Егор Аянский - Кай

И действительно, толстые серебряные прутья понемногу расходились в стороны. Когтистые руки вампира дымились от серебра и уже почти сгорели полностью, но он продолжал пытаться прорваться. Ко мне…

В толпе раздались восхищенные вздохи и возгласы — в воздухе повисло огромное серебряное копье. Я перевел взгляд и увидел, как начальник стражи Фелморт двигает руками, а копье повторяет в воздухе эти движения. Все закончилось мгновенно. Он пронзил вампира им точно в голову и выволок из клетки на мостовую. Вампир начал биться в судорогах и под действием солнца истлел, но так и не отвел от меня свои безумные глаза. Фелморт пристально посмотрел в нашу сторону и жестом показал солдатам на изгородь.

— Во-от теперь валим точно! — Крикун вприпрыжку понесся по городскому саду, и я, не раздумывая, побежал вслед за ним. К нашей радости, все солдаты оказались одетыми в тяжелую броню, а потому очень медленно двигались, что дало нам возможность не попасться им на глаза. А те, кто были на лошадях, не смогли перепрыгнуть ограду и нам удалось скрыться в одной из подворотен. Мой напарник привел меня к неприметному дому, откинул стоящую возле него широкую доску, а затем юркнул туда. Стоит ли говорить, что я без вопросов последовал за ним. Крикун подтянулся, затащил деревяшку на место, и мы затаились в углу, слыша, как сильно бьются наши сердца.

— Кай, — прошептал он, — А ведь вампир смотрел на тебя…

— Я это заметил, только вот не знаю почему.

— Но ты видел, что он творил? Мне приходилось наблюдать не раз, как дерутся люди, но, чтобы такая ярость… Ему точно нужен был ты. Можешь со мной не спорить даже. — Он повернул лицо ко мне, и словно ждал, что сможет от меня узнать ответ на свой вопрос.

Я поднял левую руку и показал ее в лучике пробивающегося света Крикуну.

— Может быть дело в том, что он учуял кровь на повязке?

— Бред. У него стражник в клетке лежал мертвый, а он на него даже не обратил внимания.

— Может ему нужна именно детская кровь?

— Ладно, мне кажется, что все равно не узнаем. — Крикун поудобнее устроился на какой-то соломе в углу, — Еще полчаса посидим и пойдем. Пусть там все уляжется. Можешь пока рассказать, почему ты попал к изгоям, если хочешь.

— Не хочу. Может когда-нибудь потом. Давай лучше ты.

— Это скучная история. Отца я никогда своего не видел и не знаю. А мать у меня гражданка, но проститутка. Откуда дети берутся знаешь?

— Знаю.

— Ну тогда ты понимаешь, чем она занималась. Хуже всего, когда она приходила пьяная и клиент такой же. В такие дни мне особенно сильно прилетало. Однажды, она привела сразу троих, сама уснула, а меня избили ее пьяные гости. Смотри. — Он переместился на свет и повернулся ко мне спиной. Я увидел несколько небольших шрамов и один уродливый, словно вырван кусок, — Вот эта дырка осталась от рыбацкого гарпуна. Я после этого и удрал, забился в подворотню, истекая кровью, думал сдохну. А меня Марта нашла и вылечила. Так я и стал изгоем — уже два года здесь.

— Странно.

— Что странного? — заинтересовался Крикун.

— Меня тоже Марта нашла.

— Совпадение. Она очень много ходит и знает катакомбы лучше, чем кто-либо из нас. — Голос Крикуна вдруг сделался очень громким, и он потянулся за своей бутылочкой.

— Наверное совпадение. — Я задумался, вспомнив слова матери Лиса о кинжале, и о том, что сам себе помогу с рукой.

Получается она знает о моей Силе? Или это просто бред полоумной старухи?

— Крикун, можно вопрос?

— Валяй, — он приложил темный пузырек к губам, и я снова ощутил сладкий запах.

— Что это такое у тебя в руках, и почему ты это постоянно пьешь?

— Это? — Он протянул предмет мне, — Это Марта для меня готовит. Я плохо владею своей способностью, и мой голос иногда ведет себя как хочет. Зелье снижает громкость речи. Но тебе не стоит даже пробовать — обычный человек лишается возможности говорить на несколько часов.

И снова Марта. Похоже нужно о ней побольше узнать. А зелье интересное, кажется ему найдется место в моих планах.

— Ну что, на заработки? — я посмотрел на Крикуна, и он уверенно кивнул.

Через полчаса мы уже слонялись по рынку и клянчили у прохожих деньги. Получалось, не очень хорошо. За четыре часа мы заработали всего девять сколит. Шесть я, и три мой напарник.

— Молодец! Норму выполнил! Пойдем обратно что ли?

— Крикун, нам еще один камень остался.

— Если бы. Это у тебя норма пять. У меня десять. Пошли лучше к оружейной лавке, там столько интересных штуковин!

— Нет. Нам еще нужно шесть сколит.

— Кай, ты, конечно, отличный парень, но твоя упертость начинает раздражать. У меня есть запас, не переживай.

Я уже хотел было возразить ему, как вдруг увидел даму в дорогом роскошном платье, которая медленно приближалась к нам, рассматривая товары на прилавках. Мне мгновенно вспомнился случай в порту.

— Крикун, ударь меня и беги в тот подвал.

— Чего? — он уставился на меня широко открытыми глазами.

— Что слышал! Быстро! Потом все объясню.

Крикун пожал плечами, и довольно сильно мне заехал под дых, а затем пустился наутек, расталкивая прохожих. Я упал на землю, согнулся пополам и захныкал. Из толпы раздались возмущенные крики:

— Догоните его! Совсем оборзели эти бездомные!

— Вон он, лови! Растяпа чертов, чтобы тебя мутанты сожрали!

— Сбежал-таки, сученок!

— Маленький, какой! Мальчик, тебе больно? — произнес женский голос, наполненный жалостью и уверенностью одновременно.

Услышав последнюю фразу, повернул голову и посмотрел сквозь слезы на говорившую. Это была она! Я захныкал еще сильнее, вытащил культю из-под лохмотьев и стал ей растирать слезы по измазанному грязью лицу.

— Пресвятая Мелина, он еще и калека! Мальчик, где твои родители? Они тебя выгнали? — Она присела около меня и попыталась помочь мне встать.

— Они умерли-и-и… А он мои деньги-и-и отобрал… — я заливался слезами и намеренно вытирал их обрубком руки. — Меня дядька вечером убье-е-т.

Она помогла мне подняться с земли и отвела в сторону.

— Ну все, все, не плачь. Сколько у тебя было камушков?

Я поднял правую руку и начал загибать на ней пальцы. Один, два, три, четыре. Потом подумал и убрал один палец.

— Вот столько! Они как вишенки были.

— Три двулита, всего-то? — она сказала это таким тоном, как будто речь шла не о деньгах, а о каком-то мусоре.

Я жалостливо посмотрел на нее и, хлюпнув носом, кивнул.

— Держи малыш, и купи себе новую одежду. — Женщина сдвинула оборки с платья в сторону и извлекла камень, размером со сливу. — Постарайся впредь лишний раз не доставать деньги, когда рядом подозрительные люди.

Трилит! Я еще никогда не держал столько денег сразу. Дрожащей рукой принял у нее камень, еще не до конца осознавая, что он мой и крепко зажал в кулаке.