Эмили Дункан - Безжалостные боги [litres]

Остия подозвала слугу и принялась ждать, пока Серефин не примет более презентабельный вид.

– Нам нужно найти Жанету, – сказал он, потянувшись за бритвой, и тут же получил по руке от своего слуги Сирила.

Вздохнув, Серефин позволил усадить себя на табурет. А Остия с задумчивым видом примостилась на угол туалетного столика.

– Вероятнее всего, она в Кьетри…

Он невольно вздрогнул, чем заслужил сердитый взгляд от Сирила. Но сейчас Серефину предстояло разыграть партию так, чтобы это как можно лучше дошло до славок, – с позиции силы. И Жанета была его козырной картой в рукаве, которую жаждали заполучить те, кто хотел свергнуть его. Но проблемой становилось то, что его мать просила оставить Малахию в покое и для начала разобраться с заговорщиками.

А Серефин вполне мог убить двух зайцев одним выстрелом.

– Я могу вас подстричь, Ваше величество? – спросил Сирил. – Пока есть время…

Серефин неопределенно махнул рукой.

– Наконец-то, – пробормотала Остия.

Кто бы говорил. Она сама подстригала себе челку, и та всегда выглядела кривой.

– Слишком рискованно покидать Гражик, – сказала Остия. – Нужно придумать, как отыскать ее, не уезжая из города.

Серефин нахмурился.

– А если не получится? – задумчиво произнес он.

– То они лишат тебя всего.

На каждом шагу Серефину встречались славки из низших родов, прибывшие из всех уголков Транавии в надежде привлечь внимание молодого короля.

И это ужасно утомляло.

Предполагалось, что ужин пройдет в узком кругу, но все равно здесь находилось слишком много людей, которые лебезили перед Серефином. Эх, если бы он хоть немного умел поддерживать разговор. Но его обуревало лишь одно желание – скрыться подальше отсюда.

Комнату освещало бесчисленное количество свечей, расставленных на столе. А вдоль стен горели масляные светильники, заливая помещение дрожащим и мерцающим светом. Серефин взглянул на потолок, и ему показалось, что он уже где-то видел битву между медведями и орлами, изображенную на нем. Но не в виде картины, а будто во сне.

Славкой, занявшим стул рядом с его местом за столом, оказался Патрик Руминский, и Серефин едва подавил вздох разочарования, когда переступил порог. Этот вечер продлится вечно.

По пути к его месту внимание Серефина привлекла взвинченная и явно напряженная Надя. Маски, так пугающие его, все еще не вышли из моды, но Надя прикрывала глаза лишь полоской белого кружева. Она бросила на него полный сочувствия взгляд, а затем повернулась к человеку, сидящему справа от нее.

Скользнув взглядом к ее собеседнице, он тут же узнал эту копну черных волос и темно-синие глаза, которые следили за происходящим вокруг из-под железной маски, закрывавшей три четверти лица.

Стервятница. Вторая по старшинству в ордене, представители которого не появлялись во дворце уже несколько месяцев. Серефин быстро оглядел комнату, но не увидел других Стервятников.

Надя приподняла руку и жестом попросила Серефина подойти к ней.

Пренебречь ксеши Руминским и сперва подойти к девушке, которая намного ниже его по положению, но разговаривающей со Стервятницей? Или весь вечер мучиться от предположений, что же здесь делала служительница ордена?

Серефин выбрал компромиссный вариант. И более дипломатичный.

Он поздоровался с Руминским и незнакомым парнем, что занял место по другую руку от места Серефина, а затем двинулся к Наде, прекрасно понимая, что это она должна подходить к нему. Ведь это его голову украшала корона. А значит, его поступок нарушал все возможные протоколы.

– Теперь мне придется выслушать множество нотаций, – сказал Серефин, положив руку на стул Нади и склонившись над ней.

– А мне казалось, что любые разговоры с тем, кто планирует тебя свергнуть, просто бессмысленны, – тихо парировала она.

– Да, но… – Он замолк, осознав, насколько бесполезно разговаривать с ней на эту тему.

Надя указала на Стервятницу и уже открыла рот, но Серефин перебил ее:

– Мы уже встречались. Передайте от меня привет его превосходительству.

Стервятница фыркнула.

– Что-то мне подсказывает, что он это не оценит. Меня зовут Живия. И вы правы, мы уже встречались.

Серефин почувствовал, как по телу расползается озноб. Стервятники редко кому говорили свои имена. Надя же смотрела на Живию с осторожным любопытством.

– Так зачем вы здесь? – поинтересовался он, а затем бросил взгляд на Надин бокал. Ему сейчас очень хотелось выпить. – Это он тебя послал?

– Нам потребовалось некоторое время, чтобы навести порядок в ордене. И теперь нам интересно, что же произошло здесь за время нашего отсутствия.

Желудок Серефина сжимался каждый раз, когда она произносила «нам». Но он сомневался, что Малахия заявился сюда. А еще заметил, как Надя, которая до этого просто поигрывала со столовым ножом, сейчас сжимала его так, словно собиралась зарезать кого-то даже таким тупым лезвием. И при этом она выглядела настолько спокойной, словно каждый день сталкивалась с представителями высшего эшелона самого кровавого культа Транавии.

«Ну, наверное, так и есть», – подумал Серефин.

– Кто же объявил, что именно он руководит Стервятниками? – спросила Живия. – Хотя это не имеет значения, пусть и дальше верят в это.

С тех пор как Серефину на голову возложили корону, он каждый день встречался со Стервятниками, которые утверждали, что именно они управляют орденом в отсутствие Черного Стервятника. И все они затем пропадали из дворца.

– Это единственная причина, почему вы решили посетить ужин?

Живия покачала головой.

– Мы обсудим это позже, Ваше Величество. Я здесь в качестве посланника.

Серефин кивнул и, выпрямившись, направился на свое место. Но по пути он все же обернулся и взглянул на Надю.

Ее рука все так же сжимала нож.

– Твоя легенда не очень оригинальна, – потянувшись за бокалом вина, отметила Стервятница.

От этого замечания нервы Нади натянулись до предела. Она взяла вилку, воткнула ее в гриб, присыпанный укропом, и, дожевав пищу, ответила:

– Не понимаю, о чем ты.

Живия покосилась на нее, а затем стянула маску с лица. С другого конца стола тут же донеслось несколько шокированных охов.

Надя и не ожидала, что Стервятница окажется настолько милой. У нее были тонкие черты лица и гладкая кожа, но от подбородка к шее спускалось несколько вытатуированных кругов.