Александр Шапочкин - Варлок: Варлок. Поле боя. Фаворитки [сборник litres]

– …первая за инкубусом в очереди будет! – закончил за начальницу Валентин и заржал, заработав точный бросок смятой бумажкой в лоб.

Я же в свою очередь с подозрением покосился на Нину. Ну и что ещё обо мне знает эта пигалица с хвостиками? Warlock это ведь на английском не только «чернокнижник», но ещё и «колдун»! Может, она и про мои чакры умудрилась выяснить…

– Так почему Варлок-то? – валькирия пристально посмотрела на Зайку, и та слегка стушевалась.

– Ну… – она замялась. – Звучит красиво! Грозно так!

– Да это госпожа в World of Witchcraft переиграла! – влезла Касимова, и Нина покраснела до корней волос и посмотрела на меня загнанным зверьком. – Четыре года за орка варлока оттарабанила, за мужика при том!

– Ты мне поговори ещё! – зашипела на неё Зайка. – Гном паладин «Пыса» восьмидесятого левела! Бронебанка ходячая!

Если бы Мальвина могла провалиться под землю от стыда – она бы это непременно сделала. Касимова, вообще, как я заметил, часто молола языком, до того, как до неё доходило то, чем могут обернуться её слова. К сожалению, мы были на втором этаже, и твердь под нашими ногами отказывалась разверзаться, а потому деваться девушке было некуда. Правда, ушки её стали такого цвета, что ещё немного и из них повалил бы пар.

– Варлок… Варлок… – покатал слово на языке Валентин, а затем попробовал скандировать: – Вар-лок! Вар-лок! А ничего так – мне лично нравится.

– Вот на фига все эти англицизмы? – возмутилась Ольга. – В русском языке что, слова кончились? Вот, например, хорошее имя «Ведун». М-м-м-м… Да. Свободно… «Ведун 139»! Кузьма, хочешь быть «Ведуном 139»?

– Спасибо… но лучше Варлоком, – отказался я от такой сомнительной чести, тем более что моё воображение, похоже, отправилось на зимовку в тёплые края, и в голове упорно вертелись какие-то «Терминаторы» и «Робокопы».

– Как знаешь, – пожала плечами местная начальница. – Дело твоё, но я бы на твоём месте взяла «Ведуна 139». Красиво же звучит!

М-да… у девушки явно было странное представление о прекрасном!

Зайдя в ванную, я быстро переоделся в свою чёрную форму военной кафедры. Портить кампусную повседневку мне как-то не хотелось, а моя гражданская одёжка в виде джинсов, майки и куртки мне могла ещё пригодиться. Комплект же, который мне выдавали на военной кафедре, изначально предназначался для активной физической деятельности. К тому же в нём действительно было удобно, да и уплотнённые защитные накладки располагались так, что прикрывали суставы и жизненно важные органы, не стесняя движений.

А вот дополнительную защиту, а тем более шлем я оставил дома. Эти штуковины скорее были нужны на поле боя, а не на полуспортивном соревновании, которым на самом деле являлся турнир. Несмотря на всю нагнетаемую вокруг него атмосферу таинственности и нелегальности, которую особо подчёркивали местные студенческие СМИ – безопасность, как говорил Валентин, на этом мероприятии ставилась превыше всего.

В общем-то я мог и не прятаться в ванной, смущать мне сегодня было некого. Андре как ушла утром из общаги, так до сих пор и не вернулась, а ведь на часах уже было почти восемь вечера. Впрочем, тут скорее сказывалась привычка, выработавшаяся у нас за неделю совместной жизни. Всё-таки нам приходилось не просто уживаться в одной комнате, а ещё и учитывать разницу в физиологии мальчиков и девочек. Правда, стесняло это только меня, потому как именно я старался не смущать лишний раз девушку. Анри же порой чуть ли не голышом носилась по комнате, так словно бы меня здесь и не было вовсе, но стоило только обратить на нее внимание, как она заливалась краской, и в ход шло рукоприкладство.

На кафедре же, за неделю, прошедшую с вводной пары, учебная рутина мало чем отличалась от той, к которой я привык в техникуме. Лекции, семинары, общефизическое развитие, лёгкая атлетика и всё вновь по кругу. Разве что общеобразовательных предметов у курсантов было побольше, да и программа потяжелее, нежели у будущих тренеров-физкультурников. Рукопашка, стрельба и прочие военно-магические забавы ожидали нас только после начала «Большой Игры», а сейчас нас нагружали по полной и постоянно проводили медико-магические тесты.

С последними, что было вполне ожидаемо – у меня сразу наметились проблемы. Точнее, я старался, как мог, изображая из себя простенького Есаула, однако уже после объяснений Валентина про чипы мне было понятно – что просто так в покое меня не оставят. Естественно, что так оно и случилось. Позавчера, в четверг, недовольный Грем после занятий отвёл меня в какую-то мегакрутую лабораторию, глубоко закопавшуюся в землю вне пределов колледжа. И вот там я под присмотром герцога Сафронова, Фишшина и кучи различных учёных мужей, а также, к моему неудовольствию, собственного деда, вынужден был выложиться по полной.

Вплоть до открытия на целых восемь секунд седьмой, теменной чакры Сахасрары, после чего имел честь полюбоваться на воплощённого Аватара аспекта Метамагии и старого хрыча, так же вскрывшего себе всё, что только можно. Зрелище было то ещё! Пока вызванный мной бесконтрольный магический шторм разносил вдребезги сверхукреплённый и мегазащищённый полигон подземного бункера, сминая зачарованные бронепластины, кроша в труху небьющиеся стёкла и аннигилируя дорогущую аппаратуру, ректор спокойно стоял рядом, сияя чистой арканой, словно солнышко, принявшее форму человеческого силуэта. Ну а дед хоть и тоже светился, больше всего напоминал обычную газовую горелку. Этакая Аватара «Газпрома», с полыхающей голубым огнём шевелюрой, глазами, а также выдыхающая ртом и носом струи такого же колера.

Так и подмывало пошутить на тему реактивной горелки на нижнем полушарии. Вот только… Сам я, как оказалось, мало чем от него отличался. Посмотрел потом на себя в записи… в общем-то всё то же самое, только ярко-ярко алого цвета, да к тому же с какими-то разноцветными лепестками по ареолу. Радужный пони-коммунист, блин…

Я даже был готов согласиться с Гремом, охреневшим от увиденного, а ещё более от того, что ему придётся учить подобного чудика, который в привычной ему манере поинтересовался у высокого собрания: «А не стоит ли сразу пристрелить паренька? Ну, чтобы не мучился!» Так что всем было хорошо, всем было весело, кроме начальника разрушенной лаборатории, которого, похоже, чуть едва не приобнял кондратий, после того как он увидел, что походя, за несчастные восемь секунд, я сотворил с его подотчётным объектом.

Остановившись перед выходом из комнаты, я ещё раз осмотрелся, так, на всякий случай, мало ли чего забыл. На моей половине царил спартанский порядок, сторона же Андре была привычно захламлена. Повсюду валялась одежда, какая-то косметика, баночки, тюбики и прочее чисто женское барахло, от которого поплохело бы любому зашедшему к нам проверяющему. Хмыкнув и пожелав самому себе удачи, я выключил свет и вышел в коридор.