Александр Шапочкин - Варлок: Варлок. Поле боя. Фаворитки [сборник litres]

– Есть немного, – признался я, отрываясь от мыслей о несправедливости мира.

– Я тоже, – Нина грустно вздохнула и пожаловалась: – С детства не люблю я всю эту официальщину. Уж лучше бы мы остались во дворе…

– Думаешь? – я посмотрел в её печальные глаза и улыбнулся.

– Ага-а… – протянула она, с грустью глядя на сцену, где продолжала толкать речь симпатичная председатель.

– Может, сбежим? – предложил я, потому как мне как-то совсем не улыбалось потратить кучу времени на выслушивание программных заявлений студиозусов-политиков, желающих на наших шеях въехать на председательский престол.

В конце концов, то, что сейчас они собирались заливать нам в уши, являлось всего лишь ознакомительными тезисами, которые, по сути, были рекламой партий местной игрушечной Думы и ничего не говорили о реальных программах, продвигаемых этими объединениями учащихся. Да и не собирался я лезть в эту степь.

– …когда для вас начнётся «Большая Игра», все вы станете полноправными гражданами… – говорила тем временем госпожа председатель, и я с удивлением заметил, что она не читает текст по бумажке и не пользуется голосуфлёром.

– Давай! – в голосе «зайки» послышались озорные нотки. – Как Яна закончит, так и сбежим! А-то очень невежливо с моей стороны получится!

– Знаешь её?

– Да, – кивнула «зайка». – Почти с пелёнок. Она, кстати, молодец. Беспартийная самовыдвиженка, сделала себя в «Большой Игре» сама. Не в одиночку, естественно, но всё равно она очень ловко сыграла на разногласиях основных политических фракций и желаниях оппозиционного им меньшинства. А в результате перехитрила всех других лидеров, уведя за собой значительную часть электората, и была избрана председателем Президиума, на голову обогнав ближайших конкурентов.

– Даже так, – я ещё раз внимательно посмотрел на выступавшую девушку. – А ты разбираешься в политике? Местной, я имею в виду.

– Угу, – ответила она. – Да и учиться я буду в дипломатическо-политическом корпусе. А ты?

– А меня запихнули на юриста.

– Запихнули?

– Ну да. Моего желания здесь не спрашивали.

– Понятно! Суровый папенька?

– Ага… типа того, – я не спешил рассказывать о своём прошлом, да и она поступала так же.

Госпожа Малышева закончила выступление и слегка поклонилась. Зал взорвался аплодисментами, к кафедре поспешила пухленькая проректор, а я, аккуратно поставив «зайку» на землю, потянул её за руку к выходу из зала. Это был не жест фамильярности, а необходимость, потому как народу понабилось, словно сельдей в бочке, а пропускать нас никто не спешил. Мне приходилось изображать из себя ледокол, так что, если бы я не держал Нину за руку, она, скорее всего, осталась бы где-нибудь посреди студенческой массы. А так мы быстро выбрались на оперативный простор.

В фойе было пусто, только за стойкой, где подавались прохладительные напитки, копошился продавец, да в дальнем конце две девушки в форме кампусных горничных тёрли и без того чистый пол. А вот на крыльце, за стеклянной витриной, стояли четверо патрульных старшекурсников, явно поджидая тех, кто надумает, как мы, по-тихому слинять со столь важного и скучного мероприятия. Так что по-простому нам было не уйти.

– Не пройдём! – азартно резюмировала моя спутница, тоже заметившая дежурных. – Что будем делать?

– Прорываться верхами, – я мотнул головой в сторону одной из лестниц, ведущих на второй этаж. – Уверен, что там есть выход на крышу.

– Думаешь, они его не перекрыли?

– А зачем? – изогнул бровь я. – Мы же не в тюрьме, право слово. Так – присматривают, чтобы мы особо не разбегались…

– Ну-у-у… не интересно! – слегка надулась девчонка.

– А ты чего бы хотела? Вооружённого прорыва с горой трупов и продолжительной погони с кучей разбитых автомобилей? – усмехнулся я.

Девушка только озорно улыбнулась и неопределённо помахала зонтиком. Мы поднялись на второй этаж, прошли сквозь коридор, ведущий на забитые народом смотровые балконы главного зала, и тихонько прокрались мимо открытых дверей административного сектора, из-за которых слышались тихие разговоры. Лестница, пронизывающая всё здание насквозь, располагалась в застеклённой башенке-цилиндре, винтом взбегая по его внутреннему периметру. В центре же, с самой верхотуры и до установленного на первом этаже бассейна, свисал красивый трубчатый каскад, по которому со звоном сбегали разноцветные водные струи.

Естественно, что никакой охраны здесь не было. Зато мы встретили несколько групп студентов, как и мы уставших от продолжительной церемонии и оккупировавших диванчики в закутке рядом с торговыми автоматами. Они весело смеялись и были полностью поглощены своими компаниями, так что не обратили на нас ровным счётом никакого внимания.

Поднявшись по лестнице на самый верх, мы попали в хрустальный павильон, под прозрачной куполообразной крышей которого гроздьями свисали всё те же стеклянные трубки. По кругу здесь были установлены семь мраморных статуй полуобнажённых нимф в древнегреческих тогах, державших в руках небольшие амфоры с символическими изображениями чакр. Разноцветная вода, блестя на солнце, тугими струями била из их открытых горловин. Не подчиняясь законам физики, они сплеталась в затейливый рисунок, чтобы затем со звоном обрушиться вниз.

– Красиво… – поблёскивая глазками, прошептала «зайка» Нина, и я кивнул, соглашаясь с её словами.

Налюбовавшись на игру лучей в разноцветных брызгах, мы, пройдя сквозь ажурный портал, оказались в разбитом прямо на крыше парке. Между деревьями то здесь, то там мелькали разрозненные парочки учащихся, которым приятнее было наслаждаться обществом друг друга, нежели слушать заунывные выступления со сцены заполненного народом здания. То, что у кого-то из первокурсников в колледже уже сложились столь тесные отношения к первому дню занятий, не вызывало удивления. Многие студенты провели здесь всё лето и вполне успели перезнакомиться друг с другом. И очень даже близко. Причём тот факт, что большинство из милующихся в тени каштанов и меж кустами сирени, скорее всего, были уже помолвлены, молодёжь не только не останавливал, но даже не смущал.

– Хм… – услышал я голос Нины и посмотрел на неё.

Девушка уже раскрыла свой зонтик и, слегка покраснев, гордо выпрямилась.

– …Пойдём-ка отсюда побыстрее, – немного нервно произнесла она, – пока и нас с тобой не причислили к клубу носителей чужих тайн Полишинеля.

– Думаешь, нас примут за влюблённую парочку? – усмехнулся я.

– Если быстро не исчезнем отсюда, то слухи точно пойдут, – очень серьёзно ответила она и зашагала по мощёной дорожке в ту сторону, где было поменьше народу, старательно прикрывая лицо зонтиком, так, словно бы это могло спасти её от последующего узнавания. – Кстати, хотела спросить, но это немного личное. Можно?