Николай Степанов - Алтарных дел мастер [litres]

– Ага, застрял? Так и должно быть! Это место моей силы, букашка. Смотри. – «Геракл» взмахнул рукой в сторону человека, и к тому устремилась возникшая из ничего волна красно-черного пламени.

Александр ощутил, как один за другим нагрелись и полопались вшитые в кафтан защитные амулеты, как противодруидные сюрпризы зашипели в торбе, заставив ее вспыхнуть, а пистоль завибрировал с такой силой, что задрожал и сам его обладатель…

Когда волна схлынула, Еремеев остался стоять в опаленной одежде, полностью лишившись защиты и держа в руке догоравшую торбу, которую пришлось отбросить.

Он опустил руку в карман и нащупал там обе части артефакта Струга.

Эльфийская вещица уцелела. Как и вторая – способная дать сигнал о приближении метаморфа. Ни тот, ни другой артефакт не отвечали за охрану от магического и механического воздействия, а потому не сгорели. В данной ситуации боярин думал лишь о перемещениях: «Что ж, хоть чем-то еще смогу удивить эту сволочь!»

– И это все, на что способен могучий друид? Небось врал, что у тебя за спиной шесть поколений? Что-то не верится, что у друидов бывают мамы-папы, наверняка ведь почкованием размножаетесь, как растения, – сплюнув, пренебрежительно произнес Александр.

Человек ожидал следующего удара и извлек из кармана первую часть артефакта. После сжатия ее следовало бросить туда, куда планировал переместиться через три секунды.

– Ага, значится, сомневаешься в моих силах, букашка?! Да я тебя одним дыханием могу раздавить.

Друиду явно не терпелось похвастаться обретенными возможностями, а поблизости, кроме боярина, никого не было. Может, поэтому он растягивал удовольствие его убийства.

– Хочешь сказать – от твоего чиха мне голову снесет? – Александр попросту пытался заговорить зубы противнику, пока тщетно искал пути спасения.

– Ага, токмо не голову, тебя всего снесет. Чего лыбишься? Не веришь мне, друиду в седьмом поколении?!

– Шел бы ты сам к своим шести засохшим на корню поколениям.

– Ага! Не выйдет. Я тебя туда отправлю привет передать, – заулыбался злодей и начал расти.

Когда «Геракл» достиг десятиметровой высоты, он плотоядно взглянул на стоявшего перед ним человека и… принялся активно втягивать носом воздух.

«Это еще что за…» – мысленно возмущался Еремеев, оказавшись в потоке сильного ветра. Вероятно, именно такой создается в аэродинамической трубе.

Ему снова поломали план – теперь он не имел возможности отбросить камушек в сторону. Тот улетит прямо в ноздри великана, а за ним – и сам Александр.

«Не желаю приближаться к этой уродливой харе. Хорошо хоть трава за ноги крепко держит, но надолго ли ее хватит? Воздушный поток все усиливается».

В этот момент человек почувствовал некий порыв бокового ветра. Завывание воздуха несколько изменилось, а в голове возник голос старца:

«Злаковые для многих являются сильным раздражителем».

Он не сразу понял, почему старик напомнил слова, услышанные Еремеевым на приеме у аллерголога, но потом…

«Зерно?!!»

Боярин пошарил в одном кармане, затем в другом и отыскал подарок старца. Быстро зажал его в кулаке, вытянул руку и раскрыл ладонь.

Через пару секунд ураган стих. Великан словно поперхнулся. Попробовал прокашляться – безуспешно. Затем сощурил глаза, вглядываясь в человека.

– Ты что сделал, букашка? – первый раз друид обошелся без своего «ага».

– Передал тебе привет от старца, коего ты в мертвом городе убил. Помнишь?

Александр не знал, что сейчас происходит с великаном, но враг явно испытывал трудности. Человек не мог определить какие, поэтому и не решался применить артефакт.

Тем временем гигант принялся активно морщить нос, тереть его руками, засовывать в ноздри пальцы… Ничего не помогало. В итоге он, не выдержав, чихнул.

Чих оказался подобен взрыву – как мощью звука, так и результатом.

«Ни фига себе! Тело избавилось от самой уродской части – головы?»

Башку великану действительно снесло, однако облегченно выдохнуть Еремеев поспешил – тушка гиганта начала крениться в его сторону, а сдвинуться…

«Артефакт!!!» – Александр сжал половинку эльфийского амулета и бросил ее в сторону. Сам зажмурил глаза…

Казалось, время растянулось. Он видел искры, возникшие от того, что он резко зажмурился, ощутил боль в переносице, отметил множество черных точек, пришедших на смену искрам, и лишь через нескончаемую вечность ощутил вздрагивание почвы под ногами.

Открыл один глаз – увидел слева груду камней. Второй – картинка не изменилась. На всякий случай ощупал себя. Убедился, что все части тела на местах.

– Кое в чем я все-таки ошибся, – произнес вслух Еремеев. – Друид смог чихнуть так, что снесло не мою, а его башку. Приятное уточнение. По крайней мере, для одного из нас.

Александр осторожно сделал шаг, затем второй. Вернулся и подобрал валявшуюся на земле часть артефакта.

«А ведь трава больше не цепляет за ноги, и туман исчез. Даже ветерок появился. Ух ты! – Еремеев взглянул на небо. – Звезды видно!»

Гиблое место исчезло вместе с гибелью великана.

– А ведь ты был прав, старик, – законы математики тут неплохо сработали, и минус на минус действительно стал жирным плюсом, уничтожив не только друида, но и гиблое место, – сказал Александр, любуясь звездным небом. – Спасибо за помощь.

«Эй, какого овоща меня выбросило из комы? – неожиданно в сознании проявился пульсирующий. – Данила, тебя не убило?»

«А должно было?» – спросил человек, который пока и сам не до конца поверил, что остался жив.

«Как ты оттуда выбрался? Сколько дней прошло? Почему ты разгуливаешь ночью? – засыпал хозяина вопросами источник. Затем запнулся буквально на пару секунд и вкрадчиво уточнил: – Я много пропустил?»

«Час, а то и меньше. Я не засекал время, как и не выбирался никуда. Пропустил ты много интересного, зато я теперь могу в самых ярких красках описать свою победу… Хотя зачем выдумывать? Правда настолько невероятна, что в нее и так никто не поверит».

«А самое обидное, что в твоем сознании для меня отпечаталась лишь картинка груды камней, увиденная, когда открыл глаза».

«Ну, я пришел, одной левой уничтожил зверюг, потом зажмурился, чтобы глаза мои не видели полумертвого колдуна, а когда их открыл, от злодея только россыпь камней осталась», – Еремеев по-своему описал картину боя специально для трусоватого источника.

«А прожженную одежду и уничтоженные амулеты чем объяснишь?» – не сдавался пульсирующий.

«Откуда же мне знать? Я ведь зажмурился и ничего не видел».

«Ты мне мстишь? Что я испугался, да? Так ведь я не нарочно. Просто было очень страшно».

«Так бы сразу и сказал… – протяжно вымолвил Александр, продолжая издеваться над «выпавшим из комы». – Ладно, пойдем в деревню, по дороге расскажу все в лицах и красках».