Егор Аянский - Кай

— Господин Великий магистр, а почему вы мне рассказываете все это? Ведь если когда-нибудь снова потребуется меня загипнотизировать, у них уже это не получится!

— Кай Фаэли, после обряда посвящения этого не потребуется никогда.

Он быстро перевел взгляд на дверь, и в комнату вошел жилистый мужчина, с крупным шрамом на лице и таким суровым видом, что я поежился. На его плече висела квадратная кожаная сумка.

Почему у них у всех такой хороший слух? Меня также научат?

— Добрый день, господин ректор, мне сообщили, что вы меня хотите видеть.

— Да, Ставер, проходи. Нужно провести внеочередной обряд вот этому молодому человеку, но учтите, есть вероятность, что снадобье на него не подействует.

Ставер перевел взгляд на меня, слегка приподняв одну бровь, но ничего не сказал, а кивком головы показал идти за ним. Мы спустились по лестнице до первого этажа, миновав дежурных, после чего он достал ключи и открыл неприметную дверь. За ней оказались ступеньки, уходящие вниз, а вдоль стен тускло горели сколитные фонари.

Миновав лестницу, мы очутились в небольшом каменном зале, посредине которого стояла статуя Арамены. Она выглядела в точности так же, как и в моем сне — высокая, красивая и невозмутимая. Богиня держала в руках весы и кинжал. Напротив статуи стоял небольшой серый алтарь.

Ставер повел меня в угол комнаты, где располагалось небольшой кресло с опущенной спинкой. Такие я видел у цирюльников в Танаре. Он велел мне сесть в него, а сам встал у столика, раскрыл свою сумку и стал из нее извлекать какие-то пинцеты, а также щипцы и скальпель. Я поежился, пытаясь представить будущую процедуру.

— Это больно, господин Ставер?

— Нет, будем надеяться, что ты все же уснешь и ничего не почувствуешь. — Он сказал это будничным голосом, словно говоря, что делал это сотни раз, и извлек небольшой бутылек, из которого накапал полную ложку жидкости и произнес, — Пей.

Я пожал плечами и проглотил сладковатое зелье. По моему горлу и желудку тотчас разлилась волна тепла и начала распространяться по всему телу, давая удивительное спокойствие и унося куда-то далеко из этого мира. А потом внезапно все это прервалось. Мои «муравьи» встревожились, расползлись по всему телу и словно «выпили» эту жидкость сами. Я тревожно посмотрел на Ставера, а тот обнаружив, что я не уснул все также спокойно произнес:

— Хотел как лучше. Тогда тебе придется терпеть парень. — Он взял со стола скальпель и бинт и подошел ко мне. — Готов?

Мне было страшно, но я решил, что ни в коем случае не покажу этого. Скальпель — это не кинжал Тьмы, бояться мне нечего. Я кивнул на его вопрос головой, и он начал.

Он сделал аккуратный разрез на моей шее, и я резко дернулся от боли. Ставер немного понаблюдал за раной и на этот раз не смог удержаться от удивления:

— Парень, ты можешь остановить это? Мне нужно несколько секунд, но, если твоя кожа будет зарастать с такой скоростью, я ничего не сделаю. Это, твоя способность? Впервые вижу такую!

Я кивнул головой и постарался прогнать «муравьев» из этого места.

— Попробуйте еще раз, — мне снова пришлось приготовиться к болезненной процедуре.

Ставер вернулся к столу, взял во вторую руку маленькую ампулу с жидкостью, от которой в сторону отходили тоненькие, словно волосы отростки. Весь этот предмет походил на небольшого паучка.

— Пробуем. — Он снова сделал надрез и быстро, но аккуратно поместил ампулу мне под кожу в районе сонной артерии.

Я почувствовал, как волоски-отростки вцепились в нее, проникая своими кончиками в ее поверхность.

— Ну вот! Даже повязка не нужна, все само заросло. Теперь, парень, преклони колени перед богиней, — он протер место разреза смоченной в спирте ватой и указал мне на алтарь.

Я провел рукой по шее, и ощутил под гладкой кожей маленькое тельце этого «паучка». Встал с кресла и склонился перед алтарем.

— Клянешься ли ты, Кай Фаэли, служить Арамене… — Ставер начал зачитывать длинный текст клятвы, сутью которой было множество обещаний и обетов, данных богине. Там говорилось о послушании, о запрете на причинение вреда другим братьям, о хранении секретов Длани и многих иных условиях служения.

Я ответил «да» на все условия и Ставер закончив чтение текста, приказал мне возложить на Алтарь свои руки. Мои пальцы засветились бирюзовым сиянием, а затем статуя богини из светло-серого окрасилась в такой же цвет и тоже засветилась бирюзой. Я почувствовал, словно в моем теле появилась тоненькая нить, уходящая своим концом неведомо куда. И откуда-то издалека по ней пришло удивительное ласкающее тепло.

Ставер, впервые за все время улыбнулся, и произнес:

— Приветствую тебя, брат Фаэли! Служи богине достойно. Да снизойдет на тебя благодать Арамены!

— Приветствую, брат Ставер! Спасибо! — не знаю так ли надо говорить, но мне показалось, что это правильно. И словно в подтверждении моих слов по ниточке пришла новая порция тепла.

— Отныне ты свободен в своих действиях на территории школы без ограничений, за исключением нарушения обетов, данных сегодня. Ты можешь идти.

Я несся по мощенной камнями дорожке, словно летел на крыльях. Чувство радости переполняло мою грудь. Я — служитель Арамены!

Пока не столкнулся на тропинке с Гэнтоном…

Он презрительно осмотрел меня, плюнул на землю и пошел своей дорогой. Я не стал останавливаться и побежал дальше, но вдруг ощутил прикосновение к своему сердцу, как тогда на полосе препятствий. Резко обернулся и оторопел от увиденной картины. Гэнтон замер в нелепой позе с протянутой рукой, вытаращив глаза, и корчась, словно от ужасной от боли. Ощущение чужого присутствия в моей груди пропало, словно его и не было.

Значит так это работает?

— Сучий недомерок, — он присел на корточки и сейчас тяжело дышал, — Этого не может быть, ты еще не прошел арену!

— Да снизойдет на тебя благодать Арамены, брат Гэнтон, — я это произнес самым ехидным и ядовитым голосом, на который был только способен, а затем развернулся и побежал дальше.

Меня словно коснулся чей-то взгляд, который исходил от башенки, пристроенной к главному корпусу. Я поднял глаза и увидел на последнем этаже за окном Долана Кригера, который смотрел в мою сторону и одобрительно качал головой.

В комнате меня встретил задумчивый Дони. При моем появлении он улыбнулся и произнес:

— Сдал?

— Сдал. А ты?

Он кивнул головой на стол, где лежал его лист испытаний. Там красовалась жирная десятка. А еще я обратил внимание, что куда-то исчезло ведро.

— Не понимаю, чего ты тогда такой печальный? Представляешь, меня уже зачислили! Я только что прошел посвящение богине.

— Э-э. Это как? — его глаза удивленно забегали по мне.

— Долану Кригеру понравилось, как я убил Гэнтона. Там на испытании. Ректор побоялся, что я убью его по-настоящему, и поэтому приказал провести обряд!