Евгений Щепетнов - О колдунах, женщинах и злобной мебели [litres]

Но ничего важного и умного в больную голову не приходило. Голова снова начала болеть, похоже, что кончалось действие лекарства. Илара слегка подташнивало, руки и ноги, закованные в кандалы и раскинутые в стороны, мелко дрожали, будто после тяжкой работы. Ему стало настолько плохо, что он и думать забыл о том, что лежит сейчас на полу совершенно голый и беззащитный.

Хочешь вывести мужчину из равновесия, лишить его способности трезво размышлять – раздень догола и выставь на всеобщее обозрение. Результат будет гарантирован.

Илар уснул. Сам не понял как – в такой обстановке, в таких условиях, дрожа от холода и боли – взял, и уснул! Последней мыслью было: «Я сегодня съел столько вкусностей, дуры, хоть в туалет бы отвели! Ну, я устрою вам…чуть позже. А можно и прямо сейчас!»

Сколько он проспал – неизвестно. Смутно вспоминалось, как в рот вливали терпкую кислую жидкость с привкусом горькой травы, и снова засыпал. Потом вроде как его куда-то тащили, затем ощущение чего-то мокрого и холодного, прикасающегося к телу.

И снова жидкость, вливающаяся в рот, и голоса, которые что-то говорили – сердито, будто говорившие ссорились между собой.

Но Илару это было не интересно. Пребывая в забытье, на границе сна и разума, он не осознавал ничего, кроме желания спать, и…желания исполнить естественные надобности – что регулярно и делал.

А потом настал час пробуждения.

– Поднимайся! Ну?! Да поднимайся же! Пей!

– Не буду! Хватит меня опаивать! Сколько можно спать?!

– Все, сон закончился. Теперь будешь бодрый, как…как…в общем – бодрячком!

Повязка с глаз сорвана, и солнечный свет ударил в них с яростью брошенного копья.

– Ох! – только и смог выговорить Илар, опуская веки – Ослеп, демоны вас задери!

– Не ослеп. Сейчас привыкнешь. Ты щелочки оставь, и смотри, привыкай! Выпей вот! Да не бойся, это бодрящее! Скоро есть захочешь – аж треск пойдет!

Илар осторожно отпил из кружки, поднесенной к губам девичьей рукой, и осторожненько приоткрыл слезящиеся глаза.

Он находился в просторной, но не очень большой комнате. Как и раньше, прикован за руки и ноги, растянутые в стороны. Цепочки тонкие, но порвать их никакой возможности, это точно (тут же попробовал!). Кандалы обшиты мягкой кожей и не трут руки – специально для него, Илара, такие сделали? Тогда все очень плохо. Это означает, что его собираются держать в таком положении все время, что он будет находиться в плену. Возможно – до самой смерти!

Весь пол застелен толстыми коврами, только под Иларом кусок плотной непромокаемой ткани, что применяют для изготовления фургонного тента. Ну…это и понятно – зачем такая ткань. Не ковры же поганить? Унизительно, но логично.

И он обнажен! Все-таки, обнажен! И хуже того – проклятые девки его побрили – везде побрили, даже ноги и подмышки!

– Побрили-то зачем? – Илар кипел от злости, ему хотелось пнуть в обтянутую кожаными штанами задницу девицы, стоявшей на коленях к нему спиной и наливавшей в кружку из высокого кувшина (он даже примерился – достанет, или нет? Понял – не достанет!) – Что за дурацкие шутки?!

– Не шутки – невозмутимо ответила Марика (а это была именно она) – Все должно быть чисто, красиво! А что красивого в мужчине, заросшем, как обезьяна? У тебя волос было мало, но все равно! Теперь видишь, как все красиво, гладко?

Она провела ладонью по животу Илара, ниже, и молодой колдун покраснел, вздрогнув, и непроизвольно попытавшись укрыться от ее поглаживаний, прикрыть так сказать…самое дорогое.

Бесстыдная девка! Вот же, негодяйка! Илар почувствовал, как кровь прилила в пах, и девушка довольно улыбнулась:

– Все в порядке, слава Создателю! Мы боялись ты будешь неработоспособен после удара по голове. Говорят – у мужчин так бывает. Сейчас я ослаблю цепи, ты сядешь, и поешь. Как следует поешь! Тебе нужны силы!

– Дай я оденусь! – Илар не смотрел на себя, но чувствовал, как кровь продолжает толчками приливать куда надо, и мужское естество продолжает восставать (Что-то было в питье?! Или амулет?!) – Какого демона вы меня раздели?!

– А зачем тебе одежда? – вроде как не наигранно удивилась Марика – ты бы ее поганил, когда лежал в забытье, пришлось бы часто менять. Стирать, опять же! А так – обтерли тебя полотенцами, отмыли – и лежи себе лежи, здоровей! Голова не болит?

– Нет, не болит – слегка удивился Илар – меня что, лечили?

– Лечили. Наша колдунья. И снадобья давали. Так что ты теперь здоров, как бык! Только вот подкормиться тебе нужно. Слабоват!

Марика подошла к столику, на котором стояла накрытая крышкой кастрюля, приподняла крышку, и по комнате разошелся густой запах мясной похлебки. У Илара тут же забурчало в животе, и рот наполнился водопадом слюны.

– Хочешь, да? Сейчас! – Марика широко улыбнулась, отошла в сторону, повозилась у стены, позванивая цепочкой. Потом – у другой цепочки. У двух оставшихся. Затем придвинула Илару низкий стул, столик с кастрюлей и миской, предложила:

– Наливай себе столько, сколько нужно. Но…осторожно. Понемножку. Ты давно не ел, и может заболеть желудок. Так что давай, с умом ешь!

Илар медленно поднялся, прислушался к ощущениям – голова не болела, не кружилась, все вполне сносно. Сел на стул, сжал колени, пряча мужские причиндалы, накрыл их руками. Марика ухмыльнулась, пододвинула столик:

– Ешь! И нечего стесняться! Я тебя во всех видах видела! Мыла! Прибирала за тобой! Кстати сказать – у тебя все отлично, ты как мужчина очень даже развит! Лекарка сказала, что у тебя все в порядке, и даже чуть больше, чем в порядке. Вот подкормим тебя, и…

Илар не дослушал, что будет «и» – его скрутил такой приступ голода, что он отбросил все мысли, кроме одной: «Поесть! Поесть, а уж потом…». Что «потом» – тоже думать не стал. Схватил кастрюльку, и начал хлебать прямо из нее, проигнорировав миску, стоявшую рядом, на столике.

Слава Создателю – варево не было горячим, теплое, сытное, густое – оно проваливалось в желудок, судорожно впитывающий благодатную пищу, как впитывает воду пустыня, соскучившаяся по дождю. Кастрюлька опустела за считанные минуты. Илар осмотрел столик в поисках другой еды, но больше на нем ничего не было.

– Хватит пока! – правильно истолковала взгляд Марика – Потом еще получишь. Пусть это приживется.

– Сколько я был без сознания? – поинтересовался Илар, откидываясь на спинку стульчика и роясь у себя в памяти (Нет, все заклинания испарились! Значит он был без сознания не меньше трех дней)

– Неделю – кивнула Марика – Так-то мы тебя поили – и снадобьями, и бульоном, кашей, но все равно, желудок отвык от твердой пищи. Лекарка сказала, что нужно быть осторожным.

Только теперь Илар обратил внимание, что на лбу Марики, над левым глазом, появился небольшой шрам, до конца еще не заживший. Память у Илара хорошая, и он точно знал – раньше этого шрама не было.