Анна Кроу - Эхо поющих песков [litres]

Король Сафар же не торопился покинуть гостеприимных хозяев, будто испытывая терпение, но тянуть и дальше было бы уже подозрительным, потому, распрощавшись, всё же бросил на королеву взгляд, полный если не ненависти, то чего-то весьма близкого. Тамила сделала вид, что ничего подобного не заметила.

Она со смиренной доброжелательностью ожидала, когда последние из приглашенных покинут зал, но, заметив, что собственные советники задержались у порога, всё же утратила терпение:

– Оставьте нас. – На легкий неодобрительный гул и переглядывания пришлось добавить принуждения в голос. – Все вон!

Вот теперь они послушались, и стоило двери захлопнуться за последними, самыми упрямыми царедворцами, жаждущими немедленно переговорить с правителем, как Тамила повернулась к лорду Эйдалу:

– Скорее, в мои покои.

Маг и не думал возражать, король же лишь неодобрительно качнул головой, взглянув на супругу:

– Вы обещали не покидать своих комнат.

Выглядел он сейчас даже хуже, чем ночью, потому тратить время на бесполезные споры Тамила не собиралась, позволив чародею сменить себя в качестве подпорки для правителя.

– Я обещала не делать этого без веских оснований. В моем понимании они были вескими.

Несмотря на то что лорд Эйдал имел возможность помогать себе магией, когда почти вывалились из теневого коридора в спальню королевы, выглядели они с Тамилой не намного лучше раненого короля. Пытаясь помочь чародею, она перепачкалась в крови мужа, отчего теперь непонятно было, кто из них пострадал. Наверное, потому Мати, тут же призванная на помощь, посерела при взгляде на её лицо. И только поняв, что драгоценной госпоже ничего не грозит, отмерла и бросилась на помощь.

Рана была ужасна. Наложенные утром швы разошлись, и теперь края пореза выглядели так, будто какое-то чудовище зубами пыталось выдрать кусок плоти. Кровь залила весь бок камзола, который Тамила, не имея достаточно терпения расстегнуть множество драгоценных застежек, просто разрезала по шву.

– Идите к ним, скажите, что его величество уединился с женой, до рассвета приказал не тревожить, – она внимательно посмотрела на лорда Эйдала. – Не знаю, как вы это сделаете, но они должны поверить. Ближе к полуночи буду ждать вас здесь.

Чародей, бросив встревоженный взгляд на заострившееся лицо короля, который уже несколько минут не подавал признаков жизни, кивнул:

– Я сделаю всё, что нужно. Прошу, сохраните ему жизнь.

Она не ответила ему, занятая тем, чтобы показать Мати, как следует промыть рану. Поднесла руку мужа к глазам и закусила губу – ногти были синеватыми. Почти такими же, как и губы. Потому резкими, выдававшими нервозность движениями содрала опечатанную пробку с одной из склянок, небрежно вытряхнутых из ларца. Темные капли падали в стакан, пока она про себя отсчитывала их, ещё не зная, как будет принуждать мужа выпить зелье, если окажется, что он без сознания.

Служанка закончила возиться с раной, отставляя тазик с водой, густо окрашенной кровью, и вопросительно глядя на госпожу.

– Иди за дверь и не дай никому к нам войти, даже лорду Эйдалу, пока я не разрешу.

Мати поклонилась, мышкой скользнув из опочивальни, и Тамила тут же забыла о ней, зная, что служанка выполнит её приказ даже ценой своей жизни. Тот, кого не остановит прямой приказ, явится не засвидетельствовать почтение, а добивать. Защита покоев королевы после первой смерти изолирует опочивальню от остальной части дворца, на это и рассчитывала Тамила в случае самого плохого варианта развития событий.

К счастью, король был в полудреме от кровопотери, но выпить гадкое на вкус зелье не отказался, правда, глаз так и не открыл, но, может, оно и к лучшему. Куда проще бережно касаться его волос, шепотом уверяя, что всё будет хорошо, он обязательно справится и дотерпит до ночи, чем говорить то же самое, глядя в глаза и не будучи уверенной, что не лжет.

Секунды падали, словно камни, бьющие по нервам. Стучащий в ушах пульс оглушал, и уже не получалось различить дыхание мужа. Тогда она приникала к обнаженной груди, крест-накрест пересеченной повязками, и вслушивалась в каждый удар его сердца. Молча молилась, не замечая, как бинты пропитываются не только его кровью, но и её слезами. И, отгоняя эти мысли, с ужасом ждала, что однажды удара уже не будет, и вместо него придет гулкая и страшная тишина.

– Я же просил… не плакать…

Королева, в первое мгновение решившая, что ослышалась, отпрянула и впилась взглядом в его лицо, совершенно неприлично шмыгнув носом:

– Я не плачу, просто что-то в глаз попало… – Тамила украдкой вытерла мокрое лицо совершенно не предназначенным для подобного рукавом платья, едва не оцарапавшись драгоценным шитьем. – А ещё ты обещал, что всегда будешь защищать меня, поэтому не смей умирать! Пожалуйста…

Он не ответил, едва заметным жестом предложив прилечь рядом. Было немного неудобно, к тому же постоянно боялась лишний раз глубоко вдохнуть, чтобы не двигать матрас, зная, что это доставляет ему лишние страдания, но это казалось мелочью.

– Никогда больше так… не делайте.

– Не врываться посреди государственного приема?

– Не унижайтесь ни перед кем.

Тамила всё же чуть приподняла голову, чтобы посмотреть супругу в лицо, но глаз он не открывал, потому пришлось отвечать, глядя на его плотно сжатые губы.

– Я встала на колени перед вами, а не перед придворными. И не перед вашим братом. Вы мой муж и король, и в том, чтобы преклонить колено перед своим государем, нет унижения.

Пусть в душе царапала мысль, что доля правды в словах мужа есть и не дело кому-то видеть коленопреклонной королеву, но всё же особой лжи в её словах не было. И случись подобное вновь, снова сделала бы то же самое.

– Что вы мне дали?

Тамила на мгновение заколебалась, решая, говорить ли правду в полной мере или же стоит отделаться общими фразами. И почти решилась на второе, но все-таки призналась:

– После того, как чародеи помогали мне с той мазью, я немного усовершенствовала рецепт поддерживающего зелья. Оно на основе моей крови. Мне или вам вреда не принесет, но кому-то другому принимать его я бы не советовала. Оно действует?

По бледным губам скользнула едва заметная улыбка:

– Думаю, да. Во всяком случае, боли от раны я не ощущаю. Тело ниже груди, впрочем, тоже. И надеюсь, что это просто временный эффект.

– О-о-о… Я тоже надеюсь… – Королева быстро перебрала в памяти компоненты, но не нашла ничего, что могло бы вызвать подобный эффект. Видимо, наложилось на ещё не вышедшее из организма тонизирующее. В любом случае, она была уверена, что паралич этот носит не постоянный, хотя и тревожащий характер. – Это скоро пройдет.

Быстрый взгляд на окно, которое Тамила специально не стала занавешивать, и едва слышный вздох – там смеркалось. Значит, впереди почти вся ночь, которую ещё нужно пережить. Несколько утешал тот факт, что говорил король вполне уверенно и больше не делая между словами пауз, будто набираясь сил.