Грег Вайсман - Равника [litres]

Его речь воодушевила собравшихся. Все двинулись к Гидеону. Рука Аджани легла на его плечо, и этот простой жест послужил сигналом для остальных. И мироходцы, и жители Равники тоже потянулись к нему, стараясь коснуться Гидеона (а если до него не достать, так хоть кого-нибудь, кто к нему прикасается): казалось, сила его убежденности придает сил и им.

Все это здорово воодушевляло и самого Гидеона. Вдруг он почувствовал мысленное прикосновение Джейса. Оставшийся на возвышении, маг разума улыбался, глядя на Гидеона Джуру сверху.

«Не знаю, как тебе это удалось, – мысленно сказал Джейс, – но успеху дьявольски рад».

И тут на галерею с топотом выбежал низкорослый гоблин, один из Иззетов.

– Господа, – заорал он, перегнувшись через перила, – один из Вековечных Богов идет сюда, а за собой ведет целое войско этой жуткой нежити! До их прибытия у вас примерно одиннадцать с половиной минут!

Гидеон усмехнулся.

«Одиннадцать с половиной минут… как тут не восхититься иззетской точностью?»

– Шесть целей! – воскликнул Джейс. – Шесть задач! Нужны добровольцы, да поскорее!

Искать обходные пути для привлечения на свою сторону Сената Азориусов и его главы, вражеского пособника Довина Баана, предоставили другим добровольцам. Кайе, главе Синдиката Орзовов, поручили вовлечь в задуманную Ралом Зареком операцию «Акт отчаяния» еще четыре упорствующих гильдии – Рой Голгари, Культ Ракдоса, Кланы Груулов и Конклав Селезнии. Мысль заключалась в том, что она, для Равники лицо, можно сказать, постороннее, вызовет у артачащихся меньше неприятных воспоминаний – а заодно и меньше подозрений, – чем сам Зарек, однако, будучи главой гильдии, внушит им почтение, достаточное, чтоб удостоиться необходимых аудиенций.

Первым делом Кайя отправилась к членам Конклава, надеясь, что с ними дело обойдется проще, чем с остальными. Сопровождали ее трое – Тейо с Крысой (как-то незаметно, исподволь сделавшиеся ее постоянной свитой), да почти безмолвная эльфийка Нисса Ревейн. Последняя, согласно надеждам Джейса, должна была прекрасно поладить с Эммарой Тандрис, предводительницей эльфов и фактической главой Селезнии.

К несчастью, добраться до Тандрис оказалось затруднительно. Прежде всего, им пришлось спасаться от Орды Ужаса, возглавляемой Вековечным Богом Ронасом. Не опоздай захватчики с набегом на битком набитый мироходцами зал Сената Азориусов на считаные минуты, со всеми хоть сколько-нибудь значительными противниками Боласа было бы покончено одним махом.

По счастью, Крыса сумела увести их прочь улочками, проулками да проходными дворами, которых незваные гости с Амонхета знать никак не могли.

Быстрота их продвижения впечатлила Ревейн настолько, что та даже произнесла вслух несколько слов.

– Ты хорошо знаешь город, – сказала она Крысе в своей обычной рассеянной, отстраненной манере, даже не взглянув на девчонку.

На единственный сноп Вековечных, рыщущих в поисках жертв, они наткнулись только у самых границ территории, контролируемой Конклавом, однако его уже было не обойти. Тейо соорудил щит, Ревейн, укрываясь за ним, обратилась с просьбой к старой березе, и дерево услужливо отрастило множество ветвей, вонзившихся во все до единого лазотеповые черепа, до самого мозга, а после с тем же проворством втянувшихся назад, в ствол. Произошло все так быстро, что через две-три секунды враги – теперь уже окончательно мертвые – дружно попадали наземь.

