Роберт Джордан - Дракон Возрожденный [litres]

– Если желаете, госпожа Мари, я могу приказать девушке не петь, – сказала Ниеда, кивнув на певицу, и поставила на стол миски с горохом и какой-то густой желтоватой кашей, – и вы поужинаете в тишине.

Морейн внимательно смотрела в тарелку и, казалось, не слышала ее.

Лан, прислушавшись к песенке – купец последовательно лишился коляски, плаща, сапог, золота, всей оставшейся одежды и опустился до того, что был вынужден драться со свиньей за ее обед, – качнул головой:

– Она нам не мешает.

Мимолетная тень усмешки пробежала по лицу Стража, потом он взглянул на Морейн. И тотчас же в глазах Лана застыло беспокойство.

– Что случилось? – спросила Заринэ. Рыбу она игнорировала. – Я вижу, что-то случилось. С тех пор как мы встретились, Каменнолицый, я не видела тебя таким взволнованным.

– Никаких вопросов! – резким тоном напомнила Морейн. – Ты будешь знать лишь то, что я сама захочу тебе сказать. И не больше!

– Ну так что же вы мне хотите сказать? – с вызовом спросила Заринэ.

Айз Седай улыбнулась:

– Ешь свою рыбу.

После этого разговора ужин протекал в тишине, которая нарушалась лишь песнями, доносившимися из другого конца зала. Одна песенка повествовала о богаче, которого жена и дочери постоянно оставляли в дураках, ничуть не поколебав в нем сознания собственного величия. Другая описывала приключения молодой женщины, решившей прогуляться неглиже. В следующей пелось о кузнеце, который ухитрился вместо лошади подковать самого себя. Заринэ чуть не задохнулась, хохоча над последней, и настолько забылась, что машинально откусила кусок рыбы. Тут на ее лице изобразилась такая гримаса, будто рот ей набили грязью.

«Как бы глупо она ни выглядела, смеяться над ней я не буду, – сказал себе Перрин. – Только преподам ей урок хороших манер».

– Эта рыба просто восхитительна на вкус, правда? – произнес он.

Заринэ метнула на него бешеный взгляд, а Морейн нахмурилась: видимо, слова Перрина сбили ее с какой-то мысли. Вот и вся беседа за столом.

Ниеда убирала грязную посуду, одновременно подавая на стол различные сорта сыра, когда Перрин неожиданно ощутил мерзкое зловоние, от которого у него волосы встали дыбом. Запах принадлежал тому, чего быть не должно, но раньше он уже дважды ощущал эту вонь. Перрин в тревоге оглядел общую залу.

Девушка все еще пела в кругу своих почитателей, несколько мужчин шли от двери к столу. Били, прислонясь к стене, все так же притоптывал ногой в такт мелодии биттерна. Ниеда, поправляя узел волос, быстрым взглядом окинула комнату и повернулась, собираясь увезти тележку с грязной посудой.

Перрин посмотрел на своих спутников. Лойал – что и неудивительно – вытащил из кармана куртки книгу и, углубившись в чтение, будто забыл, где находится. Заринэ с отсутствующим видом скатывала в шарик кусочек белого сыра, попеременно поглядывая то на Перрина, то на Морейн и старательно делая вид, что не смотрит на них. Но внимание Перрина приковывали Лан и Морейн. Они могли почувствовать приближение мурддраала, троллока или кого-нибудь еще из отродий Тени до того, как последние окажутся на расстоянии нескольких сотен шагов, но Айз Седай отрешенно смотрела на стол перед собой, а Страж нарезал кусочками желтый сыр, поглядывая на лицо Айз Седай. И все-таки запах чего-то отвратного явно присутствовал, как когда-то в Джарре или на окраине Ремена, но на этот раз он не исчезал. И источник этого запаха будто находился где-то в общей зале.

Перрин еще раз внимательно оглядел комнату. Привалившийся к стене Били, несколько человек, идущих через зал, девушка, поющая на столе, хохочущая публика вокруг нее. «Мужчины, что идут через зал?» Он присмотрелся к ним. Шестеро, с ничем не примечательными лицами, направлялись туда, где сидел Перрин. «Люди как люди», – подумал он. Юноша перевел было острый взгляд на ценителей вокала, как вдруг ясно осознал, что запах накатывал от тех шестерых. Они внезапно, как будто поняв, что их обнаружили, обнажили кинжалы.

– У них ножи! – крикнул Перрин и метнул в нападавших деревянное блюдо с сыром.

Общая зала взорвалась смятением: мужчины орали, певица визжала, хотя ее еще не резали, Ниеда звала на помощь Били – все это происходило одновременно. Лан вскочил, огненный шар стрелой вылетел из руки Морейн, Лойал вскинул стул как дубину, а Заринэ, ругаясь, отскочила в сторону. В ее руке тоже был зажат нож, но Перрину было не до разглядывания окружающей обстановки. Те шестеро, казалось, смотрели прямо на него, а его топор остался на крюке в комнате наверху.

Схватив стул, Перрин выломал ножку потолще, переходившую в рейчатую спинку, и, вооружившись этой длинной дубинкой, запустил тем, что осталось от стула, в атакующих. Они пытались во что бы то ни стало достать его кинжалами, а Лан и прочие были для них просто препятствием на пути. Это была прямо-таки яростная свалка, и в тесноте Перрин мог только отбиваться от кинжалов, а его дикие взмахи дубинкой угрожали Лану, Лойалу и Заринэ не меньше, чем противникам. Краем глаза он увидел, что Морейн отступила в сторону и на лице ее написано отчаяние: все настолько перемешалось, что она ничего не могла сделать без риска навредить другу так же, как и врагу. А шестеро с ножами даже не взглянули на нее, ведь Морейн не пыталась встать между ними и их целью – Перрином.

Тяжело дыша, он все же изловчился ударить одного из нападавших в его слишком заурядное лицо, да так сильно, что услышал хруст кости, и внезапно сообразил, что все противники лежат, поверженные, на полу. Перрину показалось, что схватка длилась не менее четверти часа, но тут он заметил, как Били только сейчас расправил свои широченные плечи и остановился, разглядывая шестерых мужчин, замертво распростершихся на полу. Все закончилось так быстро, он даже не успел вступить в битву!

Лицо Лана стало еще мрачнее обычного. Он начал обыскивать тела – тщательно, но с поспешностью, которая свидетельствовала об отвращении. Лойал по-прежнему размахивал над головой стулом, потом вздрогнул и опустил его с неуверенной усмешкой. Морейн пристально смотрела на Перрина, как, впрочем, и Заринэ, которая только что выдернула свой нож из груди мертвеца. Мерзкая вонь неправильности исчезла, как будто смерть постигла и этот запах.

– Серые Люди, – в упор глядя на Перрина, тихо сказала Айз Седай, – и явились они за тобой.

– Серые Люди? – Ниеда рассмеялась громко и как-то нервно. – Госпожа Мари, вы еще скажите, что впрямь верите во всякие там страшилки: в чудищ, в буку, в Призраков и в Древнего Врага, скачущего в Дикой охоте со своими черными псами.

Кое-кто из слушателей песенок тоже рассмеялся, но на Морейн и на мертвых убийц бросали одинаково тревожные взгляды. Певица тоже взирала на Морейн округлившимися глазами. Перрин вспомнил о том огненном шаре, который вылетел из руки Морейн, перед тем как все смешалось в общей свалке. Один из Серых Людей был как будто слегка обуглен и распространял приторно-сладковатый запах гари.