Александр Шапочкин - Варлок: Варлок. Поле боя. Фаворитки [сборник litres]

Вместо этого, парень свалял дурака, да ещё и втопил по полной программе за своих подельников, к тому же попытался надеть наручники на несовершеннолетнего. «Медведи», которые, естественно, быстро поняли, что я один из одарённых, в своё время научили меня, как следует поступать с такими вот субъектами, и как можно наказать их по полной программе, не подставляясь под зачастую не такое уж и «слепое» имперское правосудие.

– Давай, Гаврохин, дай мне повод! Я ведь не дам тебе даже достать его, – подмигнул я ему. – Буду защищать себя и свою спутницу от бандитов, а случись вам остаться в живых – вы всё равно пойдёте по этапу. Ни один адвокат не отмажет. Знаешь, что на зоне с ментами делают? Тем более с продажными.

– Я тебя понял, парень. Может, договоримся? – он напряжённо, не мигая, смотрел на меня, словно кролик на удава.

Из магазина выскочил его приятель Сидорчук, видимо, по-своему оценивший ситуацию, и бросив Боцмана, спешивший теперь на помощь старшему сержанту, на ходу расстёгивая кобуру.

– Сидорчук, отставить! – срываясь на хрип, заорал Гаврохин.

– Это кто здесь проститутка! – внезапно раздался за спиной тихий голос Марины, звеневший неподдельной яростью. – Да как вы смеете!

Оп-па. Кажется, тут я недоглядел! Взбешённая учительница, видимо, пришла наконец в себя, вспомнила, что она аристократка, да к тому же квалифицированный Ауктор, что значило куда как немало, и с ней вообще-то нельзя так разговаривать, тем более охранникам правопорядка. И пока мы мило беседовали, она схватилась за ПМК.

Не знаю уж, что она там активировала, но штуковина была из неизвестных мне заклинаний. Что-то комплексное, сделанное специально для самозащиты. Мир потемнел, на долю секунды я ощутил лёгкое давление на плечи, а затем сверху навалилась дикая тяжесть, заставив меня открыть одну дополнительную чакру. А вот ошалевшие от страха менты с криками боли рухнули на землю.

В центре же локального гравитационного коллапса, словно древнегреческая богиня, в снопах молний стояла Марина с развевающимися на несуществующем ветру волосами. Придавленные силой магии люди не могли даже пошевелиться, а вокруг с диким скрежетом начали сминаться в блин автомобили. Крайней сдалась старушка «Победа», до последнего пытавшаяся сохранить свои гладкие формы.

Не знаю, почему я не попытался отнять ПМК у девушки. Может быть, оттого, что как противника я её совершенно не воспринимал. Да и закончилось всё довольно быстро. Стоило только пяти-шести машинам из трёхмерных превратиться в двумерные, давление тут же прекратилось. А вот люди, как мне показалось, особо не пострадали, и уже через пару секунд менты затрепыхались на земле, пытаясь подняться.

Марина в свою очередь, похоже, испугалась того, что только натворила. Она беспомощно вертела головой, хотела что-то сказать, и всё никак не могла произнести ни слова. На красивые глаза начали наворачиваться слёзы. Плюнув на всё, я подошёл к ней и крепко обнял, прижимая к себе. Учительницу начала колотить крупная дрожь, и она, доверчиво уткнувшись мне лбом в плечо, проникновенно заревела.

«М-да… переборщил я с воспитательными работами, – подумалось мне. – Ну да ладно – авось, всё, что ни делается – всё к лучшему».

Прошло минут пять, прежде чем девушка смогла взять себя в руки. И если бы за это время какая-нибудь зараза попробовала бы нас побеспокоить – я бы его убил. Старший сержант Гаврохин с абсолютно белым от пережитого ужаса лицом и выпученными глазами перестал дёргаться в тщетных попытках встать и, постанывая жалостливо, косился на нас. Его напарник? Я посмотрел в сторону Сидорчука, которого Маринка своим заклятьем всё-таки, похоже, поломала. Однако парень был жив.

Хлюпнув последний раз носом, Марина отстранилась и отошла в сторону, достав из кармашка упаковку одноразовых платков и вытерев глаза, высморкалась. Повернулась ко мне, открыла было ротик, чтобы что-то сказать, однако в этот момент из-за угла дома, откуда до этого прибежали менты, выглянул импозантный пожилой мужчина, и, прищурившись, осмотрел двор и место происшествия, а затем зашагал к нам пружинистой походкой.

– Марина Сергеевна? Это вы? – спросил он, останавливаясь метров за пять от нас.

– Да… – немного удивлённо ответила девушка.

– Слава богу! Наконец-то я вас нашёл! Боже, что тут произошло, я почувствовал сильные арканные эманации… Вы в порядке?

– Простите? – подпускать кого попало к ещё окончательно не пришедшей в себя девушке я не собирался. – Вы кто такой будете?

– Прошу прощения, молодой человек. Где же мои манеры! – немного натянуто улыбнулся он. – Анатолий Борисович, барон Стоцкий. Проректор по научной работе Пятого Императорского магического колледжа. А вы, юноша, видимо, и есть тот самый «найдёныш», с которым Марина Сергеевна должна была прибыть к нам. Потрудитесь объяснить, что здесь произошло. Этим людям нужна помощь!

– Небольшой конфликт с местным криминалитетом и покрывающей их деятельность полицией, – я ещё раз окинул взглядом разбросанные тела. – Сначала нам пытались угрожать оружием, вон нож валяется. А когда получили отпор – в дело вступили оборотни в погонах. Хотели выставить «братву» потерпевшими…

Я всё ещё держал смартфон в руках и очень надеялся, что моя сила защитила приборчик. Экранчик треснул, но сам телефон тем не менее работал, и я проиграл барону запись общения с полицейскими.

– Это возмутительно! – проректор даже ахнул, услышав, как Гаврохин позволял себе общаться с Мариной. – Молодой человек, как вы могли подобное допустить! Я вами очень разочарован!

– Анатолий Борисович, не стоит ругать Кузьму. Он всё сделал правильно! Это я потребовала от него, чтобы он не лез во взрослые разговоры! – выдала вдруг Марина и, почти копируя меня до этого, грудью заслонила от пышушего негодованием аристократа. – Подумайте сами! Что он мог сделать? Избить и этих наглецов? А вы бы позволили своему ученику подобные действия по отношению к органам правопорядка? Бедному мальчику и так пришлось защищать меня от насильников. Я очень испугалась.

– Понимаю, – согласно кивнул проректор. – Что ж, Кузьма…

– Можно просто Кузьма.

– Так вот, Кузьма, приношу свои извинения за мои необдуманные слова и прошу принять мою благодарность! – мужчина вежливо склонил седую голову. – Надеюсь, что вы поймёте, я руководствовался эмоциями!

– Да… ничего страшного, – замялся я, отчего-то смутившись. – Я за Марину Сергеевну всегда…

Лёгкий тычок острым локоточком под рёбра подсказал мне, что не следует болтать лишнего.

– Нет, юноша, так не пойдёт! – покачал головой проректор. – Меня ознакомили с вашим прошлым. Поймите, вы уже не сын неизвестного священника из глубинки, а подающий надежды кандидат на имперское дворянство, с огромными шансами в будущем войти в аристократическую среду…