Анна Одувалова - Мое ледяное проклятье [litres]

– Думал, пригодится еще раз? Скажи, зачем?

– Я любил тебя, – всхлипнул он. – Понимаешь, Жен, любил. А тут ты познакомилась с Раном. Рядом с ним я всегда становился невидимкой. Но отпустить тебя я был не готов, поэтому и подарил Валенси книгу, в которую поместил проклятье. Мощное и черное. Осталось только подождать, когда она активирует его невольной мыслью или случайно вырвавшимся словом.

– Зачем было впутывать мою сестру?

– Так было проще. Я же говорю, Ран обладал природным обаянием. Он не мог не понравиться Валенси, особенно если направить ее мысли в нужное русло. Это было несложно. В итоге ей требовалось просто разозлиться и неосторожным желанием активировать проклятие. Это должно было произойти намного раньше, но Валенси добрая и стойкая девочка. Думал уже, что ничего не выйдет. Но тут вы… со своим объявлением о помолвке. Мы с Валенси страдали на пару, только вы не замечали этого.

– Какой же ты мерзавец, Дэвид! Ты ведь понимаешь, что это конец! Я расскажу Раниону все. Он не должен злиться на Вал. Сестра ни в чем не виновата! Но она винила себя все эти восемь лет!

– А вот это вряд ли, – неожиданно жестко сказал Дэвид и достал из-за спины нож, лезвие которого было покрыто инеем.

– Ты сбрендил? – удивилась Женевьев. – Меня убить хочешь? – хмыкнула она. – А как же любовь до гроба?

– Ранион не должен знать то, что узнала ты. Этот нож хранит остатки того самого проклятья. Никто не поймет, как ты погибла. Все будут считать, что ты пала жертвой ревности своего полоумного жениха.

– Спустя восемь лет? – Женевьев все еще не верила, что Дэвид серьезно планирует ее убить, но страх уже поселился липким комком в груди.

– Ну кто его, больного на голову, поймет.

– Дэвид, это бред. Валенси видела надпись. Она знает, что книгу подарил ты.

– Ну и что? Это не преступление.

– Ты же говорил, что любишь меня! – всхлипнула Жен, безуспешно пытаясь придумать, чем себя защитить.

– А я и любил. Женевьев, а вот ты хоть немного любила? Прячешь глаза? Ты никогда не любила меня, я был лишь неравноценной заменой ему.

Я примерно представляла, как найти Раниона. Он оговорился, в каком месте будет проходить встреча. Это было не так уж и далеко, всего в паре кварталов от дома Женевьев. И неслась я туда без раздумий. Необходимо рассказать ему все, и как можно быстрее. Такая незначительная деталь, как подпись в книге, запустила маховик воспоминаний. И мне совсем не нравилось то, что всплывало в памяти. У меня не было доказательств. Не исключено, что все это лишь мои домыслы. Но я должна рассказать о них Раниону. Вместе мы поймем, что делать с этими догадками, и выясним, что случилось восемь лет назад.

Ранион встречался с заказчиком в одной из кофеен на центральной улице Сноухельма. Я нерешительно замерла в дверях. Стало неловко отвлекать. Вдруг помешаю? Но он заметил меня сам и помахал. Здесь, в помещении, где все были без верхней одежды, ледяной смотрелся вполне гармонично. Нечеловеческое в нем выдавали только неестественно светлая кожа и не тающие льдинки в волосах.

– Проходи, – улыбнулся он и указал на место рядом с собой. – Присаживайся. Подожди немного, я скоро освобожусь.

Его заказчик, уже немолодой господин, лишь бросил на меня равнодушный взгляд и поздоровался. Мужчины вернулись к обсуждению, а я присела рядом с Раном. Незаметно коснулась рукой его локтя и выдохнула, не почувствовав обжигающего холода. Волшебство прошлой ночи не разрушилось и никуда не исчезло. Все было правдой.

Ледяной бросил на меня хитрый взгляд и улыбнулся уголками губ. Понял, что я сделала.

Официант принес кофе со взбитыми сливками и коричной палочкой, но даже он меня не обрадовал. Я дергалась, и неясное волнение нарастало с каждым мигом. Видимо, Ранион почувствовал это, потому что свернул разговор со своим собеседником и вежливо попрощался. А едва тот встал из-за стола и ушел, дракон повернулся ко мне.

– Ты встревожена. Что произошло? Или узнала то, что заставляет тебя переживать? Ты сама не своя.

– Кое-что узнала, – уклончиво ответила я. – Кое-что вспомнила. И мне это очень и очень не нравится.

Я поспешно рассказала то, что удалось выяснить, и замолкла, ожидая его вердикта.

– Жен знает? – нахмурившись, спросил он, а я отрицательно помотала головой.

– Она же сумасшедшая! Помчится выяснять! А мне страшно за нее. Если Дэвид способен на что-то подобное, мне страшно оставлять с ним сестру, хоть она и умеет за себя постоять. Но она видела, как я убежала. И поняла, что я встревожена.

– То есть может догадаться?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Это же Жен, от нее всего можно ожидать. Интуиция у нее всегда была развита хорошо.

– Тогда пошли быстрее. – Ранион решительно поднялся.

– Куда? – удивилась я.

– Говорить все Жен и выводить Дэвида на чистую воду. В этой истории нужно поставить точку. И так слишком много лжи, недосказанности и боли. Хватит. Я потерял восемь лет жизни и не хочу потерять еще.

Он схватил меня за руку и потащил к выходу, а я зажмурилась от удовольствия. Ладонь была приятно прохладной, прикосновение не доставляло дискомфорта. Интересно, когда Жен смеялась в его объятиях после ледяного полета, она тоже не чувствовала обжигающего, выворачивающего наизнанку холода?

Почему-то мысль об этом заставила поморщиться. Я примитивно ревновала. Хотелось, чтобы Ранион был теплым только для меня, и ни для кого больше. Пусть это и проявление эгоизма в самой отвратительной форме. Но было приятно думать, что любая, кто попробует к нему приблизиться, рискует превратиться в ледышку!

Дома Жен не оказалось, это расстроило и выбило меня из колеи. Запертая дверь и тишина.

– И что делать? – несчастно спросила я Раниона.

Он пожал плечами.

– Гулять? Пить кофе, бродить по набережной. Как тебе эта идея? Никуда Жен не денется. Вернется домой, и обговорим все с ней.

Я нерешительно кивнула. Идея была хороша, и в любой другой ситуации я осталась бы от нее в восторге, но сейчас мне было не по себе. Бросив взгляд на другую сторону улицы, я нашла глазами окна квартиры Дэвида. Неясный мелькнувший силуэт заставил сердце сжаться. Рука с занесенным ножом. Может, бред, может, глюк, но я не могла его проигнорировать. Крикнула Раниону короткое «там» и бросилась в подъезд. За мной последовала метель из тысячи снежинок.

Дверь была открыта, и я залетела в знакомую прихожую без стука, уже на ходу крича:

– Жен!

Она в позе изломанной куклы лежала на полу. Бледная кожа, синеватые губы, распахнутая шуба и рассеченное пониже ребер платье. Рана оказалась глубокой и ужасной, только крови почему-то не было. Лишь примороженные края, словно тут приложил руки Ранион. Но он был со мной! А значит, к этому причастен Дэвид!