копьём никто не попытался ударить к удивлению моему. Адреналин бурлил и подталкивал на какую-нибудь глупость, остатки здравого смысла из последних сил его сдерживали. Появление за спиной высвободившихся солдат последнему помогало не особенно. В заднице воспалившимся геморроем свербело атаковать. Чего делать было ни в коем случае нельзя – за линией повозок один-единственный сумевший разогнать коня отмороженный кнехт мог запросто изменить исход схватки.

Моральное противостояние сторон в конечном итоге прекратил пожилой уже баннерет нападавших. Перед этим рыцарь не меньше минуты меня рассматривал, да так внимательно, словно хотел после окончания боевых действий написать портрет в полный рост.

– Я Рейден ан Кормах, властелин замка Кормах с окрестностями, достойный фер. – Мне вежливо поклонились. – Скажите, как нужно величать вас?

Меня к этому времени достаточно отпустило, чтобы включение «быдломода» даже не рассматривалось.

– Фер Вран ден Гарм. – Так же культурно кивнул в ответ я.

– Известный…

– Ни в какой степени не родственник, – покачав головой, мягко перебил я его. – В Империи ан Гармы, я ден Гарм.

– Был счастлив познакомиться с достойным славы благородным господином, – баннерет стукнул кулаком по заклепкам своей бригантины, – и украшением рыцарства. Мне очень жаль, что сражаемся по разные стороны.

И абсолютно спокойно собрал и увел обломавших о нас зубы воинов нападавших к соседнему «узлу сопротивления». Оборона группы ан Скаллиса, в отличие от нас, посыпалась. Опытный рыцарь прекрасно понимал, что со всеми силами мы не рискнем выйти из-под прикрытия повозок, а небольшую группу на открытом пространстве конники вырежут не заметив. Да и не имело никакого смысла туда идти – только погибать вместе с не удержавшими периметр вагенбурга товарищами.

«Кавалерия из-за холмов», как это любят говорить наши вероятные друзья, к нам все-таки подоспела. Если объективно, то не так уж и долго отряды нашего охранения собирались в кучу, да и «землекопы» Динхольма блеснули в контратаке, однако нападавшие вовсе не собирались ждать, пока их окружат и вырежут, так что досталось им по хвостам.

Пока атаковавший нас отряд поместного ополчения штурмовал вагенбурги с вполне понятным желанием получить и увезти хранимое на повозках имущество, фер Аквил не стал ждать у моря погоды, но построив часть своих сил в каре, или, если угодно, баталию [39], успешно контратаковал фланговую сотню нападавших. Особо больших потерь его скутаты кавалерии противника не нанесли, но и сами тоже сильно не пострадали, благо, что наша арьергардная сотня догадалась поддержать атаку «землекопов». Её рейтарам к слову досталось побольше – в отличие от баталии ан Динхольма с кавалерией противника они имели одинаковую подвижность и не были защищены большими щитами и плотным строем.