Владислав Жеребьёв - Братство магов. Мертвый некромант [litres]

До клетушки, которую Фридрих с Марвином снимали на чердаке «Жареного гуся», комнате номер двенадцать было далеко. Она была еще меньше. Три крохотных тумбочки, три кровати, три конторки и один высокий, почти до потолка шкаф занимали все свободное пространство. Табуреты, окончательно загромождавшие комнатушку, были составлены шаткой пирамидой в углу.

Правда, одно неоспоримое преимущество все же присутствовало. В комнате имелось огромное, в человеческий рост окно с наглухо заделанными щелями и заколоченной фрамугой, из-за чего летом в комнате было жарко, а зимой невыносимо холодно. Дневной свет позволял не пользоваться дорогими стеариновыми свечами и вовсе отказаться от магических огарков. На кроватях, обычных топчанах на деревянных чурках, имелось по матрасу, набитому несвежей соломой, и тонкому шерстяному одеялу, на вид таких ветхих, что ими вполне могли укрываться в пору своего студенчества самые первые великие маги и магистры, о которых теперь писали в книгах.

Сев на первую попавшуюся кровать, Бати тут же задумался о постельном белье, которое отыскалось достаточно быстро – серая влажная стопка на широком подоконнике. Первое, что было нужно, это переодеться. Но влезать в чистое, предварительно не сходив в баню или просто не облившись из лохани, мальчику не хотелось. Положив вещи рядом со скрученным в трубку матрасом, он вышел в коридор и отправился на поиски ванной комнаты.

– Фридрих! – Показавшийся из-за поворота Байк радостно помахал рукой. – И ты тут? Вот повезло так повезло. Знаешь, кого я видел у ворот? Малькома! Он явился на день раньше в полной уверенности, что прав. Эх, ты бы видел этого бедолагу. Его выгнали чуть ли не пинками, а он упирался и все твердил, что пришел вовремя.

– Тебя куда заселили? – поинтересовался Фридрих У друга.

– Двенадцатая.

– И я там же.

– Вот повезло, – Марвин подошел к двери с нужным номером и оторопел от открывшегося за дверью зрелища. – Как в казарме, только не воняет, – подытожил он, с тоской оглядывая облупившийся потолок и потемневшие от времени крашеные стены. – У меня старший брат в стражу поступал, потом в военные, и мы с отцом раз ездили, когда они приносили присягу королю. Так там вонь стояла от немытых ног, только демонов и отпугивать.

– Ладно, чего уж там, – весело отмахнулся Бати. – Бывало и хуже. Но главное, главное, что мы с тобой поступили и даже будем жить в одной комнате!

– Тогда, как студентам, нам следует переодеться в выданное платье, – кивнул Байк и, прикрыв дверь, начал стягивать через голову накрахмаленную рубаху.

– А баня? – вспомнил Фридрих, но Марвин только отмахнулся и, усевшись на среднюю кровать, сбросил с ног башмаки с деревянными подошвами.

– Какая баня, дружище? – усмехнулся Байк. – В конце по коридору есть ряд деревянных лоханей, в которых можно умываться по утрам. Как говорится, спасибо, что не во дворе, а в баню ходят всем курсом, строго по расписанию с субботы на воскресенье.

– Эх… – Фридрих сел на кровать и, скинув обувь, полюбовался большой дыркой на носке, откуда загадочно выглядывал большой палец. – Грязь – не сало, потер, и отстало.

Оставшись вдвоем, командор и рыжебородый прибавили темпа и уже через день покинули леса предгорья.

Наемники ночевали прямо на земле, подложив под голову меч, под одним плащом. Огня не разводили, чтобы не привлекать лишнего внимания разбойничьих шаек, в последнее время заполонивших вековые леса. Кто-то из лихих людей бежал с поселений, иные сами уходили от неподъемных налогов и поборов чинуш, третьи же были просто жадны до чужого добра.

– Слава богу, – Нирон с облегчением вздохнул и, пришпорив коня, выскочил из леса навстречу серой, едва очнувшейся от зимней спячки степи. – Эге-ге-гей! – кричал он, размахивая над головой мечом. – Банши вас подери!

– Тише, Нирон, тише. – Наддав, Аскольд поравнялся с разбушевавшимся бородачом. – Летучим отрядам лесных братьев ничего не стоит отправиться в рейд по степи и взять нас тепленьким на очередной ночной стоянке.

– Ну не знаю, командор. – Одним ловким движением вогнав меч в ножны, рыжий хохотнул, продемонстрировав редкие зубы, и, встряхнув нечесаной шевелюрой, указал за спину: – Они же лесные, так чего им в пустоши делать? Тут холодно, тоскливо и негде укрыться, а если и случится конный отряд, то заметить его не составит труда и слепому.

– А главное, Нирон, тут можно нарваться на стражников королевского кордона, – напомнил наемнику Аскольд. – То-то они порадуются такой находке. Аскольд Азарот и Нирон Магнус собственной персоной. Те самые парни, за головы которых префект северного округа обещал отсыпать по тридцать золотых. За трупы наши заплатят столько же, так что особых церемоний от них не жди.

– Умеешь ты, командор, испортить настроение, – печально вздохнул рыжий. – Я только порадовался, что мы выбрались из леса, миновав всю эту гниль и дожди, и тут такое. Суни ждать будем?

– Нет, он скорее доберется до столицы, причем раньше нас. Старик ничего не говорил о сроках, но просил торопиться.

– Этот таинственный наниматель, – в сомнении закусил ус Нирон. – Откуда он взялся? Приехал ночью, в гостиницу заселяться не стал, а предпочел сеновал. Но главное, денег с собой видимо-невидимо. Мечта любого разбойника.

– Был бы добычей, если бы не носил синий плащ…

Аскольд вдруг насторожился и, остановив коня, приподнялся на стременах.

– Нирон?

– Что, командор?

– Боюсь, что зрение подводит меня. Посмотри на небо, уж не почтовый ли сокол нарезает там круги?

Рыжебородый встал рядом с Аскольдом и, задрав голову вверх, прищурился, прикрывая глаза руками. Командор оказался прав. В самой серо-голубой вышине степного неба, будто маленькая черная точка, кружила хищная птица. Видимо, решив поохотиться на степную живность, сокол заходил на вираж и, спустившись почти к самой земле, вдруг стремительно уходил вверх, словно подброшенный катапультой.

– Нет, – пожал плечами Нирон. – Соколы так не охотятся. Наверное, ждет хозяина.

– И потому кружит? Уж не мертвец ли там?

– Как-то много за последний месяц мертвецов, – попытался пошутить здоровяк, но командору было не до шуток. Он ударил пятками по бокам своего рысака, и тот, сорвавшись в галоп, понесся в то самое место, куда раз за разом падал, а затем вздымался ввысь пернатый почтальон.

И действительно, не прошло и получаса, как наемники выскочили на хорошо утоптанную прогалину, посередине которой чьей-то аккуратной рукой из больших овальных камней было выложено огромное кострище. Лошадиные следы подсказали командору, что тут становился на ночевку конный отряд. Вокруг стоянки были разбросаны объедки и обгоревшие поленья, а чуть поодаль, привалившись спиной к вбитому в землю тотему – трем уродливым карликам, стоящим друг у друга на плечах, – сидел человек.