Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

– Прости, что пробрался к тебе, словно вор, – сказал он. – Но мне так захотелось тебя увидеть. Обещаю, что это не войдет у меня в привычку.

– А жаль, – поддразнила его Риэль, хотя голос ее дрожал от волнения.

Одрик посмотрел на нее своими темными глазами, а потом уставился в пол.

В груди у Риэль поднялась буря чувств.

– Ты собирался о чем-то со мной поговорить?

– Да, о… – голос его прерывался. Он кашлянул, чтобы прочистить горло. – Правда, боюсь, мне не стоит этого делать. И вообще, было глупо с моей стороны являться сюда сегодня.

– Ты же знаешь, что можешь говорить со мной о чем угодно.

– Конечно, знаю.

– Ну, так говори, – Она повернулась к нему и взяла его за руку. – Что ты хотел мне рассказать?

Он поднес ее руку к губам.

– Риэль, – прошептал он, щекоча своим дыханием ее кожу. – Риэль, Риэль…

– Ты меня пугаешь. Можешь произнести еще что-нибудь, кроме моего имени? Что-нибудь конкретное?

– Конкретное… – Он рассмеялся и отступил от нее на шаг. – Просто я…

Он снова замолчал, и Риэль готова была закричать от нетерпения.

– Одрик, если ты сейчас же не начнешь говорить…

– Ты понимаешь, что все это значит? Когда-нибудь я стану королем, а ты будешь Солнечной Королевой.

– Ну, только если пройду испытание огнем…

– О, Риэль. Ты справишься с этим испытанием, как и со всеми остальными. Твоя слава воссияет, и тогда… – Он запустил руку в свои темные кудри, отвернулся, потом снова посмотрел на нее. – Ты будешь служить мне, и если мне придется послать тебя на битву, чтобы спасти наше королевство, я сделаю это. Ведь в этом состоит предназначение Солнечной Королевы: защищать свой народ. И я не смогу избавить тебя от опасности только потому, что… люблю тебя. – Его голос дрогнул на последних словах.

Риэль медленно подошла к нему, сердце ее так бешено колотилось, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она снова взяла его за руки, и когда он с нежностью и тревогой посмотрел в ее глаза, прижала ладонь к его щеке.

Он подался к ней, сжал ее руку в своей и поцеловал.

– Я знаю, что не должен прикасаться к тебе, – произнес он хрипло. – Мы так решили. И на это есть очень важные причины. Но, помоги мне, Создатель, я не могу думать ни о чем другом после той ночи в королевских садах.

Риэль прижалась к нему, опуская его руку на свою талию.

– Помни, что Людивин не имеет ничего против. Она хочет, чтобы мы были вместе.

– Дело не в Лю и даже не в ее семье. Теперь все это не так уж и важно. Просто мне хотелось знать…

Он прижал свой лоб к ее лбу, закрыл глаза.

– Если бы я только мог разлюбить тебя…

– О чем ты говоришь?

– Как Солнечная Королева, Риэль, ты будешь святой для нашего народа. Долгожданным символом свободы и справедливости, к которому люди взывали испокон веков…

– Давай ты не будешь называть меня так, пока еще ничего не ясно. Я и так безумно волнуюсь.

– Архонт собирается дать тебе свое благословение перед всеми жителями города. С этим я ничего не могу поделать. И я не могу вести себя… кощунственно.

Она отпрянула от него.

– Хочешь сказать, что заниматься со мной любовью – это значит вести себя кощунственно?

Он беспомощно посмотрел на нее.

– Не представляю, как я смогу любить тебя, будучи твоим королем, который должен отправить тебя на войну.

Она скрестила руки на груди.

– И ты только сейчас это понял? Как ты думаешь, для чего нужны были все эти испытания?

Он отвернулся, глаза его блестели от наворачивающихся слез.

Она приблизилась к нему.

– Одрик, я хочу, чтобы ты меня выслушал, потому что я скажу это только один раз.

Голос ее звучал решительно, и Одрик поднял глаза.

– Если ты когда-нибудь пошлешь меня в битву, я с радостью подчинюсь приказу и буду жечь врагов, пока они не превратятся в пепел. Но делать я буду это не ради тебя, и не потому что верю в Пророчество. Я сделаю это ради своей страны. И если ты попытаешься уберечь меня от опасности, удерживая все время рядом с собой, клянусь, у тебя ничего не выйдет.

Он стоял, глядя на нее в упор, воздух между ними сгустился и, казалось, вот-вот заискрится.

Риэль, упрямо вздернув подбородок, сверлила его вызывающим взглядом.

Но он не стал с ней спорить, а просто шагнул вперед и сжал в объятиях, припав к губам жадным поцелуем.

Она едва не задохнулась, потрясенная силой его желания. Одрик поддерживал ее, положив руки ей на бедра, и, сделав вместе с ней несколько шагов, прижал к стене своим телом. Она призывно приоткрыла губы, запустила пальцы в его волосы.

Казалось, его руки были везде – он ласкал ее лицо, потом обхватил ладонями бедра, чтобы ближе притянуть ее к себе. Он покрывал поцелуями ее шею, а когда спустился ниже, к обнаженной коже в вырезе ее платья, Риэль застонала и выгнулась навстречу ему.

Пламя свечей с шипением взметнулось вверх.

– Да, – шептала она, дергая вверх его рубашку, чтобы ощутить под ладонями горячую кожу его спины и плеч. – Да.

Голос Одрика превратился в глухой рокот.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, милая? Скажи мне, как я могу прикасаться к тебе.

– Как в прошлый раз. Прошу тебя, Одрик.

Он снова вернулся к поцелуям, одновременно поднимая юбку, и когда его ладонь скользнула по ее голому животу, Риэль содрогнулась от удовольствия, издав тихий вздох.

– Откройся для меня, Риэль, – прошептал он ей в ухо дрожащим голосом. – Теперь ты моя.

Она подчинилась, и когда он начал нежно поглаживать ее пальцами между ног, она вскрикнула и прижалась бедрами к его руке.

Стена за ее спиной задрожала.

– Каждую ночь с той встречи в саду, – едва слышно шептал он ей в губы, – я мечтал об этом. Я просыпался, шепча твое имя.

Риэль извивалась в его объятиях, но не могла им насытиться. Она впилась ногтями ему в поясницу, притягивая ближе к себе.

– Быстрее, Одрик. И сильнее, пожалуйста.

Он подчинился.

– Вот так?

– Да, да…

Ее нежная плоть раскрывалась под его пальцами, он заскользил быстрее и глубже.

– Да, да, вот так… О, боже… – Она издала неожиданный для нее самой звук – низкий гортанный стон, который потряс все ее тело до кончиков пальцев.

– Да, Риэль, – прошептал Одрик, покрывая поцелуями ее лицо, волосы. Голос его был полон восхищенного изумления. – Именно так.

Она все теснее прижималась бедрами к его руке, пока волна, которая росла внутри нее, не поднялась, окатив ее кожу вдоль позвоночника горящими искрами. Она содрогнулась, резко вскрикнула и разбилась на мельчайшие сверкающие осколки.

Комната содрогнулась.

От горящих свечей полетели искры, их пламя взметнулось высоко в воздух. Огонь в очаге затрещал, разметав по ковру пламенеющие угольки. Стены снова задрожали, как при землетрясении, а потом все вмиг прекратилось.