Галина Гончарова - Попасть – не напасть [litres]

В целом на счете у Маши оказалась кругленькая сумма аж в тридцать тысяч рублей.

Я невольно присвистнула.

Да, по местным меркам – небольшое состояние. При проценте банковского вклада три процента годовых можно жить вполне безбедно.

Если что, три процента – это порядка девятисот рублей. В год.

В месяц – семьдесят пять рублей. Зарплата врача. А здесь вам не там, здесь врач на свою зарплату может снимать квартиру, содержать семью и нанимать служанку.

Потребительская корзина, конечно, дорогая, но жилье снять, к примеру, пять рублей в месяц стоит. Не лучшее, лучшее – до двадцати рублей, но это уж хоромы. По меркам среднего класса, конечно. А за неквалифицированный рабочий труд двадцатку и платят.

Мои распоряжения были просты.

Открывается еще один счет, на который поступают проценты. К нему имею доступ также только я. Я честно хотела дать Ване доступ, но увы. Только через полгода, когда завещание вступит в силу. До той поры я и этими деньгами распоряжаться не могу. Они будут копиться на счете.

Ладно, своих хватит.

А потому продавать драгоценности или еще как показывать, что они у меня есть, не было ни малейшего желания. И необходимости такой тоже нет, пусть полежат.

Я не стала открывать еще один счет, попросила арендовать ячейку, к которой меня и проводил Алексей Модестович. Одну.

Ваня предлагал пройти со мной, но нельзя. Тайна вклада.

Зал с ячейками располагался в соседней комнате. Там мне вручили ключик, показали, как открывать и закрывать железную дверь, сильно похожую на вокзальную камеру хранения, и оставили одну.

С какой же радостью я выгребла все свое добро!

Ладно. Не только свое… Кольца я украла, будем честны. Но, во-первых, я их взяла как страховку на черный день. А во-вторых, если будет возможность, я их попросту верну.

В ячейку отправилось много всего.

И Машины письма с фотокарточкой в том числе.

Да, у Марии Синютиной был роман, Правда, о нем она не рассказывала, и закончился он печально, о чем я узнала, прочитав письма.

Роман был настолько классическим, что мне захотелось пасть ниц и восславить Пушкина, который здесь не родился. Увы…

За что я любила в свое время Александра Сергеевича, так это за сугубую жизненность его персонажей.

Обычные человеческие характеры, не высосанные из пальца страсти, типа тварь я дрожащая или тварь я ползучая, адекватные мотивации, которые понятны и спустя триста лет… Да, можно искренне считать его героев идиотами в каких-то вопросах, но при этом всегда понятно, что иначе-то они поступить и не могут. Да и мы за это время не сказать чтобы поумнели.

Речь о «Пиковой даме».

Понятно, почему Маша мне ничего не рассказала. Во все времена люди не любят рассказывать то, что их не украшает. А тут…

Классическая драма. Он, она и деньги. Чужие, заметим, деньги. Теткины.

Как я поняла, начиналось все нежно и приятно, но потом о юном «Германе» (а так – Аристархе) узнала тетка. И разогнала проходимца, внятно объяснив, что дорога до острога… Она короткая дорога. Устроить это с таким капиталом было несложно.

Я только порадовалась. И так-то мне пока везет. Мы с Марией не то чтобы сильно похожи. Она была выше и тоньше, костлявей, кто больше на нее похож, так это Арина. Я же невысокая, плотная в определенных местах, волосы у меня темнее…

Но сила человеческого заблуждения велика и необозрима. Когда-то я лазила по просторам интернета и наткнулась на фразу с перестановкой букв. Что-то вроде: «Елис вы это чиатете, занчит…» А читалось-то легко. Я знала, что именно должно было быть написано, я это так и воспринимала.

Все должны были увидеть Марию Синютину, они ее и увидели.

Невысокая? В мать. В нее же сиськи и попка, косы тут у всех девушек, кроме дворян, да и у них тоже частенько. Моды на короткие стрижки здесь не существует, наоборот, считается, что длинные волосы – это красиво. Дворянки еще могут себе позволить всякие отклонения, а вот мещане к короткостриженым и подходить-то не будут. Либо болела, либо б… Да, тут так. Гулящие девки стригутся коротко, за этим следят. Отрастит волосы ниже плеч – обреют налысо.

А если так прикинуть, мне просто повезло с легендой.

Пять. Лет.

Ване было одиннадцать, младшим и десяти-то не было, какая уж тут идеальная память?

Мать?

Да дура она. И… между нами, близорукая. Я это еще вчера поняла. Не знаю, как у нее со спиной и прочим, а вот близорукость там точно есть. По местным меркам, самый обычный недуг. Поди поработай при лучине. Или при свече…

Соседи?

А вы-то много внимания обращаете на соседских детей? Потом их всех на улице узнаете, правда? Через пять лет, повзрослевших и изменившихся. Но даже если и так… Раньше Машина семья жила в другом месте. В этот дом они переехали после смерти родителей Анны, и Машу тут если и видели, то недолго, ее быстро забрала к себе тетка.

Ну и? Кто остается? Да никого. Главное, самой не проколоться.

Так что в ячейку отправился и мой золотой крестик, и большая часть денег… Себе я оставила рублей сто. По местным меркам месяц прожить можно, да и не один.

Знаю, что не получится, слишком многое надо купить. Те же дрова или уголь, доски, людей нанять крышу подновить, кроликов, кур, семена прикупить… Последнее – уже сегодня.

Я решила поделить все на два проекта.

Первый – краткосрочный. Это огородные культуры. Весной посеял, осенью собрал урожай, отобрал семена, действуй дальше.

Второй – долгосрочный. С деревьями такой номер не пройдет, их растить надо. Даже если я сейчас посажу вишню, сливу, грушу, к примеру, осенью они плодоносить не начнут. И в следующем году не начнут.

Это дело на несколько лет, а вот проживу ли я их здесь?

Ладно.

Вишня, слива – это лирика, а вот картошечка, моркошечка и свеколка – объективная реальность. И надо уже заниматься рассадой.

Пора…

Ваня к моим идеям отнесся крайне положительно. И мы отправились на Крестьянский рынок.

Я так поняла, их тут было несколько.

Обжорка – продуктовый. Крестьянский – сельхозпродукция. Тараканий (черт его знает, почему так названный) – барахло.

Каждый рынок четко поделен на несколько частей, для чистой публики и для всякой шантрапы. И сильно эти две части не смешиваются. Подозреваю, есть еще и черный рынок, Березовский все же город рудничный.

Чтобы тут из-под полы самородками или еще чем не торговали? Не бывает такого! Но в это я точно не полезу, ни за какие коврижки! Шею свернут и не поглядят, что аристократка.

– Вечером сядем с тобой и посмотрим. Что починить, что купить, сколько это будет стоить, – решила я. – Семена можно сейчас закупить, а вот живность сразу не получится. Клетки нужны, сараи, корма…

– Маш, а нам денег хватит?