Александра Лисина - Третья сила [= Третья сила + Послесловие] [publisher: ИДДК]

«Эннар Второй – не жрец, – как подслушал мои мысли Ур. – Я видел его дейри: она развита на удивление равномерно и в целом весьма неплохо. Но магией смерти, поверь моему опыту, он не увлекается. Я видел настоящих некромантов, которые в угоду своим желаниям развернули дар только в сторону дабараэ. К примеру, тот темный маг, которого ты недавно уничтожила. Помнишь, какая у него была метка в дейри?»

«Конечно. А если она и у короля в скором времени появится?»

«Если и появится, то не раньше, чем лет через сто».

«Почему?» – снова нахмурилась я.

«Потому, – передразнил меня кот. – Потому, что ты опять прослушала все, что я сказал. И забыла, чем отличаются некроманты и обычные маги».

«Ты же сам сказал, что ничем!»

«Вот именно. Если бы твой король был некромантом или хотя бы раз в дюжину дней обращался к Тени, то его дейри УЖЕ СЕЙЧАС была бы такой, как у хозяина Дангора. А этого нет. Более того: король так уверенно держит баланс между эйнараэ и дабараэ, что я рискну предположить, что он среди магов нашего мира – крайне редкое, но счастливое исключение. И, пожалуй, один из немногих, кому удалось соблюсти золотую середину. Что, между нами говоря, удивительно вдвойне, потому что для такого результата нужна поистине стальная воля и очень жесткий контроль не только над телом, но и над разумом. А из подобных людей, поверь мне, некроманты при всем желании не получаются – харизма не та».

Я озадаченно замерла.

«Значит, у него – совершенный дар?»

«Абсолютно верно. Редчайший по силе. Настоящий бриллиант, который грех было бы крошить молотком в поисках небольшого изъяна».

«И он… не мог выпустить в меня то заклятие на Тихом плато? В смысле, мочь-то он, конечно, мог, но тогда это непременно оставило бы след в его дейри? Так?»

«Так, – облегченно вздохнул кот. – Наконец-то, ты стала понимать».

«А замаскировать этот след как-то можно? – никак не могла успокоиться я. – Помнится, когда мы говорили с ал-лоаром Веролом, он упомянул, что сильные некроманты способны скрывать следы Тени в своей ауре».

«Некроманты – да. А маги разума – нет. Их дар может быть либо ровным, как у Эннара Второго, либо он будет похож на дар или некроманта, или обычного мага. Иного не дано. Единственное, что им доступно – скрыть следы заклятия, направленного на себя самого. Однако это – их единственное преимущество. И это, как ты понимаешь, не наш случай».

Я недоверчиво посмотрела, но возразить было нечего: чтобы там ни сделал с собой жрец, но следы его вмешательства имеются по всей Равнине, в Долине, в Горах и кто знает где еще. А это уже серьезно. Это, если Ур не ошибся, он не сумел бы скрыть. А значит, Эннар Второй гарантированно выбывает из списка возможных кандидатов на роль нашего загадочного и хитроумного противника. И это, честно говоря, довольно странно.

«Ур, но тут все равно что-то не сходится. Ведь если король изучает дабараэ… соответственно, без практики не обходится и просто должен время от времени обращаться к магии смерти… то хоть какие-то следы в дейри у него обязаны быть! А ты мне сказал, что аура у него чистая, как у младенца. Как такое возможно?»

«Очень просто, – хмыкнул кот. – Благодаря эйнараэ эти следы довольно быстро уравновешиваются и вскоре полностью исчезают. Поэтому же и цвет у его дейри не белый, а золотой. У некромантов, которые эйнараэ практически не владеют, следы в ауре как появились, так никуда и не уходят. Их можно только спрятать. А обычные маги вообще не обращаются к дабараэ, соответственно, и следов от него в ауре не имеют. Вот и все. К тому же не путай: магия смерти – это одно, а работа с Тенью напрямую, как делает жрец, совсем другое. Поверь, ТАКИХ следов в дейри его величества не было и нет».

«Выходит, по поводу него Фаэс прав? – нахмурилась я. – И именно особенностью дара объясняется отсутствие следов магии во дворце в тот день, когда мы повздорили? Хорошо, допустим. Но тогда кто наш враг, Ур? Кто напал на меня на плато? Разве там был еще один маг разума, которого мы не заметили?»

Мохнатый хранитель тяжело вздохнул.

«Нет, Гайдэ. Там ждал своего часа некромант, который каким-то образом научился скрывать следы от Тени ПОЛНОСТЬЮ. И вот это уже – очень опасно, потому что он вполне мог показаться нам и обычным Хасом, и рейзером. И даже… тьфу-тьфу… Фаэс, если уж доводить эту мысль до конца, попадает под подозрение. Знаю, что ты ему веришь, но это мое мнение. Извини, если испортил настроение».

Я задумчиво прикусила губу.

«Да ты не испортил, как ни странно, – подумав о короле, я вдруг почувствовала, как внутри отпустил какой-то крохотный, но очень важный узелок, который последние пару дней держал меня в диком напряжении. – Хоть что-то стало яснее. Хотя и далеко не все. А раз так, то… прости, пожалуйста, но сейчас мне нужно серьезно подумать».

«Я не буду тебя отвлекать», – благородно согласился Ур и прикрыл глаза.

Я прижалась к нему теснее, подобрала под себя ноги и, обхватив колени руками, уставилась в никуда, стараясь разложить по полочкам полученные сведения и пытаясь понять, что же за смутная мысль вдруг забрезжила на периферии. Король… Фаэс… темные маги, некроманты и иже с ними… странности дейри… особенности даров… метки… черт! Ну, как мне во всем этом разобраться? И где тогда искать неведомого врага, если самый очевидный кандидат на это почетное звание практически отпал?

Вокруг снова было темно. Вернее, по сравнению с небом, тут было изрядно темно, хотя ожидаемого кромешного мрака я, к собственному удивлению, так и не увидел. Вместо яркого света здесь повсюду вился густой туман; вместо величественного покоя царила мертвая тишина, периодически нарушаемая шелестом чьих-то невидимых крыльев; а вместо безмятежности и умиротворения – одно только равнодушие и легкая, изредка появляющаяся брезгливость при виде копошащихся под ногами бесформенных клякс, бывших когда-то человеческими душами. Однако, как оказалось, жить можно даже здесь. И даже мне – отверженному, преданному и добровольно предавшему.

Впрочем, я ни о чем не жалею. Последним моим воспоминанием о небе стала нестерпимая боль, заживо разъедающая душу; безумно яркий свет, беспощадно выжигающий глаза; и жуткий хруст ломающихся крыльев, который выглядел совершенно ничтожной деталью на фоне всепожирающего пламени, оставившего от меня лишь обглоданную головешку.

Тьма избавила меня от этой муки. Подарила долгожданную прохладу. Милосердно забрала из памяти страшные воспоминания, оставив вместо них только слабую, щемящую тоску по прошлому и ощущение легкого зуда между лопатками. Но в сравнении с ТОЙ болью это выглядело такой мелочью, что я очень быстро перестал обращать на нее внимание и искренне считал, что еще легко отделался.