Элис Хэмминг - Полночный единорог [litres]

Нянюшка поджала губы:

– Позвольте мне взять их обеих, ваше величество. Уж я-то знаю, как правильно воспитать детей, не то что этот…

– Нет. Таково наше решение. – Королева была непреклонна. – Мне и самой не по душе их разлучать. Но у нас нет выбора. Чем дальше они будут друг от друга, тем в больше безопасности будет каждая из них. Манео, вы с вашей крестницей отправитесь на запад королевства. Нянюшка, а вы с её сестрой – на восток. Если… Когда придёт время, мы отыщем вас там.

Король подошёл к туалетному столику и открыл стоящий на нём деревянный сундучок крошечным медным ключом. Вытащив оттуда два красных бархатных мешочка, он протянул их Нянюшке и колдуну.

– В этих мешках золото. Его должно хватить, чтобы ни вы, ни дети долгие годы ни в чём не знали нужды.

– Это не всё. – Биа медленно сняла с шеи небольшой серебряный медальон, размером с монетку. Она повернула его в руках, и тот разделился на две половинки. Теперь стало понятно, что это были два соединённых между собой кулона. Королева аккуратно распутала их цепочки и передала по одному каждому крёстному.

– Я буду безустанно молиться, чтобы никто из нашей семьи не пострадал. Я буду безустанно молиться, чтобы мои девочки вскоре воссоединились. Но порой молитв бывает недостаточно. И потому я вручаю вам эти медальоны как напоминание о моей бесконечной любви к нашим детям. Когда они станут старше, наденьте на них эти кулоны, и пусть они носят их не снимая, чтобы однажды узнать друг друга и вновь стать одним целым.

Закончив свою речь, Биа подошла к колыбели и взяла на руки спящую Алетту. Она прижала девочку к груди и вдохнула её аромат, словно это был прекрасный цветок и она надеялась запомнить его запах навсегда. Поцеловав дочь, она передала её Манео, тот бережно принял малышку, но остался таким же холодным и сдержанным, как всегда. Затем королева подняла на руки Одри. Та издала неуверенный звук, как будто хотела сказать что-то важное, но пока не понимала, как, и смущённо прижала кулачок к своей розовой щёчке. Мама прошептала ей на ушко что-то, чего никто больше не услышал, и протянула её Нянюшке. Та ласково взяла девочку на руки, подоткнула одеяло и поцеловала её маленькую ручку. В наполненных слезами глазах этой полноватой краснощёкой женщины читалась непередаваемая нежность.

Королева, сумевшая сохранить спокойствие и самообладание на протяжении всего пережитого ею тягостного момента, теперь, отдав своих детей, чувствовала невыносимую боль. Ей казалось, что, даже отделив от своего тела все конечности разом, она бы не испытала таких мучений. Но она должна была пойти на это. Ради своих детей. Ради своего королевства. И ради своего спокойствия. Чувствуя, что её душат слёзы, Биа резко отвернулась от крёстных с детьми и удалилась в гардеробную, где, рыдая и всхлипывая, продолжила укладывать вещи в сундук.

Сердце короля мучительно сжалось, когда он на прощание нежно поцеловал каждую из девочек в лоб. А в голове его острой болью пульсировала одна-единственная мысль: «Лишь бы не в последний раз».

– Следуйте за мной, – тихо сказала Нянюшка колдуну, выходя из королевских покоев. Они спустились вниз по гладким каменным ступеням южной башни и поспешили через внутренний двор замка к тяжёлой дубовой двери. За ней располагался тёмный коридор, ведущий к узкой винтовой лестнице. Спутники, бережно прижав к себе детей, направились вниз и вскоре очутились на кухне. Там стоял невообразимый шум: гремели начищенные медные котлы, в печи потрескивал огонь, весело позвякивая крышками, булькали кастрюли, слуги болтали и громко смеялись. Краснолицый повар пел песню, состоящую, казалось, из одних только ругательств, и несколько человек фальшиво подпевали ему на припеве. От витающих вокруг аппетитных запахов у Манео громко заурчало в животе. К счастью, на кухне было так шумно и многолюдно, что, даже если бы кто-то додумался проехать здесь в повозке, запряжённой пони, никто, скорее всего, не обратил бы на это ни малейшего внимания. Так что колдун и сопровождающая его женщина остались незамеченными, не говоря уже о том факте, что эти двое несли на руках завёрнутых в одеяла маленьких принцесс. Но если бы кто из кухонной прислуги всё же ненароком остановил на Манео и Нянюшке свой взгляд, то наверняка решил бы, что те несут в своих тёмных свёртках дрова для печи или, возможно, муку.

Протиснувшись сквозь неугомонную толпу в дальний конец кухни, женщина завела юношу в небольшую комнату, от пола до потолка уставленную полками. Чего только на них не хранилось: банки со всевозможными джемами, пучки свежей зелени, копчёные колбасы… Прохладный воздух кладовой хранил в себе невероятное многообразие ароматов. Нянюшка кивнула в сторону большого деревянного ящика и, забрав из рук Манео Алетту, прошептала:

– Нужно передвинуть сундук с зерном.

Колдун бесшумно отодвинул в сторону полупустой ларец, который, как оказалось, скрывал под собой дубовую крышку люка. Приподняв её, молодой человек обнаружил резко уходящие вниз каменные ступени.

– Этот туннель ведёт в лес позади крепостных стен, – объяснила посвящённая во все секреты любимица короля. – Долгие годы именно через него доставляли еду на королевскую кухню, подъехать ближе доверху нагруженные провизией повозки просто-напросто не могли. Но после того, как построили новое крыло замка и подвели к нему дорогу, надобность в этой подземной тропе отпала. С тех пор практически все слуги на кухне сменились, так что сомневаюсь, что сейчас кто-то вообще подозревает о существовании этого прохода, кроме разве что крыс.

– Прекрасно, – произнёс Манео решительным тоном. – Просто прекрасно. – И он принялся медленно спускаться вниз по скрытым в темноте ступеням. Нянюшка, покрепче прижав к себе девочек, медленно последовала за ним. Когда путники водрузили крышку люка на прежнее место высоко над своими головами, они ощутили на коже холодное дыхание подземелья. От такой резкой смены температуры принцессы оглушительно заплакали.

Нянюшка принялась успокаивать малышей, нежно покачивая их на руках.

– Не волнуйтесь, никто не услышит отсюда их плач, – обнадёжил женщину колдун. – Мы далеко, а если до них всё же и донесётся какой-то приглушённый звук, его невозможно будет различить среди шума кухни.

Его спутница неуверенно кивнула.

– Мне нужно произнести пару заклинаний, их обычно сопровождают яркие вспышки света, – продолжил юноша. – Будьте к этому готовы и ничего не бойтесь.

Первое заклинание, несмотря на все предостережения, заставило Нянюшку подпрыгнуть от неожиданности, а дети, которых ей уже почти удалось успокоить, разразились новыми криками. Но это того стоило: мрачный туннель наполнился нежным, мерцающим светом, похожим на тот, что разливается по комнате от угасающей свечи.