Григорий Шаргородский - Незнамо куда [litres]

Через десяток секунд тросик смотался почти полностью. Как только я отпустил кнопку, одновременно смолк стрекот лебедки и с тихим щелчком разложилась кошка, надежно предотвращая проскальзывание троса в ушко свежевбитого костыля.

По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Муторный, конечно, процесс, но тут уж ничего не поделаешь. И все по причине простого отсутствия свободных средств. А ведь прямо в скачанном каталоге артефактов я видел шикарнейшую штуку с названием «спайдермен». Там вообще песня! Цепляешь на себя что-то типа портупеи и хоть ползешь вверх, хоть бегаешь по ветвям как обезьяна – все едино. Никаких остановок и замороки. Если сорвешься, пускаешь порцию энергии на артефакт, и силовые нити цепляются к ближайшей поверхности, предотвращая падение.

Ладно, хватит слюни пускать, лезем дальше, хотя мышцы на ногах уже побаливают, а до верхушки еще ползти и ползти.

Гена даже и не думал меня обгонять – наверняка страхует и надеется подхватить непутевого друга в случае чего. Он всегда так поступал, но впервые подобная забота ничуть меня не раздражает.

Первый привал сделали на нижних ветвях беловодского баобаба. Выглядели они не очень. Верхние собратья надежно перекрывали доступ к свету, так что листья здесь не радовали сочной зеленью, да и половина ветвей была сухой и даже подгнившей. Так что на толстых ответвлениях ствола мы устраивались с опаской.

Отдых занял всего пять минут, и мы полезли дальше. Счетчик на цилиндре лебедки показывал сто сорок метров, и мы уже побили все рекорды земных древолазов, а на Беловодье наверняка есть рекордсмены и покруче. На этой высоте мир вокруг превращался в настоящие джунгли, ведь мы достигли Кроны – так здесь назывался особый ареал, образовывающийся плотным соединением ветвей растущих рядом баобабов. Порой подобные конгломераты раскидывались на площади сотен квадратных километров.

Все пространство вокруг нас было затянуто зеленым пологом не только широких и мясистых листьев баобаба. Именно здесь лианы наконец-то получали возможность проявить себя во всей красе. Благодаря этим растениям вся композиция Кроны была украшена безумным разнообразием цветов.

Достаточно часто пронзавшие это великолепие тонкие иглы солнечного света довершали завораживающую картину.

Уже через пару минут пребывания на уровне единой кроны начало казаться, что земля под нами всего в паре метров и на нее можно попросту спрыгнуть.

Опасное заблуждение, и об этом нужно не забывать. Подобные напоминания не позволили мне прогуляться по горизонтальной ветви, имевшей в диаметре не менее трех метров. Расслабляться не стоит, потому что и этот почти сказочный мир жил по общим законам дикой природы. Где-то там за зеленым пологом наше появление уже почувствовали старые знакомые жабы и парочка новых персонажей, с которыми мы еще не имели сомнительного удовольствия тесного общения.

Из оружия, несмотря на все вопли Гены, я взял только пистолет – ну не тащить же с собой вверх тяжеленный «вепрь», да и стрельба из него в подобной обстановке вряд ли будет успешной. Если верить беловодским биологам, в Кроне этих мест опасность представляли только жабы, два вида кошек не крупнее скального сфинкса и похожие на варанов древесные ящерицы. К тому же где-то здесь ползала и летала куча относительно опасных насекомых, но карабин против них точно не помощник. Но это если доверять ученой братии, а к ним у меня веры не осталось ни на йоту.

Неделю назад к нам все же явилась делегация яйцеголовых специалистов по беловодской живности, и наше общение не заладилось с самого начала. То ли они были закоснелыми ретроградами, то ли пытались прикрыть косяк группы экспертов, помогавших расследовать гибель предыдущего смотрителя. В общем, меня с ходу обвинили во всевозможных грехах – начали с простого неумения наладить нормальную рабочую атмосферу в коллективе, а закончили постановкой диагноза «массовый психоз». Увы, заснять бегуна на внешние камеры не удалось, а сторожевые менгиры записей в принципе не ведут. Видео с внутренних камер их ни в чем не убедило, наоборот, подбросило новую версию о том, что к инциденту привели мои неумелые манипуляции с сознанием подчиненных.

И ведь узнали, скоты такие, что Хомяк выдал мне ментальный артефакт.

Как только начались подобные намеки, я не стал ждать их оформления в обвинения и выдворил гостей со станции. В ответ на требование выдать им тело бегуна господа ученые были посланы в дальнее пешее путешествие – раз во всем виноват я, так и изучать тут нечего. Бегун отправился посылкой к нашим новым партнерам в Китеже.

В общем, теперь все, что написано в зоологическом справочнике, нужно перепроверять на личном опыте, особенно в плане безопасности. К тому же не давала покоя загадка возникновения у нас под боком мутировавшего бегуна. Уверен, с этой проблемой мне еще придется разбираться, причем без малейшей помощи более опытных беловодцев.

Исходя из всего вышеосмысленного, к выходу в лес мы готовились основательно, но упор все же делали на мое умение отпугивать всякую опасную живность да крутой молниевик. Правда, чтобы использовать новый артефакт, нужно следить за расстоянием до Гены. Иначе он схлопочет разряд вместе с супостатом. Если честно, я считал, что без Баламута было бы безопаснее, особенно учитывая мои возможности как мага и набор артефактов, но убедить его в этом так и не получилось. С другой стороны, если отпугнуть слишком агрессивную живность не получится, у Баламута припасен сюрприз в виде обреза двустволки с картечью в обоих стволах. По мотивам церемонии прощания деда Анджея со своим старым ружьем можно было снять эпическую драму. Но как только я пообещал старику на замену новенький «ремингтон», пылкая любовь к «старому боевому товарищу» тут же испарилась без следа. Он даже недрогнувшей рукой самостоятельно укоротил бывшего любимца.

По мере нашего подъема и усиления освещенности вокруг Крона становилась более оживленной. Цветы на лианах увеличивали не только свои размеры, но и яркость. А еще через десяток метров зеленый полог стремительно посветлел, открывая нашим взорам целые куски голубого неба. Мы выбрались на коническую верхушку баобаба. Здесь ствол дерева истончался до метра, так что я рискнул подняться еще немного и, лишь надежно закрепившись, осмотрелся.

Даже не знаю, как это описать. Свет поднявшегося над горизонтом Ярилы скользил по верхушке зеленого облака, порой выбивая из него бирюзовые искры, а также разноцветные вспышки на соцветиях и крыльях гигантских бабочек. Сейчас я находился в верхней точке этого облака. В ближайшей перспективе, плавно уходя вниз, расстилалась крона дерева-гиганта. Дальше и ниже в сплошном пологе, как елочки в парке, выделялись редкие конусы верхушек других деревьев. А очень далеко, едва различимо для взгляда, зеленое поле поднималось вверх, отмечая кромку чуть вытянутой чаши долины Туманного перевала.