Владимир Привалов - Кровь данов [litres]

Пройдя через парк, мы миновали скучающих стражников и вышли из ворот на центральную площадь. Напротив располагались торговые ряды – длинные крытые галереи. Несмотря на утреннее время, основной поток покупателей уже схлынул: большинство вставало засветло, и слуги тотчас же спешили за покупками. Свободные граждане предпочитали выходить чуть позже, после завтрака. Мы пересекли полупустую площадь и шли мимо торговых закутков, игнорируя приглашения зазывал. Я издалека увидел, когда на вывесках над лавками появились мечи, топоры и копья, и покосился на Остаха. Но дядька продолжил свой путь как ни в чем не бывало.

«Неужели вспомнил мое малодушное разрешение не идти к оружейникам?» – с замиранием сердца подумал я. Желание приобрести и подарить Барату заслуженный меч засвербело с новой силой. Но мы прошли мимо оружейных лавок, так и не свернув ни в одну из них. Я поджал губы и поплелся следом за Остахом. Тот свернул в узкий темный переулок. Крохотную мостовую стискивали с двух сторон глухая высокая стена и массивные ограды, охраняющие покой местных жителей. Мы прошли мимо пары ворот и приблизились к небольшой калитке посреди вмурованных в ограду камней. Остах стукнул пару раз кольцом двери, и из-под нее раздалось ворчание. Вскоре послышались шаги и сиплое тявканье.

Дверь распахнулась, на пороге стоял крепкий молодой мужчина. Окинув нас взглядом, он коротко поклонился… А из-под ног у него показалась знакомая мне страшненькая белая мордочка. Мордочка показывала маленькие острые зубки и свирепо рычала, а влажный нос-пуговка забавно шевелился, принюхиваясь. Слуга засмущался и попытался ногой незаметно отодвинуть щенка, убрав из дверного проема. Щенку такое обращение не понравилось, и он тяпнул голую ногу привратника. Тот ойкнул. Я не выдержал и рассмеялся. Подойдя к двери, присел на корточки.

– Осторожно, мальчик! – испуганно вскрикнул слуга, когда я потянулся к щенку. – Он кусается!

– Конечно, кусается, – ласково зашептал я, протягивая руки к щенку. Схватив за шею, я потащил собаку к себе. Щенок упирался всеми четырьмя лапами, но в руку не вцепился. Послышался удивленный возглас привратника и топот ног из глубины дома. – Ты тоже красивая, – прошептал я щенку в ухо. – Ты знаешь, что у тебя есть братик? – спросил я собаку.

Щенок принюхался ко мне. Потыкался носом, втягивая воздух. И лизнул в лицо, а потом еще и еще. Я рассмеялся, уворачиваясь и пряча лицо.

– Это моя собака! – послышался возмущенный детский голос. – Хиндурин, ко мне!

Щенок, услышав хозяйский голос, поднял уши торчком. Виновато посмотрев: «Прости, друг. Слышишь, как ревнует? Надо идти…» – щенок оставил меня в покое и пошел к хозяину. Хозяином оказался высокий плотный мальчишка моих лет. Такой же рыжий, как и Буддал, с россыпью веснушек на красных от гнева щеках. Мальчишка стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Он переводил гневный взгляд с щенка на меня и обратно.

– Красивая девочка, правда? – спросил я у мальчишки, вставая.

– Где? – не понял мальчик. Он схватил щенка и поднял на руки. За его спиной показался Буддал Нест, отец мальчика.

– Вот же, у тебя на руках, – удивился я.

– Это Хиндурин, мой боевой пес! Хиндурин – значит «лютый»! – запальчиво крикнул мальчик.

Я увидел, как купец кусает губы, пытаясь не рассмеяться.

– Вы что, ему не сказали? – удивился я, спросив у купца. Тот виновато пожал плечами.

– Приветствую тебя, наследник Олтер, сын Рокона, дана Дорчариан! – слегка поклонился мне купец. – Здравствуй, Остах. Добро пожаловать в мой дом.

Мы с Остахом одновременно склонили головы в ответ. Мальчик, услышав мое имя, выпрямился и покраснел еще больше. Привратник посторонился, приглашая войти. Едва мы вошли в дом, как Буддал сказал:

– Олтер, познакомься, это мой младший сын Фиддал. Как и ты, он скоро начнет учебу в школе наместника.

Пожимать руку здесь не принято, поэтому я просто кивнул Фиддалу. Тот стоял растерянный, вцепившись в щенка.

– А это мой старший сын, Оттан, – сказал Буддал и указал на привратника. Я не смог сдержать удивления и изумленно вскрикнул. Оттан слабо улыбнулся.

– Недавно мы проводили одну сделку, – белозубо улыбаясь своей знаменитой улыбкой, пояснил купец. – И оказалось, что мой помощник и младший компаньон, – улыбка у Оттона поблекла, – несколько заносчив. Поэтому он до конца седмицы несет службу привратника.

Я увидел, что настроение у Фиддала пришло в норму и он улыбнулся. Оттан в ответ на слова отца еще раз нам поклонился:

– Проходите, пожалуйста, вперед, – он вытянул руку. – Слуги сейчас заварят великолепный горный чай. Вам понравится.

– Конечно, им понравится. – Улыбка Буддала походила на оскал акулы. Видимо, старший сын крепко провинился. Он повернулся к нам и спросил: – Будем пить чай?

– Будем, будем, – ответил Остах, подойдя к Буддалу и беря того под локоть. – Будем пить чай, говорить про чай. Вот только слуг звать не надо, а? – прибавил дядька на дорча.

Купец всмотрелся в лицо Остаха. Коротко глянул на меня. Кивнул. Мне показалось или в глазах торговца на миг мелькнул страх?

– Оттан, принеси чай. Не нужно слуг, – велел он сыну.

Тот поклонился и удалился.

– Что-то случилось? – спросил Буддал на дорча. Они с Остахом шли плечом к плечу впереди нас, а мы с Фиддалом и Хиндурином – позади. За нами топали Барат с Йолташем. Кресло-каталку Барат оставил рядом с калиткой.

Я смотрел, как запросто общаются Буддал с Остахом, и понял, что между ними не просто шапочное знакомство и разовые полулегальные сделки, а долгая совместная работа. Это было мне только на руку. Свой человек в торговом мире нам очень и очень нужен. С помощью сделки по копорскому чаю мы привлекли внимание Буддала, а теперь постоянные поставки от Гимтара должны заинтересовать его еще сильнее. Тем более что в доме наместника чай уже распробовали. Рекламную кампанию проводить не нужно. Но мне желательно привязать купца еще и к себе лично…

– Так она и вправду девочка? – тихо сказал мне Фиддал.

Я хмыкнул и аккуратно раздвинул задние лапки собаки.

– Видишь тут яйца? – спросил я. – Вот и я не вижу.

Фиддал густо покраснел.

– А мне мальчик достался, Кайхур, – доверительно сказал я ему. – Вот уж кто настоящее бедствие! А у тебя такая милая девочка! – Я нагнулся и дунул собаке в мордочку. Та засучила хвостиком и зевнула во всю пасть.

Мы с Фиддалом посмотрели друг на друга, на щенка и расхохотались. От неприязни у купеческого сына не осталось и следа.

– И как же мне теперь ее назвать? – озадачился приятель.

– Хиндой, конечно, – ответил я. – Правда, Хинда?

Щенок замолотил хвостиком.

– Она тебе потом щенков принесет – вообще озолотишься! Твой отец мне говорил, – понизил я голос, – что эта порода – из-за моря. Жуть, какая дорогая! По весу золотом платят!