Галина Гончарова - Попасть – не напасть [litres]

– Еще рукавом сопли вытри. Платка нет? Ну хоть лопух возьми… Высморкайся.

– Угу… Куда мы сейчас?

– В околоток.

Я навестила околоточного, уточнила насчет Перелукина – проблем не будет. Удар же. Уже и тело родным отдали, чтобы похоронить по обычаю.

Узнала насчет заключенных. Да, есть такое. И тут интересная градация. Вот воров, убийц и, что интересно, политических преступников мгновенно отправляют на рудники. А тех, кто попроще, оставляют. Почему так?

Рудники, это, считай, приговор. Угольный забой, медный… Я это отчетливо понимала. Туберкулез, чахотка, по-местному рак во всех видах, а астма и вовсе вроде разминки. Условия там именно что каторжные.

А вот мелкая шушера… К примеру, не вор, но задолжал, а расплатиться не может. Нахулиганил. Общественный порядок нарушил. Да и то же ворье – до определенной суммы у них есть шанс не попасть в рудники. Хотя управляющий Демидовых очень просил…

Намек я поняла.

– А если я тоже… Буду благодарна?

Околоточный кивнул и принялся разъяснять мне тонкости бытия.

Побега, убийства хозяев или еще чего такого можно не опасаться. Практически. Да, изобретение старое, но верное. Ошейник называется. С магической меткой, по которой человека хоть в Китае найдут и поговорят строго. Или просто нашлют порчу.

Но это ради кого-то серьезного.

А кто такая Маша Синютина?

Фактически никто. Обычная мещанка и только. Ради меня копья ломать не будут, так что надо подыскивать тех, у кого в городе и дом, и семья, так и спокойнее будет, и им резона нет меня убивать и в бега срываться.

Ошейник-то да, но… Мало ли умельцев? Маги – они не только в юртах бывают, вот, слышали, намедни?..

Елпифидор Семенович поведал мне историю про поезд, только вот концовка меня не порадовала.

Маг проверил всех, кто ехал в поезде. Другого мага там не обнаружил, написал доклад его высокопревосходительству, теперь искать будут более тщательно.

Все же маг неучтенный, не хвост кошачий.

Я согласилась, что искать надо, и поинтересовалась другими подводными камнями. Мало ли что там с должниками и хулиганами может быть? Оказалось, все сильно зависело от моего поведения. Но подробные инструкции мне дали. Пришлось половину записать, вторую кратенько пометить себе на полях записок, поблагодарить и признать себя серьезно обязанной.

Ничего, я еще добром отплачу. Сочтемся… А пока хоть обед прикажу мужчине отнести. Из хорошего трактира. Пусть кушает.

И в храм.

Куда я идти боялась, так это туда.

А надо.

Даже не так.

Придется…

Но страшно было до такой степени, что хоть ты иди лопухи осваивай! Общественных-то туалетов здесь до сих пор нет… Может, устроить?

Интересно, а это будет считаться делом, достойным настоящей леди? С одной стороны, деньги не пахнут, с другой – забота о чистоте и здоровье нации, с третьей… Все равно позавидуют и обгадят. Не люди такие, жизнь такая.

Так что к храму я подходила с дрожащими коленками. Страшновато.

Арина мрачно тащилась следом, несла мою сумку со всяким барахлом… Ладно!

Рано или поздно это надо сделать!

– Жди меня здесь.

– А мне с тобой не надо?

– Хочешь – зайди, помолись, – кивнула я, доставая из сумки легкую газовую ткань и накидывая на голову. Белую, ничего лучше в лавке просто не нашлось. Подозреваю, изначально это было или шарфом, или шлейфом, а потом в силу обстоятельств кусок ткани переделали в платок.

Получилось неплохо.

– А мне и голову покрыть нечем…

– Тогда точно жди здесь, – отмахнулась я. И пошла вперед.

Двери храма послушно открылись передо мной.

Вовремя я. Служба уже закончилась, поп еще не удрал… Недолго думая я подошла к нему.

– Благословите, батюшка.

Руки сами собой сложились в нужный жест, правая поверх левой, голова склонилась.

– Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, – рука попа легла на мои пальцы.

Я молилась, чтобы ребенок его не цапнул, но малыш вовсе не ощущал опасности. Не задыхался, не нервничал, не переживал… Ему было все равно, церковь вокруг или чисто поле.

Мне – тоже.

Интересно, это потому, что Христу тысяча с хвостиком лет, а полозам намного больше? Вполне возможно.

Я коснулась губами надушенной кисти. Ладно, в каждом домике свои гомики. Переживу.

И посмотрела на попа.

Ритуал был свершен, батюшка смотрел на меня. Был он молод, лет тридцати, русоволос, сильно напоминал лицом орла, а бородой – козла. Есть такие люди, симпатичные, но борода им решительно не идет, хоть ты что делай.

– Что привело тебя в храм, отроковица божья?

Я улыбнулась.

– Батюшка… Эм-м-м?

– Николай.

– Отец Николай, я решила богоугодное дело сделать.

– Какое же, отроковица божья?

– Покупаю Туманную Лощинку, распахиваю ее под огород, буду овощи выращивать.

Взгляд у попа был откровенно непонимающим. Ну да, а добро-то в чем. И… Что покупаешь?..

– Туманную Лощинку?

– Да, батюшка.

– Да ты знаешь ли, отроковица, сколько людей там смерть приняло?

Я тряхнула головой.

– Знаю. Но я и сама знак получила… Ангельский.

– Вот как?

– Отец Николай, если вы мне минут десять уделите….

Естественно, уделит. Любопытство у священников орган не последний. Иногда даже первый на очереди.

Меня провели в комнатку, сильно напоминающую кабинет, предложили присаживаться, правда, угощать не захотели, но я и не настаивала.

– Я там была на днях. Приехала посмотреть… Я местная, но уезжала. Многое поменялось. Я думала, подойдет Лощинка под мои цели или нет, и услышала плач.

– Вот как?

Я коснулась детской головки ласкающим жестом.

– Какая-то сволочь… Простите, батюшка… Бросила там малыша.

Батюшка кивнул. Мол, не извиняйся, чадо, и так ясно, что сволочь в данном случае не ругательство, а точная характеристика.

Я развела руками, мол, сами понимаете.

– Если уж чадо невинное выжило, значит, и нам можно.

Логика хромала, но я, во-первых, женщина, а во-вторых, в церкви. Какая им еще логика нужна? У нас половина Библии вся в знамениях.

Мало ли, что туда идти не надо? Есть знамение? Топай и побеждай!

– А от меня-то что надо, отроковица?

– Батюшка, освятить бы Лощинку?

– Гхм…

Рисковать своей бесценной шкуркой попу явно не хотелось. Я заулыбалась.

– Я бы уж в долгу не осталась. Да и вы нечистое место превратите в… Богоугодное. – Так и хотелось сказать «в свежевычищенное». Прикусила язык.

– Если получится.

– Как же может не получиться? Дело-то благое!

Как-как… Каком!

Это настолько явственно читалось на моське попа, что я едва не фыркнула.

– Батюшка, хотите – мы с вами сейчас съездим?

– Нет, сейчас не хочу. Завтра если только… Ты когда хочешь ее освятить?

Я подумала.

Завтра мне разговаривать с баронессой Ахтырской, послезавтра пойду оформлять землю… Дня через три в самый раз было бы?