Конклав Селезнии они обнаружили в глухом, непроходимом кольце обороны. Гостей здесь видеть не желали. Путь всем четверым преградила длинная шеренга Ледевских Стражниц и Лучников-Сагиттариев. Пропускать пришельцев, пусть даже явившихся с дипломатической миссией, не собирался никто. Нисса Ревейн и вовсе стала врагом Селезнии номер один – ведь это она разбудила Виту-Гази, что повлекло за собой уход, поражение и едва ли не окончательную гибель изувеченного древа-элементаля. Победы, одержанные Виту-Гази до столкновения с Вековечными Богами – не говоря уж о ликовании членов Конклава по их поводу, – были давно и прочно позабыты.

Кайя уже решила, что ей, дабы добиться аудиенции с Эммарой, придется проникнуть внутрь в призрачном облике, но тут Тейо воскликнул:

– А где Аретия?

– Кто? – переспросила Нисса.

Раздраженно закатив глаза, Кайя приготовилась объяснить эльфийке, что Аретия – это Крыса, но вдруг услышала голос самой Крысы:

– Эй, я тут!

Обернувшись, Тейо с Кайей увидели Крысу, приближавшуюся к ним из-за шеренги Ледевских Стражниц, да не как-нибудь – верхом на кентавре! При виде этой картины Кайя застыла столбом. Кентавров родного мира она знала прекрасно: если им хоть покажется, будто ты хочешь на них прокатиться, считай, ты уже покойник.

«Ну, что ж… может, кентавры Равники более покладисты».

Ледевские Стражницы с поклоном расступились, освобождая кентавру путь.

– Госпожа Кайя, Тейо Верада… и госпожа Ревейн, – заговорила Крыса, – позвольте представить: это мой крестный отец, Копьеносец Боруво.

Кентавр поочередно кивнул Кайе с Тейо, но от поклона эльфийке подчеркнуто воздержался. Нисса Ревейн наблюдала за всей процедурой молча. Казалось, ей крайне не по себе.

– Боруво, – в обычной своей манере, со скоростью миля в минуту, продолжала Крыса, – когда-то тоже был одним из Груулов, но после перешел в конклав Селезнии. С моими родителями он в большой дружбе, вот они и выбрали его мне в крестные. Ну, то есть, выбор-то был очевиден. Единственный разумный, практичный выбор, если подумать. По-моему, отец меня всегда к Боруво чуточку ревновал. Но нет, из Кланов Боруво ушел не поэтому. У него, понимаете ли, призвание. И у меня такое же призвание есть – то есть, он так полагает, и в самом деле хочет, чтоб я тоже ушла от Груулов в Селезнию. Ну да, мне и самой иногда думается, будто это для меня самый правильный путь. Но что-то я нерешительной какой-то становлюсь, когда дело доходит до…

Кентавр звучно прочистил горло.

– Крестница, – окликнул он Крысу.

– Опять многовато болтаю, да?

– Ну, это вполне понятно. Но, по-моему, нам делами заняться пора. – С этими словами Боруво перевел взгляд на Кайю и Тейо. – Всякий, кому хватает вкуса, чтоб разглядеть нашу Аретию, заслуживает нашего полного уважения.

– Да кто такая эта Аретия? – снова шепнула Ревейн, склонившись к уху Кайи.

И снова Кайя совсем было собралась ответить, что Аретией зовут Крысу, но Крыса, довольно осклабившись, качнула из стороны в сторону головой. Тогда Кайя пригляделась к Ниссе попристальнее. Взгляд эльфийки был устремлен прямо в сторону Крысы, но не на нее… а словно бы сквозь нее, как будто Крысы вовсе не существовало. И вдруг Кайе сделалось очевидно: да ведь Крыса для Ниссы невидима! Тут ей сразу же вспомнились все прочие странности – и как реагировал (точнее, не реагировал) на Крысу Рал, и как все дружно соединили имена Тейо и Крысы в одно, когда Тейо представил обоих… Стало быть, Крыса невидима, неразличима для всех, кроме Тейо, Боруво и Кайи? Возможно, даже для родного отца?