Грег Вайсман - Равника [litres]

Кайя, негромко застонав, шевельнулась. Приложив ладонь к металлической стенке своего, можно сказать, патентованного Аккумулятора за спиной, Рал избавился от остатков статического электричества, пронизывавшего все его тело, нежно коснулся бледными пальцами смуглой щеки союзницы и, точно заклятие, призывающее вернуться в сознание, прошептал:

– Кайя?

С трудом разлепив глаз, Кайя сощурилась, подняла мутный взгляд на него.

– Рал?

– Ага.

– Мы победили?

Не зная, что и как отвечать, Рал промолчал и просто помог ей подняться. Тут ей на глаза попалась Гекара, и Кайя еще крепче стиснула его руку, ища поддержки – возможно, моральной, возможно, не только.

– О, нет… Гекара… Рал… мне так жаль…

– Ей было ничем не помочь.

Гекара с Ралом принадлежали к разным гильдиям, темпераментом обладали совершенно несхожим, да и вообще не имели между собой почти ничего общего, однако ловкая, неунывающая ведьма бритвенных лезвий пожертвовала жизнью, спасая его – и всего лишь потому, что сочла Рала Зарека другом. Сейчас, задним числом, посланницу Культа Ракдоса вполне можно было назвать одной из самых лучших подруг, самых лучших товарищей, каких только Рал мог бы припомнить, и это только усиливало скорбь и чувство вины, порожденные не только ее самопожертвованием, но и тем, как он относился к ведьме при жизни – чаще всего, как к досадной помехе, от коей избавиться бы, да поскорей.

«Тамику тоже следовало быть здесь», – заметил он про себя, хотя, если уж начистоту, был рад, что Тамика Вроны здесь во время схватки не оказалось.

Еще один человек, к которому он так неравнодушен, лежащий замертво на полу… нет, такого Ралу вовсе не требовалось.

Да, крови пролилось немало… а ведь это всего лишь еще один бой в череде стычек, обернувшихся затяжной, кровопролитной войной.

«И ведь на самом-то деле война еще даже не началась».

Никол Болас решил покорить Равнику, и посему он, Рал Зарек, метался из стороны в сторону, будто обезглавленная курица, отдавая все силы – надо сказать, немалые – организации обороны. Однако почти все, что бы он ни предпринял, неизменно влекло за собой катастрофическое поражение и новые смерти.

Во исполнение приказов бывшего главы гильдии – Нив-Миззета Огненного Разума, Рал предпринял попытку объединения всех десяти гильдий Равники с тем, чтобы наделить дракона Нива силой и властью, достаточной для противоборства с Древним Драконом Боласом. И собрал – или же полагал, будто собрал – себе в помощь ядро, группу единомышленников, включая сюда Кайю, Тамика, Лавинию, Гекару… а еще горгону-мироходца Враску. Правда, последней Рал доверяться не спешил – ведь она открыто призналась, что некогда была агентом Боласа и главенства над Роем Голгари достигла, благодаря его помощи. Однако самого Рала тоже связывали с Боласом кое-какие темные дела, так что со временем он начал считать Враску верным другом, надежной союзницей… и не сомневался в ней до той самой минуты, как она предала их всех.

Ее предательство разбило непрочные альянсы, заключенные Ралом с девятью прочими гильдиями, разбило вдребезги, не хуже стекол вот этого башенного окна. Пришлось Нив-Миззету идти на бой с Боласом без дополнительной силы, на которую он так рассчитывал, и вот – Нив мертв, Гекара мертва, а Болас волен творить на Равнике, что пожелает.

– А Враска? – спросила Кайя, отпуская руку Рала.

– Я выпустил по ней столько молний, что прожарил до хруста, но окончательно испепелить горгону не удалось. Трупа нигде не найдено – надо полагать, успела уйти в другой мир.

– Вернется, как думаешь?

– Может, и вернется – когда дым от пожаров, устроенных Боласом, рассеется. Лично я надеюсь, что да. И от души надеюсь дожить до этого. Уж очень хочу прикончить ее за все, что она натворила.

– Рал…

– Она сделала выбор.

– А может, за нее сделал выбор Болас. Мы с тобой оба знаем, каков он. И как легко попасть к нему в марионетки. И как трудно вырваться из его лап.

– Но у нас-то с тобой получилось.

На это Кайя не ответила ничего.

– Прошу прощения, – откликнулся за нее другой, новый голос.

Голос принадлежал Лавинии. Придя в сознание, она поднялась и встала над трупом Гекары.

Рал не без труда сглотнул и через силу заговорил:

– В этом твоей вины нет. Может, Гекара и погибла от твоих рук, но только потому, что ты была одержима Боласом.

– Знаю, – бесстрастно, холодно, как и подобает суровому (пусть и отставному) стражу закона, отвечала Лавиния. – И прошу простить меня не за убийство Гекары. Прощения я прошу за то, что позволила прихвостням Боласа опередить меня. За то, что Теззерет сумел прилепить мне на шею устройство, предоставившее дракону власть над моим разумом.

– Это просто еще одна причина покончить с драконом, – заметила Кайя.

– Причин для этого у нас и так хватает. – Отвернувшись от Гекары, Лавиния будто бы разом забыла о ней и подошла к Маяку. – Выходит, ты сумел привести эту штуку в действие?

Шагнув к ней, Рал остановился перед массивным, негромко гудящим устройством и бросил взгляд на заблокированную клавиатуру. Ни цифр, ни букв – одни лишь кодовые символы…

– Ага, – ответил он. – Маяк должен созвать на Равнику, на помощь в бою с Боласом, мироходцев со всей Мультивселенной. И выключить его ни дракону, ни приспешникам его не по силам. Проклятье, его не удастся выключить даже мне!

– Надеюсь, ты прав. Такой розни меж собой десять гильдий не знали еще никогда, а Воплощение Договора не торопится возвращаться.

Рал невольно пожал плечами:

– Возможно, господин Воплощение соизволит откликнуться на зов Маяка и спасти нас.

Услышав горький сарказм в собственном голосе, он сдвинул брови. Да, чувства к Джейсу Белерену Рал испытывал смешанные, противоречивые, но нехотя признался себе самому, что в этот момент больше всего хотел бы видеть рядом именно его и никого другого. Возможно, власть Воплощения Договора, чье слово – магический закон, есть лучший шанс выстоять против Боласа. Лучший… он же – последний.

– Ему не успеть сюда вовремя, – раздался за спиной голос Кайи.

Обернувшись к ней, оба увидели, что Кайя, оцепенев от ужаса, смотрит наружу сквозь выбитое окно.

– Что там? – спросил Рал. – Что на сей раз?

Сколько бы Лилиана Весс ни сверлила испепеляющим взглядом Никола Боласа, Древнего Дракона, бывшего Бога-Фараона Амонхета, бывшего Бога-Императора множества миров Мультивселенной, а ныне всеми богами проклятого психопата, тот и ухом не вел.

В конце концов пришлось Лилиане сдаться и в горьком разочаровании опустить взгляд.

Тем временем Болас со своим Верховным Холуем Теззеретом, манипулируя некоей весьма впечатляющей магией, поднимали почву под собственными ногами, а заодно и под ногами Лилианы. Ни от кого не таясь, они сооружали на дальнем краю Площади Десятого Района, прямо напротив представительства Воплощения Договора, вместилища Белеренова кабинета, библиотеки, жилых покоев и странных понятий о добре и зле нечто вроде ступенчатой каменной пирамиды. Новое строение было громоздким и бруталистическим – сущим эстетическим кошмаром, совершенно неуместным здесь, среди многогранного изящества архитектуры Равники.